Глаза закрою… Тише, дума,
Спи, как младенец, баю-бай!
Передо мной стоит угрюмо
В овчине драной отчий край.
Земля моя, в одежде нищей,
Ох, до чего же ты стара!
Беззубая… Кругом кладбища,
Куда ни глянь – костей гора.
Стоишь в дерюге обветшалой,
В лаптишках сношенных давно;
Из древа пуговки… Металла
Тебе от веку не дано.
По-прежнему ли глаз твой зорок?
Где праздник твой огни зажег?
Не гладок путь, ведет сквозь морок,
Берешь в дорогу посошок.
Нет спичек. Достаешь кресало,
Раз-два – и начал тут дымить.
Ты куришь трубку… Бед немало.
Как эти беды все избыть?
Немало предрассудков древних;
Колдун зудит, как шмель, и врет;
Сидят ворожеи в деревнях,
И подать тащит им народ.
Быка угнали ночью тати,
Ребенок малый в доме хвор, –
Краюху вертят на ухвате,
Творят старинный заговор.
Пеки оладьи, режь барана,
А петуху руби башку.
Тащи вина и браги жбаны:
Все это ереху-божку.
Один божок – любитель каши,
Блины другому подавай!
Столетья мучились чуваши,
Жил в суеверьях бедный край.
Хохочет леший в чаще леса, –
Попробуй сунься-ка туда!
В ночных полях не лен белесый –
Чиге седая борода.
Пес Хайпирен паршу и чирьи –
Божок никчемный, третий сорт.
Скакал над луговою ширью
Верхом на вихре страшный черт.
Лесная нечисть, полевая, –
Плодились черти на земле.
Русалка, песню напевая,
Плыла по речке в лунной мгле.
Дрожишь? Сиди в избе, в неволе,
А жизнь проходит стороной.
Жил в бане черт Ийе, а в поле
Албаста – дьявол озорной.
Тебя, отчизна, объедали
Кулак, барышник-скопидом.
Наполнишь их мошны? Едва ли.
Уже дышала ты с трудом.
Здесь тьма богатств, земных и водных.
Но, очевидно, неспроста
Отсюда стаи птиц голодных
Тянулись в дальние места.
Земля моя! О, как жестоки
Нужда и горе деревень!
Но ты жива. И на востоке
Восходит солнце каждый день.
И вот терпенья недостало,
Нельзя так больше жить и дня.
Пылает пламя. Ты восстала.
Усадьбы — в мареве огня.
Пиши призыв: «Господ – на вилы!»
Грозна, грозна рука твоя!..
Но вновь беду, о край мой милый,
Ты ждешь от сабли и ружья.
Владимирка – перед глазами,
На ней клубится пыль не зря:
Казаки скачут из Казани
По приказанию царя.
И снова твой удел несладок,
И снова слышишь свист бича,
И даже краски вешних радуг
Темнеют вдруг, кровоточа.
«Терпи! На том зачтется свете!
Смирись! Будь ко всему готов!» –
Опять с амвона песни эти
Гнусавят голоса попов.
Бредут в Сибирь путем бессонным
Твои, отчизна, сыновья.
Не мучь души кандальным звоном,
Спи крепко, думушка моя!
И стих слагает в ссылке тяжкой
Поэт чувашский Тайр Тимкки:
«Приди, свобода, в край чувашский
Где воды Волги широки!»
Вот Иванов болезнью свален…
Писать об этом тяжело.
Мне думы сердце изорвали, –
Всё в ранах, кровью изошло.
Гляди, считает капиталы
И звоном тешится монет
Купец Ефремов – царь мочалы,
Торговец лыка, мироед.
Нет, призрак прошлого не страшен,
Оно умчалось навсегда.
Блестит открытый взор чуваша,
Как родниковая вода.
Отчизна, не гляди угрюмо,
О том, что было, позабудь!
Глаза открыл я. Дума, дума,
Лети без страха в дальний путь!
Для счастья ты родился снова,
Ты снова жив, родимый край, –
Могучий, бодрый и здоровый
Смелей в грядущее шагай!
Нужды и горестей коренья
Не лягут поперек дорог;
Страданий острые каменья
Твоих не окровавят ног.
Где б ни был я, со мной ты всюду;
В какие б я ни шел края,
Тебя вовек не позабуду, –
Ты жизнь моя, ты песнь моя.
И поздней ночью, лишь усну я,
Ты станешь сном, ты вновь со мной
Создать бы книгу золотую,
Чтобы воспеть мой край родной!
Ухсай, Я. Г. Чувашская земля : [стихотворение] // Ухсай, Я. Г. Избранное : стихи и поэмы / Я. Г. Ухсай. – Москва, 1973. – С. 45-49.