Кузьма Чулгась. Сказки охотника

Хисеплӗ ачасем!

Хӑвӑрах пӗлетӗр, манӑн атте те, асатте те, асаттен аслашшӗ те сунарҫӑ пулман. Асаттен ас­лашшӗ кӑна мар, пирӗн пӗтӗм йӑхра та ӗмӗрне сунарҫӑ пулман. Ҫавӑнпа манрӑн пурте ҫапла ыйтаҫҫӗ:

– Ҫтаппан пичче, эсӗ мӗнле майпа ҫав тери чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулнӑ-ха?

Тӳррипе каласан, эпӗ чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулнинчен нимӗнех те тӗлӗнмелли ҫук. Мӗншӗн тесен ман пек сунарҫӑ пулма такам та пултарать. Чаплӑ сунарҫӑ пулма пӗр япала ҫеҫ кирлӗ, вӑл – темӗн те пӗр шутлама пултаракан пуҫ пулать. Ун пек ӑслӑ пуҫ пулсан, вара такам та чаплӑ сунарҫӑ пулма пултарать. Анчах манӑнни пек ӑслӑ пуҫ кирек камӑн та ҫук ҫав. Акӑ мӗншӗн эпӗ тӗнчери чи чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулса тӑтӑм.

Манӑн пуҫ чӑнах та питӗ ӑслӑ. Вӑл темӗнле тӗлӗнмелле япаласем те шухӑшласа кӑларать. Тӗн­чери чи чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулмалли шухӑша та вӑлах шутласа кӑларчӗ. Вӑл акӑ мӗнле пулчӗ.

Эпӗ ун чухне вунӑ ҫулхи ачаччӗ. Эпӗ ытти ачасем пек имшеркке те хӑюсӑр пулман, атте тӑвакан пур ӗҫе те хутшӑнаттӑм, пысӑк ачасемпе перле Ямаш вӑрманне куянсем ӗрлеме те каяттӑм. Тӳрех каламалла: ман пек паттӑр ялта урӑх пӗр ача та пулман.

Пӗрре мана, пысӑк ачасемпе пӗрле, хамӑр ял сунарҫисем Ямаш вӑрманне куянсем ӗрлеме илсе кайрӗҫ. Вӑрмана ҫитеспе сунарҫӑсем пурте уй хӗрне тӑрса юлчӗҫ, пире – ачасене Вӗҫкӗн Ваҫҫан Пракухӗ вӑрманалла илсе кӗчӗ те карталатса тӑратса тухрӗ, хӑй тепӗр хӗррине ҫитсе сас париччен пурне те шӑп тӑма хушса хӑварчӗ.

– Ать-ать-ать! – тесе кӑшкӑрса ячӗ Пракух пурне те карталатса тухнӑ хыҫҫӑн.

Пракух сасси ҫумне самантрах темиҫе тӗрлӗ сасӑ хутшӑнса кайрӗ.

– Ать-ать-ать! Охо-охо-охо! Эхе-эхе-эхе!

Эпир пӗринчен пӗри ирттерсе хытӑрах кӑш­кӑрса пыратпӑр. Ҫапла кӑшкӑрса пӗр кӗтӳ куян хӑваласа кӑлартӑмӑр. Уи хирне тӑрса юлнӑ сунарҫӑсем пӑшалӗсене хӳплеттерме пуҫларӗҫ. Эпир татах хавхаланса ӗрлетпӗр, тата хытӑрах кӑшкӑрашса уй хӗрнелле тухма васкатпӑр.

– Охо-хо-хо!!! Эхе-хе-хе!!!

Вӑрмантан пӗрхӗнсе тухсанах пурте пӗр ҫӗре пухӑттӑмӑр. Вӗҫкӗн Ваҫҫа пӑшалне авӑрларӗ те катӑк шӑлӗнчен сурчӑкне сирпӗте-сирпӗте калаҫма тытӑнчӗ:

– Петӗм те, куян пакӑлтах иӑванса кайрӗ.

Вӑрмантан пӗрхӗнсе тухсанах пурте пӗр ҫӗре пухӑнтӑмар.

