Интересно о чувашском

По чувашским традициям горячую пищу ели два раза в день. Обязательно – ужин (каҫхи апат) за несколько часов до сна, и второй раз ели утром (ирхи апат) или днем (кӑнтӑрлахи апат). Если горячая пища была днем, то с утра могли завтракать куском хлеба, ҫӳхӳ, запивая уйраном, турӑхом. А если на завтрак было горячее блюдо, то после полудня ели суя апат (обманная еда), хырӑм выҫҫине улталамалли апат (еда для обмана проголодавшегося живота) – кусок хлеба и т.п.

Во время полевых работ ели чаще. Второй завтрак, около 9-10 часов, чуваши называли вырӑс апачӗ (русский завтрак). Полдник – еду между обедом и ужином называли кахал апачӗ (обед лентяя).

Во время обыденной еды на столе, кроме хлеба, было только одно блюдо (или суп, или каша и т.п.). Обед из нескольких блюд готовили только во время праздников.

Е. Енькка. Родной край. Материальная и духовная культура чувашского народа XVI-XIX вв. – Чебоксары, 2009.

Чувашская семья за обедом. Реконструкция (фото М. А. Костарева). 2007 г. Источник: Салмин, А. К. Праздники, обряды и верования чувашского народа. – Чебоксары, 2016.

При традиционном укладе жизни поддержанию огня в доме придавалось важное значение. Хранителем домашнего очага и огня являлась женщина. По традиции, семейный огонь передавался выделяющемуся сыну. Горящими углями из родительского дома огонь разводили в новом доме. В первый раз новую печь топила женщина с добрым и открытым нравом. Не разрешалось передавать огонь посторонним людям (уйдет счастье). Выносить огонь запрещалось в день моления о плодородии.

Огня боялись, его обожествляли. Духами огня почитались отец и мать огня, а также банный, овинный, домашний огонь, огонь несчастья (беды), огненный змей, жар-птица. В честь матери и отца огня и стихийного огня (вут синкерĕ) пекли блины, бросали их в огонь, испрашивая добра, здоровья и сохранности.

При болезни скота старый огонь тушили. Новый огонь добывался у «земляных ворот», специально устроенных на склоне оврага в виде тоннеля с крышей-аркой. Этим огнем разводили костер, а горящие угли участники обряда брали домой в качестве нового огня. При этом люди, а затем животные проходили через земляные ворота.

 

 

Культура Чувашского края: учебное пособие / [сост., авт. вступ. ст., отв. ред. М. И. Скворцов; худож. В. Н. Гончаров]. – 1995. – Ч. 1.

Ильина Валентина Тимофеевна. 1957 ЧГХМ. Вучах. Огонь. 1996 г. холст, масло. 110 х 90.

Досуговая культура чувашской женщины была неразрывно связана с трудовой деятельностью. Девочки с пяти шести лет учились рукоделию. К 12-14 годам многие из них, освоив секреты мастерства, становились прекрасными мастерицами. Однако, наряды, предназначенные для праздников или весенних хороводов, вышивали скромно.

В девичестве существовали свои формы социального общения, обучающие, главным образом, быть хозяйкой своего дома, а со временем – и матерью. Особое место занимали посиделки («улах», «ларма»), женские праздники (хĕр сăри), женский песенный фольклор.

При достижении совершеннолетия девушка допускалась на посиделки как полноправный участник. Сидеть без дела было не принято (вышивали, пряли, вязали), здесь же в общении и работе перенимались основные правила женского поведения, формировались понятия разрешенного и запретного.

Зачастую посиделки были совместными – собирались юноши и девушки. При этом, обязательно присутствовал кто-нибудь из старших (вдова или пожилая женщина).

С особой любовью и почетом относились к матери. Слово «амӑшӗ» переводится как «мать», но для своей родной матери у чувашей есть особые слова «анне, апи». Произнося эти слова, чуваш говорит только о своей маме. Анне, апи, амӑшӗ – понятие священное. Эти слова никогда не использовали в бранной речи или в насмешках.

Источники:

Дмитриева И. В. Роль и место женщины в досуговой культуре чувашского народа / И. В. Дмитриева, Н. А. Петров // Проблемы просвещения, истории и культуры сквозь призму этнического многообразия России (к 170-летию чувашского просветителя И.Я. Яковлева) : материалы Всерос. науч. конф. (Чебоксары, May 14, 2018) / editorial board: О.Н. Широков [etc.] – Чебоксары: «Лару-тăру» («Среда») издательство çурчě, 2018. – рр. 262-264.

Волков, Геннадий Никандрович (1927-2010). Этнопедагогика : учеб. для сред. и высш. пед. учеб. заведений / Г.Н. Волков. – 2-е изд., испр. и доп. – Москва : Academia, 2000. – 175 с.

Н. Лукиянов. Напутствия (Пехил). Фото с сайта: http://ilemle.ru/tsh.html

На рубеже XIX-XX вв. в брак чуваши вступали по достижении совершеннолетия. Жених уже считался старым, если ему больше 20-21 года, а невесте 20 лет. Если в семье несколько дочерей, соблюдается очередность выдачи замуж. В семье, где росло 2 или больше сестер, при решении вступали в силу представления о преимуществе старшей дочери в выборе жениха и выходе замуж и содержали ряд ограничений для младших.

