Поиск по электронной библиотеке
Искать в:
Автор:
Ключевые слова:
Персоны:
Название:
Населенные пункты:
Источник:
Книга
Сбоев В. Исследования об инородцах Казанской губернии. Ч. 1 : Заметки о чувашах, 1851. - Текст : электронный.
Ссылки:
Вступив в пределы Чувашской земли, я был приятно изумлен переменою, которую всего меньше надеялся в ней встретить. Вообразите: в Петровки, т.е., в то время, когда полуязычевствовавшая Чувашская земля праздновала одно из важнейших своих торжеств и приносила богам наиобильнейшие жертвы, – в это время я видел богослужение с поклонами, в Христианской церкви; видел значительное число говельщиков и особенно говельщиц. В некоторых селах, например, в Кошках, в каждую неделю поста число их простиралось от 40 до 60 человек. Мне объяснили при том, что говеющие исполняют долг христианский более по произвольным и внутренним, чем по внешним побуждениям, что во всю неделю Великого Поста в чувашских церквах совершается непрерывная служба, и число говеющих бывает вдвое более, чем в Петровки, что к Госпожинкам не приобщившихся Св. Тайн на 1000 человек остается не более 20 или 50, и что наконец ныне между Чувашами не бывший у исповеди и Св. Причастия более 2 лет считается редкостью, явлением необыкновенным. [C. 2-3]#
Частые сношения с Русскими, усиление торговой и промышленной деятельности также изменило во многих отношениях понятия Чуваш. Монополия Русских на чувашских базарах исчезла: большею частью Чуваши сами, как заготовляют, или закупают в Казани и уездных городах, так и продают на своих базарах нужные для домашнего обихода вещи. Многие из Чувашей скупают, или выменивают на что-либо у своих соплеменников – сало, кожи, яйца, мед, хмель и проч., и привозят для продажи большею частью в Казань. Хмель играл прежде особенно важную роль в быту Чуваш: у каждого из них и теперь непременно есть хумла-карды (хмельник). Хмель продавали они прежде оптовым торговцам, или на винокуренные заводы по 50 и даже по 60 рублей за пуд; и, таким образом, каждый из Чувашей на одном этом продукте мог выручать все, что нужно ему было для уплаты податей и для удовлетворения первейшим жизненным потребностям; а деньги, выручаемые от продажи хлеба, он откладывал на черный день, или на беду, т.е. на случай, если попадет под суд (суд и беда у Чувашей – синонимы). Ныне цена на хмель упала очень низко: его продают уже по 5 или много по 4 рубля ассигнациями за пуд. После того, естественно, должен был усилиться сбыт хлеба. И действительно, многие Чуваши торгуют скупаемым у соплеменников хлебом на довольно значительные суммы. У некоторых есть свои расшивы, на которых они доставляют свой хлеб в Рыбинск. Эти торговцы составляют цвет, высшую аристократию, сливки чувашского племени. Они обыкновенно говорят не только с Русскими, но и между собою не иначе, как по-русски; живут в чистых, просторных избах, и угощают своих досов и приятелей не сивухой, не мартовским пивом, не мореным медом, но чаем, белым вином, французской и кизлярской водкой. [C. 6-8]#
Говоря о Чувашской аристократии, я и забыл напомнить Вам, что в настоящее время рядом с нею возникает новая, ученая аристократия, юная Чувашландия, долженствующая сильно действовать на возрождение и образование своего племени. Она состоит из молодых людей ученых, т.е., кончивших курс в одном из сельских приходских училищ, и прямо с ученической скамьи поступивших в должностные и начальственные лица средней руки, преимущественно в делопроизводители, или, если угодно, в писаря в сельских расправах. Число грамотных Чуваш теперь уже довольно значительно; оно постоянно увеличивается выпуском из училищ новых грамотеев. Главным и учебными заведениями, светилами чувашского просвещения в Чебоксарском уезде считаются Кошкинское и Аттиковское училища, в которых учащихся бывает от 20 до 30 человек. В них учат чтению, письму, закону Божьему, арифметике. Но достопочтенный священник, заведующий Кошкинским училищем, И.