Кунпа чарӑнса та тӑмарӑм, самантрах тепӗрне персе антартӑм. Пӑхатӑп, ман паталлах виҫҫӗмӗш куянӗ сиксе пырать. Иӑпӑр-япӑр пӑшала тӗллесе тытрӑм, анчах эпӗ икӗ кӗпҫинчен те пенӗ иккен!.. Кӑна тытасси пулмарӗ…

– Тытнисем ӑҫта вара санӑн, Ваҫҫа пичче? – тесе ыйтрӑмӑр эпир.

Вӗҫкӗн Ваҫҫа пире илтмӗш пек пулса ҫаплах ҫаптарать сӑмахне:

– Ну, иккӗпе те ҫитӗ-ха терӗм те персе ӳкернӗ куянсем патне чупрӑм. Эпӗ иккен вӗсенне иккӗшӗнне те урисене шалтӑрах хуҫса пӑрахнӑ.

– Куянсем ӑҫта санӑн, ҫавна кала-ха эсе, Ваҫҫа пичче? – тесе ыйтрӗ сунарҫӑсенчен пӗри.

Вӗҫкӗн Ваҫҫа сӳннӗ чӗлӗмне пӗр-икӗ хутчен ӗмсе илче те хӑйӗнчен ыйтакан сунарҫӑ енне ҫаврӑнса тӑчӗ.

– Куянсем-и? – тесе ыйтрӗ вӑл унтан куҫӗсене мӑч-мӑч хупа-хупа илсе.

– Ара, куянсем ҫав, хӑв персе ӳкернисем.

– Э-эи, вӗсем хам пынине курсанах пӑшал пулькисем пек таҫта тарса ҫухалчӗҫ.

Вӗҫкӗн Ваҫҫа чӗлӗмне тепӗр хут ӗмсе илчӗ те лач! сурса айккинелле пӑрӑнчӗ. Унӑн вырӑнне Кусар Матви тухса тӑчӗ.

– Манӑн тата интереслӑрах пулчӗ, – терӗ вӑл, хӑйӗн шӗвер сухалӗ вӗҫне пӗтӗркелесе. – Эпӗ Тӑмвар вӗҫнерех тӑраттӑм. Пӑхатӑп, пысӑк карсак ман паталлах ҫӗмӗрттерсе пырать. Мӗллӗрех лектӗр тесе, хам патӑмах ҫитертӗм ҫакна. Иксӗмӗр хушши пӗр икӗ хӑлаҫ ҫеҫ юлсан, хайхине ҫамкинчен тӗллерӗм те кӗрслеттерсе ятӑм, карсак мӗкӗлт-макӑлт чикеленсе кайрӗ. Пырса пӑхатӑп – карсакӑн икӗ куҫне те шӑтарса пӑрахнӑ…

– Матви пичче, карсакна кӑтарт-ха! – терӗмӗр эпир.

– Тӑрса тарчӗ-ҫке, мур илесшӗ. Ҫамкаран мар, ураран пемеллеччӗ иккен тесе ҫеҫ кулянса юлтӑм.

– Икӗ куҫӗнчен те лекнӗ пулсан, епле-ха вӑл санран тарма пултарнӑ? – тет Вӗҫкӗн Ваҫҫа, хӑй пӗрре те суйман пек пулса.

– Тарсан та, вӑл манран хӑтӑлаймасть. Эпӗ ӑна, суккӑрскерне, хӗле кӗрсен те тытатӑп-тытатӑпах, – тет Кусар Матви.

– Эсир пӑшал персе те пӗр куян тытайман, эпӗ вӑт, нимӗн пемесӗрех икӗ куян тытаттӑмччӗ, – тет Карсак Ҫтаппанӗ ҫав вӑхӑтра.

– Епле апла?! – тесе ыйтрӑмӑр эпир пӗр харӑсах.

– Акӑ мӗнле. Пӗр куянӗ сиксе тухрӗ те ман паталла вӗҫтерчӗ. Эпӗ тармакланса тӑрса куяна тӗллерӗм, персе ӳкермелли ҫеҫ юлнӑччӗ, манӑн икӗ ура хушшинчен тепӗр куянӗ вӑшт! тухса вӗҫтерчӗ. Эпӗ шартах сиксе палтӑрт ҫеҫ йӑваланса юлтӑм, ҫапла вара иккӗрен пӗрне те тытаймарӑм.