Старшую дочь постоянно одевали в лучшие наряды, а младшую — только в ее обноски. Семья сознательно держала младшую дочь/или младших дочерей/ в тени до выхода замуж старшей. Во время различных домашних праздников, когда семью посещало наибольшее количество гостей и, при том не только родственников, угощать их, как правило, выходила старшая дочь. Родители заставляли ее работать только в будничные дни, а в праздники наряжали, белили и румянили, всю домашнюю работу делали мать и младшая сестра.

Такое предпочтение отдавалось во время различных сельскохозяйственных работ. Так, во время сенокоса старшая сестра должна была одеваться лучше младшей. Когда приезжали сваты, младшую дочь высылали к соседям, чтобы они ее не видели. Она не должна была показываться сватам ни на «запое», ни на «девичнике», а выходила только тогда, когда за старшей приезжали, чтобы вести ее к венцу. Большим позором для девушки считалось то, что младшая сестра выходила раньше нее замуж. Считалось, что старшую уже никто не возьмет, и она останется «старой девой».

Этими понятиями и определялось положение сестер на различных праздниках, которые проводились у чувашской молодежи в пореформенный период. Молодежь звала «в игрицы» старшую дочь. Днем в хороводы старшая ходила в праздничной одежде, младшая — в будничной. Иногда последняя и совсем не выходила днем в хоровод, если была красивее старшей. Если же сестры бывали в хороводе вместе, то младшая не должна была разговаривать с парнями, играть или шутить с ними, ей полагалось молчать.

Петров, Н. А. Заключение брака в пореформенной чувашской деревне // Региональные структуры системы образования : опыт, проблемы, перспективы. – Чебоксары , 1999. – С. 84-87.

Чӑваш тумӗ аваллӑхран паянлӑха = Чувашский костюм от древности до современности = The Chuvash costume from ancient to modern times / В. В. Николаев, Г. Н. Иванов-Орков, В. П. Иванов ; Историпе культурологи тӗпчевӗсен К. В. Иванов ячӗллӗ фончӗ. – Мускав ; Шупашкар ; Аремпур : Историпе культурологи тӗпчевӗсен К. В. Иванов ячӗллӗ фончӗ, 2002.

Чувашский ребёнок уже с 5-6 лет начинал трудиться – помогать своей семье. По записям Г. Н. Волкова, в 50-х годах прошлого века чувашские учёные опросили старых людей 80-90 лет и узнали, какую работу они могли выполнять в 10-12 лет.

Пожилые мужчины назвали 100-110 видов труда (колоть дрова, вить верёвки, плести лапти, косить, жать, пахать, боронить…), пожилые женщины – 120-130 видов (растапливать печь, варить еду, мыть посуду, прясть, ткать, доить коров, стирать…).

Наши предки считали, что человеку нужно не просто любить труд, а иметь привычку, потребность трудиться, не проводить время впустую.

Даже понятие «свободное время» в чувашском языке переводится не как «ирӗклӗ вӑхӑт», а как «пуш вӑхӑт» – пустое время.

Е. Енькка. Родной край. Материальная и духовная культура чувашского народа XVI-XIX вв. – Чебоксары, 2009.

Фото с сайта: http://gov.cap.ru/cap/foto/old_chuvashia/7_11.JPG

Когда у чувашей-язычников рождается ребенок, то они посылают за почтенным стариком, чтобы он пришел к ним и дал имя новорожденному. На зов приходит старик в дом. Домашние, отец и мать новорожденного, говорят ему: Ачана ят хур  – «Нареки имя ребенку».

Характерно, что при наречении имени новорожденному стараются сохранить начальные буквы или слог имени отца или матери, в зависимости от пола младенца. Например: отец – Ахмат, первый сын – Альманей, второй – Аникей, третий – Актямыр; мать – Альдюк, дочь – Аксюк, вторая – Агаш и т.д. Чуваши в таких случаях говорят: Сыпӑкран сыпӑка пултӑр «Да пусть идёт (это имя) из поколения в поколение».

Петров, Л. П. Из истории чувашских дохристианских имён / Л. П. Петров // Вопросы традиционной и современной культуры и быта чувашского народа. – Чебоксары, 1984.

Данилов Г. Д. Семья. До 1939 г. (из собрания Чувашского государственного художественного музея)

Чуваши не отдавали детей в опекунские дома, а определяли детей в приемыши нередко в чужие, но богатые семьи. Брали на воспитание незаконнорожденных. Чаще усыновляли малолетних, предпочтение отдавали мальчикам. Приемышей брали преимущественно богатые бездетные люди и бедные, у которых не выживали свои дети, в надежде на то, что их собственные дети будут выживать. Существовало поверье: кто воспитывает сироту, у тех родные дети не будут умирать. Известны случаи воспитания детей своих родственников.

В крестьянском быту факт усыновления детей через окружной суд был редким. Усыновление детей мужского и женского пола происходило просто, письменных усыновлений совсем не было. Усыновленных называли: ывӑллӑха илнӗ (в сыновья взял), усрав (приемный), усрав ывӑл (приемыш), усравка (приемыш), усрав хӗр (приемная дочь). Усыновленный считался сыном усыновителя и пользовался всеми правами. Нравственные качества семьи, которая воспитывала приемных детей, оценивались высоко. Порой детей усыновляли их восприемники. Обрядов, связанных с вхождением усыновленного ребенка в семью, не совершалось.

