Поиск по электронной библиотеке
Искать в:
Автор:
Ключевые слова:
Персоны:
Название:
Населенные пункты:
Источник:
Книга
Золотницкий, Н. И. По вопросу о способах образования чуваш / Н. И. Золотницкий, 1866. - 24 с. - Текст : электронный.
Ссылки:
В виду того, что обращение в христианство чуваш и других подобных им инородцев, по способу исполнения этого дела, не принесло желаемых плодов и после того как 25-ти летнее существование заведенных между инородцами училищ не повысило до желаемой степени умственного и нравственного их уровня и не оказало достаточного успеха в деле национального объединения этих приемных детей с русским народом, – правительство и общество пришли к убеждению о необходимости принять более действительные меры для обрусения и религиозно-нравственного образования инородцев.#
Все, касающееся дела народного образования вообще, а инородцев в особенности, имеет для меня особенный интерес, так как имеет случай пять лет тому назад, высказать взгляд мой на способ образования инородцев, и, затем, проверив мои воззрения на потребности народного образования, как посредством обмена мыслей в звании редактора губернских ведомостей, так особенно при непосредственных сношениях с народом, в бытность распорядителей воскресной школы и мировым посредником, я приступил, наконец, к осуществлению моих убеждений посредством составления и издания учебников для первоначального обучения чувашских детей. А потому искреннее сочувствие к заботам правительства и общества об образовании инородцев побуждает меня изложить здесь несколько мыслей по этому предмету. [С. 1-2]#
Введение в училища чувашских детей первоначального, и разумеется разумного, обучения на их природном языке даст, прежде всего, возможность родителям понять цель грамоты и, так сказать, осязательно почувствовать пользу её, а учащимся, облегчая сознательное приобретение познаний, даст возможность в своей среде словом и делом доказать превосходство сообщаемого грамотою умственного развития. Это – по моему твердому убеждению – единственное средство к искоренению естественного предубеждения инородцев против грамоты, к возбуждению запроса на нее и к разрешению вопроса о способах приискания учащихся. [С. 8]#
А человечно ли поступаем мы, усаживая чувашского ребенка за русский букварь и заставляя его долбить на чуждом ему языке молитвы, катехизис, историю и прочее? Ведь, задача первоначального обучения – пробудить и потом направить как следует мыслящие силы детей – их смысл, соображение, расчет. Вероятно, всякий согласится, что исполнение этой задачи возможно при обучении ребенка только на том самом языке, который служил ему для приобретения первых понятий об окружающем его мире, на котором он уже привык мыслить и выражать свои мысли, и в котором для него ясно и понятно каждое слово. Лица, заботящиеся о наилучшем устройстве учебной части в инородческих училищах, совершенно справедливо требуют, чтобы порядок преподавания предметов имел характер строгой постепенности, т.е. соответствовал постепенному развитию умственных способностей детей. И так как чувашские дети поступают в училище уже с известной степенью развития мышления и прочих умственных способностей, то, имея в виду обучения их по-русски, для соблюдения строгой постепенности в развитии способностей, первым актом учения надобно было бы постановить требование, чтобы чувашское дитя внезапно забыло свой язык и всем существом своего развития превратилось в русское дитя, и за тем уже принималось за русскую грамоту. Если же такое сверхъестественное превращение невозможно, то значит, уча грамоте чувашского ребенка по-русски, мы не развиваем, а бесчеловечно насилуем умственные способности его, и, убивая самодеятельность мысли, превращаем его в машину. [С. 13-14]
Все, касающееся дела народного образования вообще, а инородцев в особенности, имеет для меня особенный интерес, так как имеет случай пять лет тому назад, высказать взгляд мой на способ образования инородцев, и, затем, проверив мои воззрения на потребности народного образования, как посредством обмена мыслей в звании редактора губернских ведомостей, так особенно при непосредственных сношениях с народом, в бытность распорядителей воскресной школы и мировым посредником, я приступил, наконец, к осуществлению моих убеждений посредством составления и издания учебников для первоначального обучения чувашских детей. А потому искреннее сочувствие к заботам правительства и общества об образовании инородцев побуждает меня изложить здесь несколько мыслей по этому предмету. [С. 1-2]#
Введение в училища чувашских детей первоначального, и разумеется разумного, обучения на их природном языке даст, прежде всего, возможность родителям понять цель грамоты и, так сказать, осязательно почувствовать пользу её, а учащимся, облегчая сознательное приобретение познаний, даст возможность в своей среде словом и делом доказать превосходство сообщаемого грамотою умственного развития. Это – по моему твердому убеждению – единственное средство к искоренению естественного предубеждения инородцев против грамоты, к возбуждению запроса на нее и к разрешению вопроса о способах приискания учащихся. [С. 8]#
А человечно ли поступаем мы, усаживая чувашского ребенка за русский букварь и заставляя его долбить на чуждом ему языке молитвы, катехизис, историю и прочее? Ведь, задача первоначального обучения – пробудить и потом направить как следует мыслящие силы детей – их смысл, соображение, расчет. Вероятно, всякий согласится, что исполнение этой задачи возможно при обучении ребенка только на том самом языке, который служил ему для приобретения первых понятий об окружающем его мире, на котором он уже привык мыслить и выражать свои мысли, и в котором для него ясно и понятно каждое слово. Лица, заботящиеся о наилучшем устройстве учебной части в инородческих училищах, совершенно справедливо требуют, чтобы порядок преподавания предметов имел характер строгой постепенности, т.е. соответствовал постепенному развитию умственных способностей детей. И так как чувашские дети поступают в училище уже с известной степенью развития мышления и прочих умственных способностей, то, имея в виду обучения их по-русски, для соблюдения строгой постепенности в развитии способностей, первым актом учения надобно было бы постановить требование, чтобы чувашское дитя внезапно забыло свой язык и всем существом своего развития превратилось в русское дитя, и за тем уже принималось за русскую грамоту. Если же такое сверхъестественное превращение невозможно, то значит, уча грамоте чувашского ребенка по-русски, мы не развиваем, а бесчеловечно насилуем умственные способности его, и, убивая самодеятельность мысли, превращаем его в машину. [С. 13-14]