Поиск по электронной библиотеке
Искать в:
Автор:
Ключевые слова:
Персоны:
Название:
Населенные пункты:
Источник:
Книга
Золотницкий, Н. И. Лингвистическая заметка о названиях Булгар, Биляр и Морквашы : (читана в Общем собрании гг. членов Общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском Университете, 30 ноября 1878 года) / Н. И. Золотницкий, 1879. - Текст : электронный.
Ссылки:
Наибольшему развитию лингвистических соображений, заключающихся в моей заметке, способствовали пропуск исследователями таких фактов, которые, на мой взгляд, имеют высокую научную ценность, и их недомолвки, избежание которых могло бы придать выводам решающее значение. Не говоря уже о трудах предшественников С.М. Шпилевского, не могу умолчать, что и в его книге «Древние города и другие Булгарско-татарские памятники в Казанской губернии», исчерпавшей, пристроившей к месту и оценившей по достоинству все относящиеся к делу, встрение стоит ещё название Булгара по чувашскому выговору, что, и не зависимо от предания и от надгробной надписи, должно обратить на себя особенное внимание археолога и возбудить запрос об отношениях чувашского выговора к древне-булгарскому, подобно тому, как сам же С.М. Шпилевский, признав «особенно важным слово Трунове, указал на него, как на единственное древнее булгарское слово», или подобно тому, как сам же он сделал запрос: «что такое Маркеваш?» [С. 4-5]#
…нам уже известно мнение Н.В. Григорьева, что «Булгар и Биляр (Булар, Билер, Бÿляр) суть только два различных диалектных произношения одного и того же слова». Доказательства справедливости этого мнения не требуют обширного развития: кажется, достаточно будет указать на то обстоятельство, что и в настоящее время согласные гортанные звуки К и Г в чувашском наречии при всяком удобном случае или заменяются другими или вовсе выбрасываются, что и производит своеобразность в произношении чувашских слов сравнительно с произношением прочих тюркских наречий. Это обстоятельство побудило меня напечатать особое исследование под заглавием «Особенности чувашского языка, зависящие от изменения и выпуска согласных гортанных звуков» [С. 14]#
С.М. Шпилевский, относясь ко всему с научной осторожностью, пропустил указание г. Риттиха и, как бы, в ответ на свой запрос, привел, хотя мало определяющее, но все-таки имеющее некоторое основание мнение чувашина Спиридона Михайлова, «что Мареквашами в летописи названы, по всей вероятности, Черемисы, называющие себя Мара, или Чуваша, жившие с ними смежно около р. Суры; ныне – говорит далее Михайлов – слово Моркваш существует только в названиях приволжских селений Свияжского уезда – с. Моркваш и дер. Набережный Моркваш, в которых живут уже все Русские». В предположении Михайлова оказывается, как увидим, та доля правды, что упоминаемые в летописи Морквашы были Чуваши, жившие смежно с козьмодемьянскими черемисами, хотя и не в близком расстоянии от р. Суры. [С. 19]#
Возможностью точнее определить эту местность я обязан, можно сказать, случаю. Узнав, что Чуваши, говоря про свияжские Морквашы, обыкновенно называют их Моргаушы, и, сообразив, что, по законам татарско-чувашской фонетики, и нельзя иначе произносить слово Морквашы. [С. 20]#
Обратившись затем к планам и картам и лично осмотрев (в минувшем лете) местность, я нашел, что селения Моргаушы – старинная чувашская и окольными жителями называются сокращенно Моргашы, состоят в Козьмодемьянском уезде, верстах в 15-18 от Волги, в 52 – от г. Козьмодемьянска, и в 5-7 – от с. Акрамова, расположены при верховых притоках речки Моргаушки, имеющей течение более 20-ти верст с запада на восток, и впадающей в р. Унгу против с. Ишак. Верховье же Моргаушки находится вблизи той линии, которою я отграничил Засурье. При этой речке и её притоках расположено до 30-ти разноимённых селений орининского, акрамовсвого, ишаковского, оточевского и моргаушского приходов. [С. 21]#
Козьмодемьянские Моргаушы получили это название, разумеется, не позже как за пять слишком столетий до нашего времени, если не за полную тысячу лет. Но кем и по каким обстоятельствам названы так (Моргоушы, Морквашы) две (без сомнения) чувашские местности (козьмодемьянская и свияжская) – во времена ли Болгарского ханата или в период Монгольского владычества, за отстаивание ли политической независимости, или за упорную преданность шаманству при навязывании им ислама «сподвижниками пророка» и их последователями – все это, конечно, неизвестно и едва ли какой-нибудь счастливый случай осветит хоть что-нибудь из сокрытого в глубине столетий. Между тем, это освещение крайне желательно по отношению к козьмодемьянским Морквашам, которые представляют и современный этнографический интерес по такому совпадению обстоятельств, которое как бы указывает на сохранение до настоящего времени в этой местности беспокойного и неуживчивого характера народа, а именно: в той самой местности, где находятся «бунтующиеся» (Моргаушы) с «подстрекателем» (Сыстырган) – близь села Акрамова – в 1842 году разыгралась кровавая драма чувашского «акрамовскаго бунта» против распоряжения «о посеве картофеля», окончившегося поражением и рассеянием многочисленного сборища вооруженных чуваш высланными для усмирения их казаками и солдатами казанского батальона. [С. 23]#