Сунарҫӑсем кашниех хӑйсемпе мӗн пулни ҫинчен каласа пӗтернӗ хыҫҫӑн эпир каллех карталанса тухрӑмӑр. Каллех темиҫе куян кӑларса патӑмӑр. Анчах вӗсем пӗр куянне те тытаймарӗҫ. Ҫапла эпир кунӗпе Ямаш вӑрманӗ тӑрӑх кӑшкӑрашса ҫӳрерӗмӗр. Каҫа май ывӑнсах ҫитрӗмӗр, пурин сассисем те тытӑнса ларчӗҫ. Малтан пире кашнинех пилӗкшер пус паратпӑр тесе астарса тухнӑ сунарҫӑсем кайран, куян тытайман тесе, пӗри те пӗр пус памарӗҫ. Эпир вара суеҫӗ сунарҫӑсене тем пекех ҫиленсе ҫитрӗмӗр.

– Мӗншӗн пӗр куянне те тытаймарӑр? – тесе ыйтрӑм эпӗ Вӗҫкӗн Ваҫҫаран.

– Ха, йӗпе сӑмса, мӗн ыйтать тата! – терӗ вӑл ман ҫине шур куҫӗсемпе пӑхса.

– Хӳрисем кӗске ҫав, ҫавӑнпа тыттармарӗҫ. Ав манӑн ура хушшинченех тухса кайрӗ пӗри, ҫапах та тытса пулмарӗ, – тет Карсак Ҫтаппанӗ.

Ҫакӑн хыҫҫӑн эпир вӗсене пӗри те пӗр сӑмах чӗнмесӗрех килелле утрӑмӑр. Пирӗн ял Ямаш вӑрманӗнчен ҫывӑхах мар, ҫавӑнпа эпир киле тӗттӗм пулсан тин ҫитрӗмӗр.

Ҫак вӑрӑм ҫулта ӗнтӗ манӑн пуҫ тӗнчери чи чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулмалли шухӑша шухӑшласа кӑларчӗ, вӑл шухӑш вара мана хама та питӗ килӗшрӗ. Анчах манӑн пӗрре те хамӑр ялти суеҫӗ сунарҫӑсем пек пулас килмерӗ, мӗншӗн тесен эпӗ хам тӳрӗ ҫынна юрататӑп, суеҫтерме пултараймастӑп.

Киле таврӑнсанах эпӗ аттене пӑшал илсе пама ыйтрӑм.

– Пӑшал илсе пар тата ӑна, – тесе витлесе илчӗ атте. – Уруна ҫӑпата та туса тӑхӑнаймастӑн, пӑшал илсе пама ыйтатӑн. Сунарҫӑ пулма ӗмӗтлениччен малтан сӑмсуна шӑлма веренесчӗ, – тесе ятласа илчӗ атте.

Сунарҫӑ пулас шухӑша эпӗ ҫапах та пӑрахмарӑм. Пӑрахма мар, вӑл шухӑш кунсерен ӳссе нычӗ. Тӗлӗкре каҫсерен уйсемпе вӑрмансем тӑрӑх ҫӳрекен пултӑм, пӗрре кайсах вуншар куянран кая мар тытса килекен пултӑм.

Ҫакнашкал тӗлӗксене хӗле кӗричченех курса пурӑнтӑм. Тӗлӗкре курнипех куянсен йӗрӗсене те паллакан пултӑм. Ҫав йӗрсем тӑрӑх кайсан, пӗр куянне те тытмасӑр таврӑнмастӑмччӗ вара.

Пӗрре эпӗ, темӗнле сӑлтавпа, Трихван мучисем патне кайрӑм. Трихван мучи улмуҫҫи пахчине тухнӑ та сура-сурах куянсене ятлаҫать.

Пӑхрӑм та тӗлӗнсех кайрӑм. Трихван мучин улмуҫҫи пахчине куянсем урлӑ-пирлӗ иӗр туса пӗтернӗ, улмуҫҫисене кӑшласа шап-шурӑ туса хӑварнӑ.

– Сунарҫисем питӗ япӑх-ҫке пирӗн. Хӑйсем шӑши тытма пӗлмеҫҫӗ, ҫапах та мухтанса ҫӳреҫҫӗ, – тет Трихван мучи.