В. Золотницкий, кроме этих предметов, в свободные часы, преподает желающим и более других смышленым мальчикам основные начала русской грамматики и краткую географию, приучая притом своих учеников к черчению карт. Мне показывали географическую карту, начерченную одним Чувашлёнком очень удовлетворительно. Чувашлята, как и Русские мальчики, принимаются за книгу не охотно, но за то чуть ли не скорее Русских привыкают к ней. Через год они приучаются бегло читать и свободно объясняться по-русски. Но когда мы говорим здесь о навыке свободно объясняться, то отнюдь не разумеем способности чисто и правильно говорить: это две разные вещи. Чувашенин никогда не приучится совершенно чисто и правильно произносить наши слова. Как ни бейтесь с ним, вы никогда не заставите его правильно произнести, напр., русское «Д», особенно вначале слова; у него всегда выйдет «Т». [C. 11-13]
Частые сношения с Русскими, усиление торговой и промышленной деятельности также изменило во многих отношениях понятия Чуваш. Монополия Русских на чувашских базарах исчезла: большею частью Чуваши сами, как заготовляют, или закупают в Казани и уездных городах, так и продают на своих базарах нужные для домашнего обихода вещи. Многие из Чувашей скупают, или выменивают на что-либо у своих соплеменников – сало, кожи, яйца, мед, хмель и проч., и привозят для продажи большею частью в Казань. Хмель играл прежде особенно важную роль в быту Чуваш: у каждого из них и теперь непременно есть хумла-карды (хмельник). Хмель продавали они прежде оптовым торговцам, или на винокуренные заводы по 50 и даже по 60 рублей за пуд; и, таким образом, каждый из Чувашей на одном этом продукте мог выручать все, что нужно ему было для уплаты податей и для удовлетворения первейшим жизненным потребностям; а деньги, выручаемые от продажи хлеба, он откладывал на черный день, или на беду, т.е. на случай, если попадет под суд (суд и беда у Чувашей – синонимы). Ныне цена на хмель упала очень низко: его продают уже по 5 или много по 4 рубля ассигнациями за пуд. После того, естественно, должен был усилиться сбыт хлеба. И действительно, многие Чуваши торгуют скупаемым у соплеменников хлебом на довольно значительные суммы. У некоторых есть свои расшивы, на которых они доставляют свой хлеб в Рыбинск. Эти торговцы составляют цвет, высшую аристократию, сливки чувашского племени. Они обыкновенно говорят не только с Русскими, но и между собою не иначе, как по-русски; живут в чистых, просторных избах, и угощают своих досов и приятелей не сивухой, не мартовским пивом, не мореным медом, но чаем, белым вином, французской и кизлярской водкой. [C. 6-8]#
Говоря о Чувашской аристократии, я и забыл напомнить Вам, что в настоящее время рядом с нею возникает новая, ученая аристократия, юная Чувашландия, долженствующая сильно действовать на возрождение и образование своего племени. Она состоит из молодых людей ученых, т.е., кончивших курс в одном из сельских приходских училищ, и прямо с ученической скамьи поступивших в должностные и начальственные лица средней руки, преимущественно в делопроизводители, или, если угодно, в писаря в сельских расправах. Число грамотных Чуваш теперь уже довольно значительно; оно постоянно увеличивается выпуском из училищ новых грамотеев. Главным и учебными заведениями, светилами чувашского просвещения в Чебоксарском уезде считаются Кошкинское и Аттиковское училища, в которых учащихся бывает от 20 до 30 человек. В них учат чтению, письму, закону Божьему, арифметике. Но достопочтенный священник, заведующий Кошкинским училищем, И.В. Золотницкий, кроме этих предметов, в свободные часы, преподает желающим и более других смышленым мальчикам основные начала русской грамматики и краткую географию, приучая притом своих учеников к черчению карт. Мне показывали географическую карту, начерченную одним Чувашлёнком очень удовлетворительно. Чувашлята, как и Русские мальчики, принимаются за книгу не охотно, но за то чуть ли не скорее Русских привыкают к ней. Через год они приучаются бегло читать и свободно объясняться по-русски. Но когда мы говорим здесь о навыке свободно объясняться, то отнюдь не разумеем способности чисто и правильно говорить: это две разные вещи. Чувашенин никогда не приучится совершенно чисто и правильно произносить наши слова. Как ни бейтесь с ним, вы никогда не заставите его правильно произнести, напр., русское «Д», особенно вначале слова; у него всегда выйдет «Т». [C. 11-13]