В заключение считаю нужным прибавить одно замечание в предупреждение могущего последовать вопроса: не происходит ли и самое название от того же булга, которым объяснено название Маркваш, с приставкой ар – страна? Так как буд-то есть корень: глагола (т.е. 2-е лицо повелительного наклонения и значит: возмущайся, возмутись); то таковая формация в названии местности наименее всего возможна, ибо глагол пред существительным при образовании названий употребителен исключительно в форме определяющего, т.е. прошедшего или настоящего причастия, как мы это и видели выше в названиях Типнер, Чиган-ар и пр. Об этом не стоило бы и говорить, если бы нельзя было ожидать такого вопроса и если бы мы не наталкивались на уродливые объяснения названий, построенные на сочетании повелительного наклонения с существительным. [С. 23-24]
…нам уже известно мнение Н.В. Григорьева, что «Булгар и Биляр (Булар, Билер, Бÿляр) суть только два различных диалектных произношения одного и того же слова». Доказательства справедливости этого мнения не требуют обширного развития: кажется, достаточно будет указать на то обстоятельство, что и в настоящее время согласные гортанные звуки К и Г в чувашском наречии при всяком удобном случае или заменяются другими или вовсе выбрасываются, что и производит своеобразность в произношении чувашских слов сравнительно с произношением прочих тюркских наречий. Это обстоятельство побудило меня напечатать особое исследование под заглавием «Особенности чувашского языка, зависящие от изменения и выпуска согласных гортанных звуков» [С. 14]#
С.М. Шпилевский, относясь ко всему с научной осторожностью, пропустил указание г. Риттиха и, как бы, в ответ на свой запрос, привел, хотя мало определяющее, но все-таки имеющее некоторое основание мнение чувашина Спиридона Михайлова, «что Мареквашами в летописи названы, по всей вероятности, Черемисы, называющие себя Мара, или Чуваша, жившие с ними смежно около р. Суры; ныне – говорит далее Михайлов – слово Моркваш существует только в названиях приволжских селений Свияжского уезда – с. Моркваш и дер. Набережный Моркваш, в которых живут уже все Русские». В предположении Михайлова оказывается, как увидим, та доля правды, что упоминаемые в летописи Морквашы были Чуваши, жившие смежно с козьмодемьянскими черемисами, хотя и не в близком расстоянии от р. Суры. [С. 19]#
Возможностью точнее определить эту местность я обязан, можно сказать, случаю. Узнав, что Чуваши, говоря про свияжские Морквашы, обыкновенно называют их Моргаушы, и, сообразив, что, по законам татарско-чувашской фонетики, и нельзя иначе произносить слово Морквашы. [С. 20]#
Обратившись затем к планам и картам и лично осмотрев (в минувшем лете) местность, я нашел, что селения Моргаушы – старинная чувашская и окольными жителями называются сокращенно Моргашы, состоят в Козьмодемьянском уезде, верстах в 15-18 от Волги, в 52 – от г. Козьмодемьянска, и в 5-7 – от с. Акрамова, расположены при верховых притоках речки Моргаушки, имеющей течение более 20-ти верст с запада на восток, и впадающей в р. Унгу против с. Ишак. Верховье же Моргаушки находится вблизи той линии, которою я отграничил Засурье. При этой речке и её притоках расположено до 30-ти разноимённых селений орининского, акрамовсвого, ишаковского, оточевского и моргаушского приходов. [С. 21]#
Козьмодемьянские Моргаушы получили это название, разумеется, не позже как за пять слишком столетий до нашего времени, если не за полную тысячу лет. Но кем и по каким обстоятельствам названы так (Моргоушы, Морквашы) две (без сомнения) чувашские местности (козьмодемьянская и свияжская) – во времена ли Болгарского ханата или в период Монгольского владычества, за отстаивание ли политической независимости, или за упорную преданность шаманству при навязывании им ислама «сподвижниками пророка» и их последователями – все это, конечно, неизвестно и едва ли какой-нибудь счастливый случай осветит хоть что-нибудь из сокрытого в глубине столетий. Между тем, это освещение крайне желательно по отношению к козьмодемьянским Морквашам, которые представляют и современный этнографический интерес по такому совпадению обстоятельств, которое как бы указывает на сохранение до настоящего времени в этой местности беспокойного и неуживчивого характера народа, а именно: в той самой местности, где находятся «бунтующиеся» (Моргаушы) с «подстрекателем» (Сыстырган) – близь села Акрамова – в 1842 году разыгралась кровавая драма чувашского «акрамовскаго бунта» против распоряжения «о посеве картофеля», окончившегося поражением и рассеянием многочисленного сборища вооруженных чуваш высланными для усмирения их казаками и солдатами казанского батальона. [С. 23]#
В заключение считаю нужным прибавить одно замечание в предупреждение могущего последовать вопроса: не происходит ли и самое название от того же булга, которым объяснено название Маркваш, с приставкой ар – страна? Так как буд-то есть корень: глагола (т.е. 2-е лицо повелительного наклонения и значит: возмущайся, возмутись); то таковая формация в названии местности наименее всего возможна, ибо глагол пред существительным при образовании названий употребителен исключительно в форме определяющего, т.е. прошедшего или настоящего причастия, как мы это и видели выше в названиях Типнер, Чиган-ар и пр. Об этом не стоило бы и говорить, если бы нельзя было ожидать такого вопроса и если бы мы не наталкивались на уродливые объяснения названий, построенные на сочетании повелительного наклонения с существительным. [С. 23-24]