Эпӗ ҫавӑнтах Трихван мучисен пахчине киле­кен куянсене тытса пӗтересси ҫинчен шутлама пуҫларӑм. Манӑн пуҫ вӗсене мӗнле тытмалли меле часах шутласа тупрӗ. Ҫулла нӳхрепе хӑйма вӑрлама кӗрекен Матви пиччесен кушакне атте мӑйкӑч лартса тытнӑччӗ. Ҫакна аса илтӗм те, эпӗ те Трихван мучисен пахчине килекен куянсене мӑйкӑчпа тытма шутларӑм. Тепӗр кун кунӗпе мӑйкӑчсем яврӑм, пурӗ ҫӗр те икӗ мӑйкӑч явса хатӗрлерӗм. Каҫпа, яш-кӗрӗмсен вӑййи лӑплансан, вӑл мӑйкӑчсене пурне те Трихван мучисен пахчине кайса улмуҫҫисем ҫумне ҫыхса сара-сара хӑвартӑм, ирпе аннене ирех вӑратма хушрӑм.

Анчах ҫывӑрасси пулмарӗ, ҫутӑлассине кӗтсех ҫӗре ирттерсе ятӑм. Кантӑкран кӑвак ҫутӑ кӗре пуҫласанах эпӗ йӑпӑр-япӑр тумлантӑм та тӳрех Трихван мучисен пахчине чупрӑм. Пуҫ мӗн шутлани тӗресех пулчӗ. Куянсем мӑйкӑчсене ҫакланнӑ та унталла-кунталла ҫеҫ сиккелесе тӑраҫҫӗ.

Эпӗ ҫав тери савӑнса кайрӑм. Карсак Ҫтаппанӗ куянсен хӳрисем кӗске тенӗрен, эпӗ чи малтан вӗсен хӳрисене пӑхрӑм. Вӑл пӗрре те суйман иккен, куянсен хӳрисем чӑнах та кӗске. Ку вара ман ӗҫе чутах чӑрмантарса хуратчӗ.

– Мӗнле илсе каяс-ха кусене, – тетӗп.

Эпӗ вӗсене хӳрисенчен тытсах каясшӑн пулнӑччӗ. Аран-аран килте ҫунашка пурри ҫинчен аса илтӗм. Куянсене ҫаплипех хӑваратӑп та хам ҫунашка патне чупатӑп.

Манӑн кил ытлах инҫе пулманран, ҫунашкана часах илсе килтӗм те куянсене кӳлме пуҫларӑм. Вӗсем калама ҫук савӑнса кайрӗҫ. Мӗншӗн савӑннине эпӗ часах чухласа илтӗм. Вӗсен текех шӑнса тӑрас килмен иккен, пурте ӑшӑ пӳрте кайма васканӑ. Ҫакна пӗлсен, эпӗ вӗсене самантрах кӳлсе лартрӑм. Хам вӑрӑм ҫанӑ илтӗм те эхе-хех! тесе кӑшкӑрса ятӑм. Манӑн куянсем ҫил пек ҫӗмӗрттерсе кайрӗҫ, хам килнӗ иӗр тӑрӑх тӳрех хамӑр пата пырса кӗчӗҫ. Ҫапла эпӗ пӗр каҫрах ҫӗр те икӗ куян тытрӑм.

Эпӗ ҫӗр те икӗ куян тытнӑ хыпар часах пӗтӗм яла сарӑлчӗ. Тул ҫутӑлнӑ ҫутӑлман пирӗн пата халӑх капланса килчӗ. Карта тулли куяна курсан, ҫынсем пӗҫҫисене ҫапсах тӗлӗнчӗҫ. Карсак Ҫтаппанӗ те хашкаса чупса ҫитрӗ.

– Тархасшӑн каласа пар-ха, мӗнле майпа тытрӑн эсӗ ҫакӑн чухлӗ куян? – тесе ыйтать манран.

– Каласа парсан та усси ҫук, эсӗ вӗт урусем хушшинчен тухса тарнӑ куяна та тытайман, – терӗм эпӗ ӑна.

Карсак Ҫтаппанӗ помидор пекех хӗрелсе кайрӗ те пӗр сӑмах чӗнмесӗрех тухса утрӗ. Ун хыҫҫӑнах пирӗн пата Трихван мучи пырса кӗчӗ. Вӑл мана пуҫран лӑпкарӗ те пӑшал илме тесе кӗсйинчен пилӗк тенкӗ укҫа кӑларса пачӗ.

