Поиск по электронной библиотеке
Искать в:
Автор:
Ключевые слова:
Персоны:
Название:
Населенные пункты:
Источник:
Книга
Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении : [в 12 томах] / [под общей редакцией П. П. Семенова]. Том 8 : Среднее Поволжье и Приуральский край : с 161 рисунком, Часть 1. Среднее Поволжье, 1901. - 305, III с. - Текст : электронный.
Ссылки:
Содержание:
Герб Казанской губернии. - С. [1]
Герб Саратовской и Самарской губернии. - С. [2]
Герб Пензенской и Симбирской губернии. - С. [2]
Обреимов, В. И. Общий географический обзор области / В. И. Обреимов
Обреимов, В. И. Физический характер области / В. И. Обреимов
Майнов, В. Н. Инородцы Среднего Поволжья / В. Н. Майнов
Знаменский, П. В. Казанские татары / П. В. Знаменский
Знаменский, П. В. Нынешняя Казань / П. В. Знаменский
Засодимский, П. Поволжье от Симбирска до Царицина / П. Засодимский
Чернов, Е. Волжские города и торговые селения в стороне от Волги / Е. Чернов
Борисов, В. Приволжские иностранные колонии / В. Борисов
В старые годы… росли на Горах (гористые берега Волги) леса кандовые (т.е. девственные, первобытные). Местами досель уцелели они, больше по тем местам, где чуваши, черемисы да мордва живут. Любят те племена леса дремучие да рощи темные, ни один из них без нужды деревца не тронет; ронять лес без пути, по-ихнему, грех великий: по старинному закону их, лес – жилище богов. Леса истреблять – божество оскорблять, его дом разорять, кару на себя накликать. Так думает мордвин, так думают черемис и чувашин. [С. 50]#
…южнее черемисы жили чуваши, известные тогда под именем буртас. Не следует, однако, думать, что буртасы были когда-нибудь отдельным народом; они представляли собою опять-таки целый союз народов, вероятнее всего – мордвы, чувашей и черемис. Уже Масуди говорит о реке Буртас, которая, по мнению Хвольсона, есть ничто иное, как Ока. Ибн-Дост полагает, что земля Бургас, как в длину, так и в ширину, идет на 17 дней пути, что вполне подтвердит наше предположение о союзе народов среднего Поволжья. Если мы, основываясь на свидетельстве Ибн-Доста, попробуем восстановить пределы Буртасской земли, то окажется, что на севере граница её совпадала с Чебоксарами, на восток тянулась до Самары, па запад же и на юг – до Цны, Аткарска и берега Волги между Саратовом и волжско-донским волоком, т.е., другими словами, получим весьма определенные границы распространения мордовской народности. Таким образом, болгары или тот союз народов, который известен был под этим наименованием, появившись на берегах Волги у устьев Камы, неминуемо встретились с другим союзом, образовавшимся гораздо раньше их прихода в эти места и известным под именем буртасов… [С. 59]#
Царь болгарский Альмос или Ульмос (ульмо по-мордовски значит «крюк» и до сих пор встречается в собственных именах мордвы с тавровым знаком крючка) в разговоре своем с Ибн-Фодланом раз дает нам понять, к какой именно отрасли народов принадлежали болгары, так как на вопрос посла о виденном им северном сиянии, рассказал вполне точно чувашское объяснение этого явления, сохранившееся у этого народа и доныне. Как и до сих пор делают чуваши, болгары зимою жили в деревянных домах, по городам и селениям, а летом переходили в летники или юрты. [С. 60]#
По-мордовски «чуваш» значит благородный, чистый, гордый, но сами себя чуваши, конечно, никогда гордецами и особенно благородными не считали и называли себя «вирьям-адым», когда жили вверх по течению Волги, и напротив того – «анатры-адым», когда говорили о нижних своих собратьях. Черемисы называют чувашей «курук-мари», как-бы указывая тем, что признают их лишь за горных черемис, успевших отатариться: последнее название крайне важно для филологов, но до сих пор, насколько нам известно, они ещё не слышали о нем. Живут чуваши в Среднем Поволжье. По последним исследованиям наших лучших финнологов, оказывается, что чуваши, обитающие теперь в количестве 720 000 душ в уездах Спасском, Курмышском, Чистопольском, Ядринском н Цивильском Казанской губернии, в Буинском, Сенгилейском и Сызранском уездах Симбирской губернии, в Ставропольском, Бугурусланском и Бузулукском уездах Самарской губернии, а отчасти и небольшими группами в губерниях Уфимской и Оренбургской – коренные, истинные финны, почти, наверное, древние буртасы, не только союзники, но и часть финско-волжских болгар, принявшие, вследствие долгого сожительства с татарами, их язык и в некоторых случаях даже их обычаи. Все это доказано с полною бесспорностью знатоками дела вроде Альквиста, Гунфальви Павла н других, в противность тому довольно распространенному до сих пор в науке мнению, что чуваши – чисто-татарского происхождения, тем более, что и язык их есть лишь один из многих диалектов татарского языка. Мы не станем приводить здесь доказательств Гунфальви и Альквиста, так как это не составляет вовсе нашей задачи, и ограничимся лишь теми данными, которые представят читателю чувашей такими, каковы они живут и поныне, нисколько не заботясь – сродни ли они финнам или же татарам. Все отличительные признаки урало-алтайца, лишь слабо обозначенные в физиономии мордвина и черемисина, замечаются у чувашей в крайне резкой степени, и выдающиеся скулы, узкие приподнятые глаза и покатый назад лоб сразу заставляют отличить чувашей в ряду их сородичей. Лицом чуваши смуглы, глаза у них или карие, или серые, лоб узкий, нос тонкий, хотя в конце и приплюснутый; рост средний, а походка тяжелая, вперевалку. Волосы у них тёмно-русые и растительность на усах и бороде гораздо значительнее, нежели у мордвы и черемисов. У женщин в особенности глаза очень узкие и выдавшиеся скулы. Какая-то бледность и выцветлость замечается вообще на чувашских лицах, а кожа чувашенина белее татарского и имеет соломенно-желтоватую окраску. Вообще чуваши – народ зажиточный, представляя некоторые черты сходства с татарами; интересно, что никому не удавалось видеть среди чувашей нищих. Редкий чувашенин не приберег у себя в амбаре годового запаса хлеба про черный день, да и такой ещё вовсе не считается исправным хозяином нам самим случилось видеть однажды в 1877 году запас урожая 1859 г. Но, несмотря на это, никогда богатый не кичится над бедным, одевается совершенно в одинаковое с ним платье, и только и отличается от менее состоятельного односельца обширностью своего двора, числом ульев да количеством хозяйственных вокруг дома построек. [С. 103]#
Чувашенин по природе добродушен и всегда готовь простить и помочь ближнему; будучи от природы трудолюбив и не избалован, он вполне довольствуется тем, что у него есть, переходя иногда в такого рода расчётливость, которая походит скорее на скупость. Говорят, что чувашенин заменяет иногда деготь для смазки своей телеги коровьим маслом уже, конечно, не потому, что коровье масло дешевле дегтя, а лишь для того, чтобы не покупать дегтя, когда есть материал в три раза более дорогой, да не покупной. Он отказывает себе во многом, и отказывается охотно от масла, молока, овощей, лишнего скота, домашней птицы и настрелянной им дичи, благо все это можно продать на базаре и деньги спрятать от греха в кубышку. [С. 104]
…южнее черемисы жили чуваши, известные тогда под именем буртас. Не следует, однако, думать, что буртасы были когда-нибудь отдельным народом; они представляли собою опять-таки целый союз народов, вероятнее всего – мордвы, чувашей и черемис. Уже Масуди говорит о реке Буртас, которая, по мнению Хвольсона, есть ничто иное, как Ока. Ибн-Дост полагает, что земля Бургас, как в длину, так и в ширину, идет на 17 дней пути, что вполне подтвердит наше предположение о союзе народов среднего Поволжья. Если мы, основываясь на свидетельстве Ибн-Доста, попробуем восстановить пределы Буртасской земли, то окажется, что на севере граница её совпадала с Чебоксарами, на восток тянулась до Самары, па запад же и на юг – до Цны, Аткарска и берега Волги между Саратовом и волжско-донским волоком, т.е., другими словами, получим весьма определенные границы распространения мордовской народности. Таким образом, болгары или тот союз народов, который известен был под этим наименованием, появившись на берегах Волги у устьев Камы, неминуемо встретились с другим союзом, образовавшимся гораздо раньше их прихода в эти места и известным под именем буртасов… [С. 59]#