.

Чуваши / Рос. акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, Чуваш. гос. институт гуманитарных наук. – Москва : Наука, 2017. – С. 342. – (Народы и культуры).

Фото: Деревенские мальчики. Начало ХХ в. Собиратель Н. В. Никольский.

Cтарые чувашские вышивки поражают сочностью своих красок. Но ведь в старину пряжу окрашивали домашним способом. Как удавалось добиться этой стойкости и яркости цвета?

Екатерина Иосифовна Ефремова, сумевшая в свое время возродить, вдохнуть новую жизнь в чувашскую вышивку, долгие годы проработавшая главным художником Альгешевской фабрики «Паха тӗрӗ», приоткрыла дверь в тайны окрашивания пряжи:

«Кое-что мы знаем. В кузнице собирали окалину* и квасили ее в пиве – это давало стойкий черный цвет. Темно-коричневый получался, когда нитки кипятили в вымоченной дубовой коре. Зеленый добывался из березовых почек и гусиного помета. Высушенная, растолченная марена** дает густой красный цвет, луковая шелуха – золотистый. Умели мастера с помощью «заячьего мака»*** придавать желтый оттенок, корешков травы сырла – малиновый».

Девочек приобщали к рукоделию лет с пяти. С 12−14 лет они уже знали сложные приемы и узоры вышивки, а к совершеннолетию старались подготовить достойное приданое. Ведь по вышивке судили об опрятности и трудолюбии невесты.

Все орнаменты, как правило, вышивались на белом полотне. Белый цвет – символ чистоты и нравственности народа. Черный, которым перво-наперво «рисовался» узор – цвет земли, трудолюбия. Красный – один из основных в чувашской вышивке – источник силы земной жизни, огонь и счастье. Желтый – цвет солнца и радости, зеленый – лоно природы, жизнь и плодородие.

*продукт окисления, образующийся при повышенной температуре на поверхности металлов при взаимодействии с кислородом

**Марена красильная – многолетнее травянистое растение. Для получения красителей используются корни двулетних растений. В зависимости от протравки получаются красители разного цвета — красного, розового, пурпурного, оранжевого и коричневого.

*** Адонис весенний, горицвет.

Источник:

Персов Ю.М. Чудесной вышивки узор : очерк / Юрий Персов // Земля Улыпа : сборник : пер. с чуваш. / сост.: В. Захаров, Ю. Айдаш ; худож. Б. Чупрыгин ; ред.: М. Тучина, Н. Попов. — Москва : Современник, 1980. — С. 408-421.

Постельными принадлежностями у чувашей являлись перина «тӳшек», набитая соломой или сеном, тюфяки «улӑм тӳшек», подушки короткие «ҫытар» и длинные «вӑрӑм ҫытар», «минтер» (ҫытар – булгарское наследие, минтер – заимствовано из татарского), а также шерстяные одеяла «витӗнмелли ҫитти», «вителӗк».

В бедных семьях на пол клали солому, а сверху стелили старую одежду, войлок «кошма кӗҫҫе», «кушма», тканые из старых кусков одеяла.

Супружеская постель «вырӑн» находилась на левой стороне от входа или на нарах перед печью и занавешивалась пологом «шӑналӑк», «чатӑр» (перс.), «чӑпӑлтӑк» (из татар. чибылдык) из белого или грубого холста, который представлял собой навес с четырьмя боковыми наглухо сшитыми сторонами.

Перина, подушки и шӑналӑк входили в свадебное приданое невесты.

Этническая история и культура чувашей Поволжья и Приуралья : [сборник статей] / В. П. Иванов [и др.] ; Науч.-исслед. ин-т яз., лит-ры, истории и экон. при Совете Министров Чуваш. Респ. – Чебоксары : НИИЯЛИЭ, 1993. – С. 134.

Вышивка низовых чувашей. Яльчикский район. Фото Е. А. Ягафовой. 2014. Чуваши. – Москва, 2017.

Антипова Клавдия Николаевна (Алманчиково, Батыревский район)

В начале прошлого века выдающийся тюрколог Н. И. Ашмарин заметил: «Как дитя привязано к матери, так чуваши привязаны к земле… Земледелие – исходная точка, от которой отправляется миросозерцание чувашина, по нему ведется счет времени и месяцев, совершаются жертвы богам и пр.» Земледельческая практика стала ключевым моделирующим фактором чувашской ментальности, основой этнической модели мира.

Термины и категории, связанные с культурой земледелия, природно-хозяйственным циклом и миром сельскохозяйственных растений, стали применяться для структурного упорядочивания в различных сферах бытия.

Например, наиболее древние традиции использования «георгических (от греч. ge «земля», ergon «труд») метафор» прослеживаются на трех онтологических уровнях:

Для обозначения внутренних органов и частей тела человека: кӗлте «сноп» – ача кӗлти «яичник, матка», вӑрлӑх «семя, семена» — «сперма» и т.п.

Для обозначения половозрастных, соматических и социально-психологических особенностей человека: пуса «посконь (мужская особь конопли)» – пуса каччӑ «холостяк», сӗлӗ кӗлти «овсяной сноп» – «коротышка, низкорослый человек» и т.п.