Ҫакан хыҫҫӑн эпе пӗр иккеленмесӗрех тенчери чи чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулма шутларӑм. Анчах ун пек чаплӑ сунарҫӑ пуличчен манӑн пайтах тискер кайӑксемпе вӗҫен кайӑксем тытса хам ҫинчен пӗтӗм таврана мухтавлӑ ят сармалла пулчӗ. Вӑл мухтавлӑ ят хам вӑтӑр ҫул тултарнӑ тӗле тин сарӑлса ҫитрӗ. Сире ӗнтӗ, ҫав ят сарӑлнӑ хыҫҫӑн темӗн тӗрлӗ тискер кайӑксемпе вӗҫен кайӑксене хам тӗлӗнмелле мелсемне тытни ҫин­чен каласа парам.

Тилӗ тытма та вӗрентӗм 

Хӑвӑрах пӗлетӗр, пирӗн ялта сунарҫӑсем питех нумай пулнӑ. Кӑтра Карачӑм, Кусар Матви, Вӗҫкӗн Ваҫҫа, Карсак Ҫтаппанӗ, Ҫатма Петӗрӗ тата ыттисем те. Чылайӗшӗн ячӗсене те маннӑ ӗнтӗ эпӗ.

Анчах вӗсем пӗри те ман пек пултарайман. Хӑшӗ-пӗрисем хӗлӗпе те пӗр куян тытайман. Хӑйсем ҫаплах кунӗ-кунӗпе ҫӑпата ҫӗтсе вӑрман тӑрӑх сулланса ҫӳретчӗҫ.

Кӑтра Карачӑм хӑйне чи ватӑ сунарҫӑ тесе шутлатчӗ. Ваттине ватахчӗ ӗнтӗ: пичӗсем пӗркеленсе ҫитнӗчче, сухалӗ кӑвакарса шӗвелсе юлнӑччӗ, пуҫ тӳпинче пӗр ҫӳҫ пӗрчи те ҫукчӗ. Ҫапла пулин те ӑна никам та чаплӑ сунарҫӑ тесе шутламан. Вӑл тискер кайӑксен йӑлисене те пӗлместчӗ, кашни сунарҫах: упа пыл ҫиме юратмасть, пилеш тесен каҫсах каять, тетчӗ.

Кусар Матви тата: манӑн асатте те, асаттен аслашшӗ те сунарҫӑ пулнӑ, тесе мухтанатчӗ. Ан­чах хӑй пӗр куян тытса курмасӑрах вилсе кайрӗ.

Вӗҫкӗн Ваҫҫа вара суеҫтерес тӗлӗшпе пуринчен те ирттерсе яратчӗ. Ҫавӑншӑнах ӑна Вӗҫкӗн Ваҫҫа тесе ят пачӗҫ. Вӑл та, Кӑтра Карачӑм пекех, хӑй ӗмӗрӗнче пӗр куян та тытса курайман пулмалла. Намӑс курас мар тесе, вӑл яланах пӗччен ҫӳретчӗ. Юлашкинчен, ҫак Ваҫҫа кунсерен пӗрер куян ҫакса килекен пулчӗ, куянне вара ҫурӑмӗ хыҫне ҫакатчӗ те, урам тӑрӑх ерипен те мӑнкӑмӑллӑн утса пыратчӗ.

– Ваҫҫа пӑяхам, епле пӗтмеҫҫӗ-ха саншӑн куянсем? – тесе телӗнсе ыйтатчӗҫ кӳршӗ арӑмӗсем.

– Ваҫҫашӑн куллен ҫирӗмшер куян ҫуралса пырать, – тетчӗ вӑл, ыйтакансем ҫине пӑхмасӑрах.

Анчах эпӗ Ваҫҫана нихӑҫан та ӗненместӗм. Ҫавӑнпа пӗрре унӑн хыҫӗнчен кайса сӑнарӑм. Ваҫҫа Тӑмвар тӗлне ҫитрӗ те манӑн куҫран пачах ҫухалчӗ. Эпӗ ниҫталла кайма аптӑраса чӗлӗме табак тултарма тытӑнтӑм. Чӗлӗме чӗртсе те яраймарӑм, Ваҫҫа тепӗр енчен куян ҫакса та тухрӗ. Тӗлӗнсех кайрӑм, епле-ха ку пӑшал пемесӗрех куян тытрӗ, тетӗп. Каҫпала капкӑн лартса хӑварман-ши ку тесе, юриех вӑл тухнӑ вырӑна кайса пӑхрӑм. Ак, тамаша, Ваҫҫа тухнӑ вырӑнта сӳс ланчашкисем ҫеҫ вӗҫкелесе тӑраҫҫӗ. Вӗҫкӗн Ваҫҫа куянне мӗнле тытнине часах тавҫӑра илтӗм. Ку, иккен, улталать-мӗн. Эпӗ ун хыҫҫӑн васкарам. Ваҫҫа, яланхи пекех, куянне ҫурӑмӗ хыҫне ҫакнӑ та, ерипен утса ялалла кӗрет.