Царь болгарский Альмос или Ульмос (ульмо по-мордовски значит «крюк» и до сих пор встречается в собственных именах мордвы с тавровым знаком крючка) в разговоре своем с Ибн-Фодланом раз дает нам понять, к какой именно отрасли народов принадлежали болгары, так как на вопрос посла о виденном им северном сиянии, рассказал вполне точно чувашское объяснение этого явления, сохранившееся у этого народа и доныне. Как и до сих пор делают чуваши, болгары зимою жили в деревянных домах, по городам и селениям, а летом переходили в летники или юрты. [С. 60]#
По-мордовски «чуваш» значит благородный, чистый, гордый, но сами себя чуваши, конечно, никогда гордецами и особенно благородными не считали и называли себя «вирьям-адым», когда жили вверх по течению Волги, и напротив того – «анатры-адым», когда говорили о нижних своих собратьях. Черемисы называют чувашей «курук-мари», как-бы указывая тем, что признают их лишь за горных черемис, успевших отатариться: последнее название крайне важно для филологов, но до сих пор, насколько нам известно, они ещё не слышали о нем. Живут чуваши в Среднем Поволжье. По последним исследованиям наших лучших финнологов, оказывается, что чуваши, обитающие теперь в количестве 720 000 душ в уездах Спасском, Курмышском, Чистопольском, Ядринском н Цивильском Казанской губернии, в Буинском, Сенгилейском и Сызранском уездах Симбирской губернии, в Ставропольском, Бугурусланском и Бузулукском уездах Самарской губернии, а отчасти и небольшими группами в губерниях Уфимской и Оренбургской – коренные, истинные финны, почти, наверное, древние буртасы, не только союзники, но и часть финско-волжских болгар, принявшие, вследствие долгого сожительства с татарами, их язык и в некоторых случаях даже их обычаи. Все это доказано с полною бесспорностью знатоками дела вроде Альквиста, Гунфальви Павла н других, в противность тому довольно распространенному до сих пор в науке мнению, что чуваши – чисто-татарского происхождения, тем более, что и язык их есть лишь один из многих диалектов татарского языка. Мы не станем приводить здесь доказательств Гунфальви и Альквиста, так как это не составляет вовсе нашей задачи, и ограничимся лишь теми данными, которые представят читателю чувашей такими, каковы они живут и поныне, нисколько не заботясь – сродни ли они финнам или же татарам. Все отличительные признаки урало-алтайца, лишь слабо обозначенные в физиономии мордвина и черемисина, замечаются у чувашей в крайне резкой степени, и выдающиеся скулы, узкие приподнятые глаза и покатый назад лоб сразу заставляют отличить чувашей в ряду их сородичей. Лицом чуваши смуглы, глаза у них или карие, или серые, лоб узкий, нос тонкий, хотя в конце и приплюснутый; рост средний, а походка тяжелая, вперевалку. Волосы у них тёмно-русые и растительность на усах и бороде гораздо значительнее, нежели у мордвы и черемисов. У женщин в особенности глаза очень узкие и выдавшиеся скулы. Какая-то бледность и выцветлость замечается вообще на чувашских лицах, а кожа чувашенина белее татарского и имеет соломенно-желтоватую окраску. Вообще чуваши – народ зажиточный, представляя некоторые черты сходства с татарами; интересно, что никому не удавалось видеть среди чувашей нищих. Редкий чувашенин не приберег у себя в амбаре годового запаса хлеба про черный день, да и такой ещё вовсе не считается исправным хозяином нам самим случилось видеть однажды в 1877 году запас урожая 1859 г. Но, несмотря на это, никогда богатый не кичится над бедным, одевается совершенно в одинаковое с ним платье, и только и отличается от менее состоятельного односельца обширностью своего двора, числом ульев да количеством хозяйственных вокруг дома построек. [С. 103]#
Чувашенин по природе добродушен и всегда готовь простить и помочь ближнему; будучи от природы трудолюбив и не избалован, он вполне довольствуется тем, что у него есть, переходя иногда в такого рода расчётливость, которая походит скорее на скупость. Говорят, что чувашенин заменяет иногда деготь для смазки своей телеги коровьим маслом уже, конечно, не потому, что коровье масло дешевле дегтя, а лишь для того, чтобы не покупать дегтя, когда есть материал в три раза более дорогой, да не покупной. Он отказывает себе во многом, и отказывается охотно от масла, молока, овощей, лишнего скота, домашней птицы и настрелянной им дичи, благо все это можно продать на базаре и деньги спрятать от греха в кубышку. [С. 104]