Для обозначения небесных объектов и явлений: ҫурла уйӑх «серп луны», букв. «луна-серп», Акапуҫ ҫӑлтӑр «Большая медведица», букв. «Звезда-плуг», капан «стог, копна» – капан пӗлӗт «кучевое облако» и т.д.

Источник:

Дегтярев Г. А. Георгическая парадигма чувашского миропонимания // Менталитет и этнокультурное развитие волжских народов: история и современность. – Чебоксары, 2012. – С. 72-79.

Репродукция открытки «Пахарь чувашъ Казанской губернии», выпущенной знаменитой полиграфической фирмой XIX века «Шерер, Набгольц и Ко».

Поволжье является первичным очагом в происхождении огромного числа самобытных, оригинальных, староместных сортов яблони народной селекции и возникновения садоводства на территории России.

Весной 922 г. в Волжскую Булгарию прибыло посольство из Багдада под руководством секретаря посольства Ахмеда Ибн-Фадлана, которое пробыло все лето, а осенью отбыло в обратный путь. Во время поездки секретарь посольства вел дневниковые записи. Ибн-Фадлан писал: «Я видел у них яблоки очень зеленого цвета и с ещё большей кислотой, похожей на винный уксус, которые едят девушки и жиреют от них». В другом источнике об этом пишется: «У них ещё много зеленых и кислых яблок, напоминающих по вкусу винный уксус, которые называются девичьими яблоками».

В книге Ф. Валентинова «Чуваши глазами багдадского посла. 922 год» (1998) говорится о том, что Булгария торговала яблоками. Для этого необходимо было иметь достаточно много яблонь и хороший урожай. Дикими яблоками много не наторгуешь, да они ещё не вкусные и мелкие, не имеют товарного вида. В Волжской Булгарии город Сувар был торговым «монополистом» между Средней Азией и столицей «Великих Булгар».

Какие были сорта яблонь в Волжской Булгарии – судить трудно. В многотомном словаре Ашмарина зафиксированы сорта яблонь с точкой привязки к конкретным населенным пунктам чувашского края. Автор также приводит сведения о прививках яблонь, в т.ч. не только между яблонями, но на другие деревья.

Вот не полный перечень сортов яблонь из словаря Ашмарина:

Сарматÿн – особый сорт яблони;

Саччăн – сорт яблок;

Сахăрнă улма – шурă улма, ытти улмасенчен маларах пулать те, тата çемçерех. Сахăрлă улма – сорт очень сладких яблок. Сахăрлă олма тесе пит пылак пулакан олмана калаççĕ.

Шор олма – бель – пысăк тăрăхлă пулакан кĕрпеклĕ олма;

Хăйар олма – сладкие яблоки, похожие на огурец;

Хора йывăç олми – сорт яблок. Шолтра тотлă пулакан олмана çапла калаççĕ.

Çăка улми – особый мягкий сорт яблок. Улма йывăççине çăкапалан сыпсассăн, çавăн улмине çăка улми теççĕ. Çăка улми, липовка ( яблоко от яблони, привитой к липе, мягкое по сравнению с другими сортами яблок); Йĕксÿ – палумми йÿççине ăвăспа сыпсан, палумми йĕксÿ пулать;

Вĕренер – сорт яблок (по русский ленгарь);

Китай олми, китай олмоççи – китайские яблоки (ранетки);

Пах олми – пылак, карланка ларакан улма…

Дмитриев А. В.. Материалы к истории садоводства в Волжской Булгарии // Краеведение в Чувашии: исторический опыт, проблемы и перспективы. – Чебоксары, 2014.

Вспомним же чувашскую свинью чёрной и пёстрой масти, с длинной и жёсткой щетиной на холке, со спиной как коромысло. Она была мелкой, шустрой, неприхотливой. В тёплое время года, пока земля талая, эту чушку можно было не кормить, жила на подножном корме – своим острым носом откапывала коренья трав, не отказывалась от сочной травы и набегов на картофельное поле, легко проникала в огороды. Чтобы лишить такой возможности, люди к её короткой шее приспосабливали рогульку, то есть треугольный «хомут» (мӑйкӑч).

Крестьяне приволжских деревень весной своих свиней переправляли в Заволжье, на остров. Чтобы их не растерять и отличить от чужих, где можно, ставили семейные метки: выжигали тавро, на ушах делали надрезы. Свиньям не был страшен забредший волк. Животные занимали круговую оборону, оскаливали клыки, щёлкали челюстями. Волк отступал, довольствовался менее защищенной живностью. На острова не заглядывали воры, можно утверждать, тогда таковых и не было.

С наступлением осенних заморозков хозяин в ближнем углу сарая отгораживал небольшую площадку. Две-три недели расчётливый мужик кормил чушку так, чтобы она не могла стоять на ногах, отяжелев, садилась на соломенную подстилку. Её живой вес достигал полцентнера. Вот тогда свинью закалывали. Выход мяса очень редко превышал два пуда – 32 кг. Зато какое оно было вкусное! Сало вместе со шкурой таяло во рту, как сливочное масло.

Перебравшись в город, первое время я брезговал мясом белой свиньи: мне казалось, я жую сапожную резину.