– Аван-и, Ваҫҫа пичче? – тетӗп.

– Аван, аван! Акӑ, пӗрне анкарти хыҫӗнчех персе ӳкертӗм-ха, – тет.

Манӑн унӑн куянне тытса пӑхас килчӗ. Анчах Ваҫҫа яхӑнне те ямасть. Эпӗ ҫапах та куянне хӳринчен ярса илтӗм. Ваҫҫа куяна карт туртрӗ, куян ӑшӗнчен виҫӗ ҫурӑм тылланӑ сӳс лӗпӗст! йӑтӑнса тухрӗ. Манӑн алла куянӑн хырӑмне ҫӗлесе лартнӑ ҫип вӗҫӗ кӗрсе кайнӑ иккен. Ваҫҫа пӗр шуралса, пӗр хӗрелсе илчӗ те, нимӗн чӗнмесӗр хӑвӑрттӑн малалла утрӗ. Ҫакӑн хыҫҫӑн вӑл сунарҫӑ маррине хамӑр ял ҫеҫ мар, пӗтӗм тавра пӗлсе ҫитрӗ. Вӑл иккен Ҫӗрпӳ пасарӗнче куян тирӗ илнӗ те, унӑн ӑшне сӳс ланчашкисем чиксе, кунсерен мухтанса ҫӳренӗ.

Ытти сунарҫӑсем те Вӗҫкӗн Ваҫҫаран ӑстах пулман. Ҫатма Петӗрӗ кӑна пӑртак пултаратчӗ. Мана хама та тилӗ тытма ҫав вӗрентрӗ. Вӑл акӑ мӗнле пулчӗ.

Пӗрре эпир хурал пӳртӗнче халлапланса лараттӑмӑр. Ҫатма Петӗрӗ хӗрсех калаҫма пуҫларӗ:

– Эсир пӗри те ман пек пултараймастӑр, – тет ҫакӑ. – Эпӗ вӑт, тилӗн йӗрне ҫеҫ тупам, тилли ман алӑра юлатех.

– Суятӑн, – тет Вӗҫкӗн Ваҫҫа, – сирӗн пеккисене ҫын тытнине курсан та ҫитетчӗ.

– Сирӗн пеккисем куян ӑшне сӳс ланчашки тултарнипе те кӑмӑллӑ пулаҫҫӗ-мӗн! Миҫе хутчен сӗтӗрсе ҫӳрерӗн-ха ҫав куян тирне ял тӑрӑх? – тесе хучӗ Ҫатма Петӗрӗ Ваҫҫана.

Эпир пӗр тапхӑр кулса илтӗмӗр те, каллех Ҫатма Петӗрне каласа пама ыйтрӑмӑр.

– Питех ӗненместӗр пулсан, атьӑр Ямаш вӑрманне, – тет ҫак. – Тилӗ йӗрне шыраса тупӑпӑр та, тиллине епле тытнине хӑвӑрах курӑр.

Вӑл самантрах лашине кӳлчӗ те пире Ямаш вӑрманне лартса кайрӗ.

Вӑрмана эпир лӑпах кӑнтӑрла умӗн ҫитрӗмӗр. Ҫатма Петӗрӗ лашине пӗр вар пуҫне тӑратса хӑварчӗ те пире вӑрман ӑшнелле ертсе кайрӗ. Хамӑр карталанса тилӗ йӗрӗ шыраса пыратпӑр. Нумаях та каймарӑмӑр, Кӑтра Карачӑм кӑшкӑрса та ячӗ:

– Акӑ, тупрӑм, килӗр-ха кунта часрах! – тет.

Вӑл тиле йӗрӗ ҫинех тухнӑ-мӗн.

