Антон Кириллович Салмин в книге «Система фольк-религии чувашей = System of the chuvash folk religion» (2007) пишет: «Обряд – важнейший блок в системе религиозной культуры. Он является цементирующим фактором, отличительной чертой отдельно взятого народа. В нем перекрещиваются и отражаются практически все основные стороны жизни. Обрядовые действия и моления помогают пролить свет на сложную проблему этногенеза, отражают исторические связи и духовную общность с другими народами, в них получили отражение аспекты земледелия, жилища, народного знания, фольклора, мифологии, искусства, верований. <…> обряд, отражая почти все стороны жизни народа на протяжении ряда эпох, является зеркалом духовности. Обрядовые действия и моления, будучи ровесниками своего народа, выполняли и выполняют функции социального регулятора в истории этнических объединений, родовых и семейных коллективов, индивидов. Выпадение обрядовых ценностей из культурного комплекса всегда негативно отражается в целостности этноса. Изучение культурного феномена этноса особенно важно в переходный период духовной жизни общества и народа. Исследования и публикации первоисточников по отдельным аспектам культуры конкретного народа позволяют восполнить (хотя бы частично) имеющийся пробел в исследовании древних пластов, без чего невозможно дать подлинную картину этноса, нельзя строить исследования о современной народной культуре, а также сохранить и продолжить развитие этнических ценностей».
Анализируя источниковедческую базу Антон Кириллович Салмин по обрядам и праздникам, пишет, что изучение обрядов «обрядоведение входит прежде всего в систему науки о религии» и раскрывает проблему с классификацией обрядов: «Проблема классификации праздников и обрядов имеет место и при рассмотрении чувашского материала. Так, еще во второй половине XVIII в. К.С. Милькович о чувашах писал: «благотворным Божествам приносят они жертвы как общенародные, так и частные» [Извлечения из «Исторического описания о Казанской губернии» // ИОАИЭ. 1906а: 62. С. 60-63]. Финн А. Альквист (1859 г.) пришел к выводу, что чуваши жертвоприношения совершают или деревней, или отдельной семьей, или проводит частное лицо отдельно [1997: 3]. Согласно В. П. Вишневскому, «жертвы животными Всевышнему и прочим благим существам (Чуки) бывают частные или общие. Первые приносятся от каждого семейства особо, а последние или от одной деревни, или от нескольких в совокупности, а иногда от нескольких уездов. В частных чуках жертвенное животное закаляется в доме главы семейства, а в общем вне жилища» [О религиозных суевериях чуваш// Симбирские губернские ведомости. 1861: 173].
Из всех исследователей к решению вопроса о классификации чувашских обрядов вплотную подошел диакон Д. Зайцев из Цивильского у. Казанской губ. В своей корреспонденции от 1917 г. он, в частности, писал, что старинные чувашские обряды могут быть разделены на три категории – на общественные, потомственные и частные [ЧГИ 285: 547]. Из сообщения видно: диакон Д. Зайцев блестяще знал быт чувашских крестьян и при выделении категорий исходил из народной обрядовой практики. Он смотрел на материал изнутри, индуктивно. А такой подход, как правило, приводит к верным выводам. Несмотря на то, что к классификации чувашских обрядов, данной Даниилом Зайцевым, можно предъявить определенные претензии (например, относится ли сĕрен к родовым?), с ним в основном следует согласиться. Согласно Н.В. Никольскому (1926 г.), у чувашей два вида обрядов: зависимых от годового солнечного круговорота и не зависимых от него [ЧГИ 317: 128]. С.С. Кутяшов в докладе на Съезде краеведов в Чебоксарах (1928 г.) предложил обычаи и обряды делить на три группы [ЧГИ 332: 207]:
1). обычаи в дни некоторых церковных праздников,
2). общественные, семейно-родовые и индивидуальные обряды,
3). обычаи, являющиеся продолжением старых народных обычаев. Такое деление не предполагает логической связи между группами, хотя второй пункт содержит реалистическое зерно.
В статье, посвященной составу обрядовой поэзии чувашей, В. Г. Родионов [1990] делит обряды на две группы – календарные и семейно-возрастные. И, сославшись на авторитеты, добавляет третью группу – окказиональные. К сожалению, в конце работы отсутствуют выводы. В целом исследователи чувашского материала, приводя те или иные варианты классификации обрядов, не сопровождают их теоретическими обоснованиями и не определяют принципы классификации.
Работа над источниками, поиски предшественников, а также собственные предварительные изыскания позволяют с известной долей условности выделить в религиозно-обрядовом опыте чувашей три комплекса:
1). обряды, осуществляемые всей деревней или рядом поселений (проведение скота в земляные ворота, обряд моления дождю и т.д.);
2). обряды семейно-родовые (например, моление кашей Пихампару, закапывание плаценты, разувание мужа в брачную ночь);
3). обряды, совершаемые индивидом или ради него (обряды от недугов и др.).
Деление праздников и ритуалов по признаку «участники» позволяет раскрыть социальную сторону жизни крестьянина на всех уровнях: в межсельских, общесельских, родовых, семейных, межиндивидуальных отношениях».
Источник:
Салмин А. Система фольк-религии чувашей = System of the chuvash folk religion / А. К. Салмин ; Рос. акад. наук, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) ; [отв. ред. А. И. Терюков]. – Санкт-Петербург : Наука, 2007.