Чувашская порода свиней исчезла, никто её не внёс в «Красную книгу».

Терентьев, А. И. Чебоксары и чебоксарцы. Записки краеведа. Чебоксары, 2000.

На фото: цивильская порода свиней, которая была выведена в Чувашии в результате воспроизводительного скрещивания местных аборигенных свиней с хряками крупной белой породы, завезенными из Московской области.

Тенденция меньше сообщать о себе, о своих домочадцах, в особенности какую-либо негативную информацию, лежит в основе межличностного взаимодействия чувашей. Килте мӗн пуррине ялта ан сар «Что есть дома, не распространяй по деревне»; Килти сӑмаха кӳршĕре калама хушман «Не велено говорить соседям того, что сказано дома».

Большое значение в коммуникации у чувашей придается контролю эмоций. И. Я. Яковлев в своих воспоминаниях пишет: «У чуваш есть еще одна черта характера, часто отсутствующая у русских, – неуменье, как бы стыд, боязнь выразить наружно свои чувства, хотя бы самые хорошие, чистые, законные. Они вообще замкнуты, молчаливы».

Гораздо больше у чувашей ценится обдуманность, основательность и скромность в беседе. Такое поведение считается признаком вежливости и нередко проявляется в возвеличивании собеседника и сознательном собственном принижении. Нумай итле, сахал калаҫ «Больше слушай, меньше говори».

В коммуникации, даже с близкими, не настолько ценится информационная сторона сообщения, сколько умение почувствовать настроение, ожидания собеседника и максимально им соответствовать (Ватӑ патӗнче ватӑ пул, ҫамрӑк умӗнче ҫамрӑк пул «Около старого будь старым, около молодого будь молодым).

Николаев, Е. Л. Здоровье и система чувашского менталитета / Е. Л. Николаев // Менталитет и этнокультурное развитие волжских народов: история и современность. – Чебоксары, 2012.

Никольский, Николай Васильевич. Собрание сочинений : в 4 томах. Т. 4 : [Этнографические альбомы]. – Чебоксары, 2009.

По своим старинным традициям, чуваши в отношениях с окружающими старались вести себя сдержанно, неэмоционально, но вежливо и доброжелательно. Даже если у человека случались какие-то переживания, то было не принято «плакаться в жилетку», считалось, что этим человек мог переложить свои беды на другого, предпочиталось забыть обиды и простить обидчика. «Час ҫилленекен ҫын час ватӑлать – Вспыльчивый человек скоро состарится». По чувашским обычаям полагалось сочувствовать человеку не слезами, а реальным делом: «Пригласили на поминки – слез не лей, пой колыбельную, утешай сирот».

Чуваши считали, что бесполезно предаваться горю, страдать и переживать, лучше взяться за какое-нибудь дело и сразу легче будет. Чувашские пословицы прямо говорят об этом: «Хурлӑх хупӑрласан хусӑк тыт – Если тебя одолевает горе, берись за лопату» или «Куляниччен – куяна кай — Вместо того чтобы сидеть и горевать, отправляйся охотиться на зайца». «Ах ах! тени ахах мар: алка айне ҫакас ҫук – Ахи да вздохи не агаты, к серьгам не подвесить».

Енькка, Е. Родной край. Материальная и духовная культура чувашского народа XVI-XIX веков. – Чебоксары, 2009.

Случаи жалоб чувашских детей на своих родителей были редкими, эти обращения не приносили желаемых результатов, вызывали лишь насмешки, а не чувство сострадания.

Послушание и подчинение сыновей диктовалось как традиционными нормами, так и перспективой выдела. Если отец был недоволен кем-либо из сыновей, то он мог существенно ущемить его материально после женитьбы и решения о переселении. Старшие женатые сыновья стремились выделиться при жизни отца, дабы избежать конфликтов с другими братьями.

Родители считали своим долгом приобрести или построить избу и часть хозяйственных построек, предоставить строительный материал, орудия земледелия, продукты питания на первое время. Сыну выделяли долю принадлежащей ему земли, скот от приданого, лошадь при наличии нескольких и др. Семья, приобретшая относительную самостоятельность, была еще экономически слабой, в первые несколько лет все их расходы и заботы были связаны со строительством и обустройством. Семейные разделы иногда приводили к общему расстройству крестьянского хозяйства.

Этнография чувашского народа / Чувашский государственный институт гуманитарных наук ; [Д. В. Егоров и др. ; рук. проекта и науч. ред. В. П. Иванов]. – Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 2017. – 350, [1] с., [16] л. ил.

Эс хӑш ял?

 «На вопрос, откуда они, чуваши, пришли в теперешнее их жительство, многие не умеют отвечать, а хитрейшие выставляют предания их предков, что они пришли из-за черного моря и из-за дальних гор; но как, когда и по какому случаю было сие их переселение, они, по неимению у них письменности, ничего сказать не могут. Древним своим предком они считают какого-то Чуваша, и себя по нему называют чуваш, так же, как при спросе кого-либо из них, какой он деревни, он прямо называет родоначальника своей деревни или околодка, а большею частию прежде говорит, что он потомок такого-то родоначальника.