Пурте Кӑтра Карачӑм патне чупса пытӑмӑр. Чӑнах та, Карачӑм умӗнче тин ҫеҫ хывса хӑварнӑ йӗр тӑсӑлса выртать. Эпир ун тӑрӑх йӗрлесе кайрӑмӑр та, часах пӗр чӑтлӑх тӗлне пырса тухрӑмӑр.

– Шӑп пулӑр, – тет Ҫатма Петӗрӗ. – Эсир ҫакӑнта тӑрар, эпир, Лапшу Ҫтаппанӗпе, ҫак чӑтлӑх тавра ҫаврӑнса килӗпӗр.

Сунарҫӑсем тӑрса юлчӗҫ. Эпир, Ҫатма Петӗрӗпе, чӑтлӑх тавра кайрӑмӑр. Петӗр ҫурӑмӗ хыҫне уртса янӑ михӗ ӑшӗнчен пӗр ҫӗклем кантра туртса кӑларчӗ.

– Мӗн тӑвасшӑн эсӗ ку кантрапа? – тесе ыйтатӑп ҫакӑнтан.

Ҫатма Петӗрӗ нимӗн чӗнмесӗрех кантрана хамӑр хыҫран карса пыма тытӑнчӗ. Эпӗ тӗлӗнсех кайрӑм. Кантри ҫине кашни пӗр метртанах хӗрлӗ хӑмач татӑкӗсем ҫыхса тухнӑ, вӗсем пирӗн хыҫран ялавсем пекех илемлӗн вӗҫсе юлаҫҫӗ. Ҫапла эпир хӑмач татӑкӗсем ҫыхнӑ кантрана карса, хамӑр малтан кайнӑ вырӑнах пырса тухрӑмӑр. Ку тӗлте Ҫатма Петӗрӗ вунӑ метра яхӑн кармасӑрах хӑварчӗ.

– Халех тытӑпӑр тиллине, – тет Ҫатма Пе­тӗрӗ. – Анчах малтан иккӗн шалалла кӗрсе ерипен калаҫкаласа ҫӳрӗр. Астӑвӑр, калаҫасса хуллен калаҫӑр. Хытӑ шавласан, тиллине тытаймӑпӑр та.

Кусар Матвипе Вӗҫкӗн Ваҫҫа чӑтлӑх ӑшне кӗрсе кайрӗҫ, эпир, Петӗрпе иксӗмӗр, пӗр пысӑк ҫӑка хыҫне пытанса юлтӑмӑр.

Унччен те пулмарӗ, мана Петӗр аякран кӑрт! тӗртсе илчӗ. Шалалла пӑхрӑм та тӗлӗнсех кайрӑм: шалта, чӑтлӑхра, тилӗ урлӑ та пирлӗ чупкаласа ҫӳрет, хӑмачлӑ кантра патне ҫывхарсанах каялла пӗрхӗнет. Ҫапла ҫӳресен-ҫӳресен ҫак тилӗ кантра карман вырӑна шыраса тупрӗ те тӳрех пирӗн паталла вӗҫтерчӗ. Вӑл ҫитесси ҫич-сакӑр утӑм ҫеҫ тӑрса юлнӑччӗ, Ҫатма Петӗрӗ тӗллерӗ те пӗрре персех тилле йӑвантарса ячӗ. Эпӗ тӗлӗнсе хытсах кайрӑм.

Тилле ҫапла тӗлӗнмелле мелпе тытна хыҫҫӑн эпӗ кунсерен Ҫатма Петӗрӗ патне ҫӳреме тытӑнтӑм.

– Петӗр пичче, каласа пар-ха, тилӗ яланах хӑмачлӑ кантра карман вырӑна тупать-и? – тесе ыйтрӑм.

Анчах вӑл, темӗн чухлӗ иӑлӑнсан та, мана тӳррипе каласа памастчӗ.

– Петӗр пичче, асту, – терӗм ӑна пӗрреччен. – Хӑҫан та пулсан эпӗ те кирлӗ пулӑп-ха.

Ҫатма Петӗрӗ ҫапах та хӑйӗн мелӗ ҫинчен каласа памарӗ. Вара эпӗ ҫиленнипе килелле тухса утрӑм, хам ҫул тӑршшӗпе тилӗсене тытасси ҫин­чен шутласа пытӑм.