Например: Кам эза? «Кто ты?» – он говорит: «Чуваш». Хуж ял ? – «Какой деревни»? Ижек, что есть имя родоначальника. Далее на вопрос: Хуж Ижек? – «Которого отдела или какой младшей деревни?» – отвечает: Тогганаш, что есть имя младшего родоначальника; наконец, при спросе: Хуж Тогганаш? – «Которого околодка из Тогганашевых?» – отвечает: Хозилакасы – «Околодка Васильева».

А иногда отвечает скорее, смотря по местному названию своей деревни, не от родоначальников младших, а от местоположения. Например, на тот же вопрос: Хуж ял? – отвечает: Юнга пось, то есть деревни Вершины Юнги (речки)».

Михайлов, С. М. Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов. – Чебоксары, 1972.

Салмин А.К., Терюков А.И. Симбирская губерния в объективе Вильяма Каррика // Чувашский гуманитарный вестник. – 2010. – № 5. – с. 199-206

Как и у всякого народа, осознающего ценность собственного духовного наследия, у чувашей возникли мифы о происхождении музыкального искусства. Миф о происхождении песни записал в начале ХХ века исследователь духовного мира чувашей Дюла Месарош: «Люди научились петь у камыша. Около камышовых зарослей они долго слушали, как шуршит-шелестит камыш: Вӑш-вӑш-вӑш, Чи-чи-чи. Шелесту камыша начали подражать, оттуда и пошла песня».

Происхождение музыкальных инструментов мифология трактует иначе. Ощущая необыкновенную силу воздействия инструментальной музыки, народ сложил поговорки и загадки: «Чунӗ пур та юнӗ ҫук» («Душа есть, а крови нет» – о скрипке, гудке), «Пӗр пӗчӗкҫӗ пимпӗлтет пӗтӗм йыша хускатать» («Одна малюсенькая птичка весь дом на ноги подымает» – о волынке). Здесь действуют внеприродные существа: духи, божества – как злые, так и добрые; это означает неоднозначность восприятия музыкальной услады. Например, о происхождении струнных инструментов рассказывается: «Был один хромой Киремет. Трудясь, он не мог себя прокормить, люди не почитали его. Чтоб прокормиться, он хотел найти себе занятие. Сделал гудок, и струны натянул, и смычок сделал. Попробовал смычком водить, гудок не играет. Пошел к Туре. Я гудок сделал, де. Только гудок мой слишком грубо скрипит. Как бы звук исправить? Турӑ говорит: ты (смычок) смолой понемногу натирай. Киремет смолой натер и звонко заиграл. Потом этот Киремет с Эсрелем подружился. Эсрел научил его делать домбру и гусли. Впоследствии казанские чуваши от Киреметя научились играть на гудке, домбре и гуслях» [Н. Никольский].

Таким образом, если песню чуваши считают даром природы, то появление музыкальных инструментов и инструментальной музыки приписывается разным божествам. Музыканты, овладевшие исполнительским мастерством, почитались как носители сверхъестественной силы – необъяснимой способности подчинять людей власти звуков своего инструмента.

Описывая представления чувашей о колдовстве, Ашмарин указывал, что им «больше занимаются свадебные пузырщики (шӑпӑрҫӑ)… Весьма вероятно, что колдуны (шапӑрҫӑ) являются прямыми потомками прежних шаманов». Их магическая сила проявлялась, например, так: «На свадьбе пузырщик рассердится на другого пузырщика, подует, направив в его сторону дудку пузыря, и так испортит, что в тот же миг у другого пузырщика лопнет пузырь, на котором он играет, или наполнится через рот кровью, или разными мелкими жуками. Колдун держит в своей власти гадов, змей, останавливает воду мельничную, превращается в разные предметы… разлучает влюбленных, причиняет разные болезни».

Кондратьев М.Г. Чувашская музыка: от мифологических времен до становления современного профессионализма. Москва, 2007.

Спиридонов Моисей Спиридонович. Пузырист. 1926 г. (из собрания Чувашского государственного художественного музея)

«Пузырь — это чувашский музыкальный инструмент. Он распространен и среди черемис – соседей чуваш. У верховых чуваш в недавнем прошлом пузырь можно было видеть на каждой чувашской ярмарке. Игра на пузыре была необходимой принадлежностью свадьбы, потому что под нее плясали; пузырщик за свою игру получал и подарками от невесты и деньгами от хозяина. Лишь в последние 10–15 лет, в Ядринском уезде пузырь вытесняется гармоникой. Близ г. Цивильска  еще 3–5 лет тому назад пузырь фигурировал на чувашских свадьбах и теперь там есть музыканты и самый пузырь у многих…

Хорошие музыканты на пузыре исполняют до 12 и более пьес, а рядовые вдвое меньше. Есть пьесы: плясовая, дорожная на свадьбе, когда плачет невеста, прощальная и др. Езда в повозке не препятствует игре на пузыре, играют даже сидя верхом на лошади».

.

Никитин, Иван. Пузырь-шӑпӑр : [о чувашском музыкальном инструменте] // Известия Общества археологии, истории и этнографии при императорском Казанском университете. – Казань, 1907. Т. 23. – Вып. 4. – С. 313-314.

Кӳлӗ, озеро – в чувашской мифологии священные места, где обитают божества и духи. Из подземных дворцов Кӳлӗ в наши мир также выходят водяные духи и другие демонические персонажи (Аҫтаха, Эсрел, Арҫури).

Многие моления проводились около озера (Ҫумӑр чӳкӗ). Кӳлӗ, как символ очищения и исцеления, представлялось источником жизни и имело целое семейство персонажей: Кулӗ ашшӗ (отец), Кӳлӗ амӑшӗ (мать), Кӳлӗ вӑкӑрӗ (бык). В молениях и благословениях упоминается «Сӗткӳлте выртакан аслӑ ырӑ» (главное божество, обитающее в молочном озере), которому молились за благополучие и приносили в жертву «нимӗр». Кӳлӗ в заговорах характеризуется как круглое «ҫаврака», бронзовое «пӑхӑр», серебряное «кӗмӗл», золотое «ылтӑн».

У чувашей есть особо почитаемые и наделенные мифлогизированой семантикой озера: Эл кӳлли – одно из семи родственных озер у чувашей; Амаксар кӳлли, расположенное рядом с одноименной горой, соединенное с другим озером – Ҫуткӳл. Согласно мифам, Кӳлӗ перемещаются на другое место с помощью волшебства (Кӳлхӗрри, Тени кӳлли); Ваттал кӳлли образовалось из слез парня, который плакал из-за смерти любимой девушки. Немало текстов об Сӗтлӗ кӳлӗ, где, по чувашским верованиям, живет Турӑ и его окружение; попасть туда после смерти – высшая благодать для каждого человека.

Чувашская мифология: этнографический справочник. – Чебоксары, 2018.

Сверчков, Н.К. «Поклонение Киремети». 1940

Звёздами, по мнению чувашей, управляет верховный бог Ҫӳлти Турӑ. Социальное положение людей отразилось в мифах о звёздах. По астрологическим поверьям чувашей. Появление туманных звёзд означает рождение людей, которым суждено жить в бедности, а самые яркие относятся к рождению царей, великих или необыкновенных людей. Появление кометы хӳреллӗ ҫӑлтӑр – к бедствиям, пожарам, знойной жаре, эпидемии, войне.

Умирающий перед смертью обращался с благодарностью к «золотым» светилам: солнцу. Луне и звезде шурӑмпуҫ ҫӑлтӑр, охраняющей ​ душу праведного человека после его смерти, с полуночи до утра ведущей борьбу с ночным мраком. Во время утренней зари свои полномочия она передаёт солнцу. Почитание шурӑмпуҫ ҫӑлтӑр связано с поминками предков, жертвоприношениями и ночным бдением пожилых людей. По верованиям, когда эта звезда исчезнет, начнётся война.

Погоду и урожай чуваши предсказывали по звёздам на небе. Например. Если в течение семи ночей Плеяда ала ҫӑлтӑр бывает ниже луны, то будет хороший урожай. В случае, когда ала ҫӑлтӑр родится в месяце нарӑс (февраль). Станет выше луны. То весна будет засушливой, как и год.

Чувашская мифология. – Чебоксары, 2018.

Млечный путь. Худ. Станислав Юхтар

Фёдор Ефимович Мамутин

В народе немало одарённых и талантливых людей. Таким был Фёдор Ефимович Мамутин (1858-1931), слепой математик из Шайкилтикасси Ишлейского района Чувашии. Судьба у него сложилась трагическая. Федя ослеп в годовалом возрасте, об учёбе не мог и мечтать. Жил бедно, без семьи, милостию родственников.

Этот слепой старик держал в памяти все события, происходившие на его глазах в течение более 60 лет, помнил, что было в том или ином году, месяце, неделе, мог точно вспомнить и рассказать, какая была погода утром или вечером любого из дней в течение шестидесяти лет.

Ф. Е. Мамутиным заинтересовались в своё время и учёные-математики. По инициативе местного краеведческого общества проводились публичные сеансы устного счёта с участием Мамутина. Многие из присутствующих на этих сеансах, студенты и преподаватели математики, пытались состязаться с крестьянским математиком, решая примеры и задачи на бумаге. Однако ни разу никому не удалось решить пример хотя бы одновременно с ним: всегда «мастер счёта» выходил победителем.

Его спрашивали: «Сколько будет, если 272 умножить на 816?» «221952!» – отвечал народный математик. «Умножить 33 819 на 72?». «2434968», – так же быстро отвечал он. «Сколько секунд содержится в трёх годах?» «94 608 000!» – следовал ответ через полминуты.

«Идут 40 человек. У каждого 40 палок. На каждой палке 40 ветвей. На каждой ветви 40 сумочек, в каждой сумочке 40 воробьёв, а в каждом воробье 40 яичек. Сколько палок, ветвей, сумочек, воробьёв и яичек?». Ф. Мамутин называл ответы буквально вслед за условиями: 1600 палочек, 64 000 ветвей, 2560000 сумочек, 102400000 воробьёв, 4096000000 яичек!

«У меня никаких приёмов нет, да я и не вычисляю. Я просто соображаю», – отвечал незрячий энциклопедист на вопросы о способах вычисления и приёмах устного счёта.

Фольклорные и краеведческие математические задачи народов России. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. гос. ун-та, 2012;

Сорокин, В. Мамутин был незрячей энциклопедией / В. Сорокин // Советская Чувашия. – 1998. – 3 июня.

На фото: Арефий Данилов, Павлов-Сильванский, Федор Мамутин (в белой рубашке). 1928 год. Источник фото: Верендеева, Т. Хӗветӗр мучи – «чӗрӗ календарь» : [асра шутлакан, «чӗрӗ календарь» ятне илнӗ Федор Ефимович Мамутин ҫинчен] / Т. Верендеева // Тӑван ен. – 2005. – 21 раштав.

На Таймыре, близ мыса Челюскина в Северный Ледовитый океан текут шесть речек – Марга, Олай, Урам, Унга, Кунар и Эльга.

Часть из названных топонимов перенесённые – мигранты: Марга – так называется одна из деревень /полностью Сятра-Марги/ в Чебоксарском районе, Унга, Кунар – речки в том же районе, Эльга – название урочища. По этим географическим наименованиям родного края Константин Петров, уроженец д. Сятра-Марги, и назвал безымянные дотоле речки в Арктике.

Еще два чувашских названия речек Урам и Олай на карте Арктики появились несколько иным путём. В одном случае по ассоциации – переход нарицательного имени в собственное – Урам (по-чувашски значит «улица»). Речка получила такое название, потому что она, сжатая крутыми высокими берегами, напоминала улицу, в другом случае – желание сохранить в географическом названии – Олай память о близком человеке (Олай – чувашское слово, означающее «пёстрый», деревенское прозвище дяди К. П. Петрова за родимое пятно – Степана Олаева, погибшего в Цусимском бою).

Петров Константин Петрович (1902-1985) – гидрограф, полярный исследователь в течение 13 лет (1935-1948). Исследовал Арктику вместе с Папаниным И. Д., дважды Героем Советского Союза, доктором географических наук. Замерял глубины Белого, Баренцева, Карского морей, прошагал острова Большевик, Диксон, Новая Земля… Плавал в ледовых морях, зимовал на далёком мысе Челюскин, вёл исследования на Таймыре. Он вместе с десятками ему подобных энтузиастов накладывал фундамент для освоения ледяных пустынь, исследовал полуостров Таймыр, оставил там свой чувашский след. На правах первопроходцев Константин Петров давал чувашские названия необозначенным на картах рекам полуострова Таймыр.

Соловьева, Г. С. Чувашский след на студеной земле : записки краеведа. – Чебоксары, 2022.

Трубе, Л. Чувашские топонимы в Арктике // Диалекты и топонимия Поволжья. – Вып.4. – Чебоксары, 1976.

Чувашское «тӗве» в сознании чувашей воспринимается как название исключительно домашнего, но не дикого животного. Об этом свидетельствуют разграничение «пӗр курпунлӑ» (одногорбый), «икӗ корпунлӑ» (двугорбый), знакомство с верблюжьей шерстью «тӗве ҫӑмӗ», «тӗве ҫӑм ҫиппи», а также диалектное наименование верблюда «корпунлӑ выльӑх», букв. «горбатая скотина» (но не «кайӑк» =зверь!). Домашним уютом веет также и от названия верблюжонка «тӗве пӑрушӗ», букв. «верблюжий телёнок».

Алтайские параллели: башк., тат. «доя», казах., ног. «тӳйе», карач. «тюе», азерб. «деве», гагауз. «дэва», хак. «тибе», якут. «тэбиэн», эвенк. «тэмэгэн, тэвеен, тэмэ» и др. – свидетельствуют о чрезвычайно древнем знакомстве тюрков и других алтайских племен с верблюдом. Тунгусо-маньчжурские диалекты дают надежные фонетические и семантические материалы для реконструкции праалтайской формы, которая должна выглядеть как «тэвэгэн» или «тэмэгэн» и несомненно связана с эвенкийск. «тэвуу» (груз, кладь, багаж), удэ, ульч., нанайск. «тэвэ» то же, чуваш. «тийе» (грузить, вьючить), «тиев» (груз, поклажа) и т.д.

Возможно, это одно из первых животных, одомашненных человеком, и, хотя в новой истории носителей чувашского языка наверняка не было случая содержания верблюда в домашнем хозяйстве, память народа благодаря фольклору и другим причинам надежно хранит столь колоритный образ.

Корнилов, Г. Е. К этимологии некоторых чувашских зоонимов // Ученые записки НИИ. – Вып. 46. – Чебоксары. – 1970.

Антропологический тип чувашей имеет весьма сложный характер, т.к. сформировался он в результате взаимодействия монголоидных и европеоидных групп. В основной массе относится к субуральскому варианту уральской переходной расы.

По данным спорадически проведенных антропологических обследований, у 10,3 % чувашей преобладают монголоидные черты, причем около 3,5 % из них составляют относительно «чистые» монголоиды, 68,6 % относятся к смешанным монголоидно-европеоидным типам, 21,1 % чувашей составляют представители различных европеоидных типов, как темноокрашенных (преобладают), так и русоволосых и светлоглазых.

По своему физическому типу они более всего близки к марийцам, но отличаются от последних более выраженным волосяным покровом, сравнительно высоким ростом и переносьем.

Иванов В.П., Матвеев Г.Б.. Этнокультурный портрет Чувашской Республики: историко-этнографические очерки. – Чебоксары, 2015.