Ачасем, хӑвӑрах пӗлетӗр, ҫакӑн пек чухне ман пуҫа калама ҫук ӑслӑ шухӑшссм пырса кӗреҫҫӗ. Эпӗ ҫӗрӗпе шутласа выртрӑм, ире хирӗҫ тилӗсен йӑлисене веҫех ӑнкартса ҫитрӗм. Вӗсем ире май апат шыраҫҫӗ иккен, кӑнтӑрла пӗр чӑтлаха кӗрсе выртса канлӗн ҫывӑраҫҫӗ. Тилӗсем нихӑҫан та ҫӗре выртса ҫывӑрмаҫҫӗ: ҫӗре выртсан, вӗсене кашкӑрсем, упасем, шакалсем тытса ҫиме пултараҫҫӗ. Ҫавӑнпа вӗсем е пысӑк ҫӑка хӑвӑлне кӗрсе, е пӗр-пӗр хуҫӑлса аннӑ йывӑҫӑн пысӑк тункати тӑрне хӑпарса выртаҫҫӗ. Тилӗ иӗрӗ чӑтлӑха кӗрсе кайсан, вара пӗрре иккӗленмелли те ҫук: тилли те ҫавӑнтах пулать!

Ӑста сунарҫӑсем ҫакнашкал вырӑна тупсан, вӑл чӑтлӑх тавралла хӗрлӗ хӑмач татӑкӗсем ҫыхнӑ ҫип е кантра карса тухаҫҫӗ, пӗр вырӑна кармасӑр хӑварса, унта тӗл перекен сунарҫа тӑратса хӑвараҫҫӗ те хӑйсем малалла кӗрсе каяҫҫӗ.

Тилӗ питех те чее. Вӑл темӗнле пӗчӗк сасса та таҫтанах илтсе тарма пултарать. Ҫавӑнпа шала кӗрсе каякан сунарҫӑсем ерипен калаҫса ҫӳренипех канлӗ ҫывӑракан тилле вӑратма пултараҫҫӗ. Вӗсен сассине илтсенех тилӗ вӑранса каять, самантрах иӗри-тавралла пӑхса илет те, шалта утса ҫӳрекен сунарҫӑсене курах каять. Тунката ҫинчен ерипен сиксе анса вӑл вара тарма пикенет. Анчах вӑл часах сунарҫӑсем карса хӑварна хӑмачлӑ кантра патне ҫитсе тухать.

Тилӗсем нихӑҫан та карса хӑварнӑ кантра урлӑ каҫса кӑймаҫҫӗ. Вӗсем яланах каялла ҫаврӑнса тата хытӑрах тарма пикенеҫҫӗ. Анчах вӗсен ҫулне каллех ҫавнашкал кантра пӳлсе лартать. Тилӗсем вара, тарӑхса ҫитсе, каллӗ-маллӗ хытӑ чупса ҫӳреме пуҫлаҫҫӗ. Ҫапла вӗсем, кантрапа карса хӑварман вырӑна тупса, унтан ҫилҫӗмрен пек тухса сунарҫӑсенчен тарса хӑтӑлмӑ ӗмӗтленеҫҫӗ. Паллах, вӗсен ӗмӗтленни те ахалех пулать, вӗсене унта сыхласа тӑракан сунарҫӑ пур-пӗрех пере-пере ӳкерет.

Пӗр каҫ шутласа выртса, эпӗ ҫакна ҫеҫ мар пӗлтӗм. Эпӗ чӑтлӑхалла кӗртсе ялӑ Кусар Матвипе Вӗҫкӗн Ваҫҫана Ҫатма Петӗрӗ мӗншӗн ерипен калаҫма хушнине те ӑнланса илтӗм. Шалалла кӗрсе каякансем хытӑ шавланипе канлӗ ҫывӑракан тилӗ сасартӑк вӑранса каять те, ӑна-кӑна тавҫӑрса илмесӗрех, хӑмачлӑ кантрана асӑрхаймасть, вӑл ун урлах каҫса каять. Вара, паллах, кантра кармасӑр хӑварнӑ вырӑнта темиҫе кун кӗтсе ларсан та пӗр тилӗ те тытаймастӑн.

Пурне те паллӑ, ҫакнашкал лайӑх меле Ҫатма Петӗрӗ ниепле те хӑй тӗллӗн шутласа кӑларма пултарайман. Вӑл ӑна такамран илтсе ҫеҫ пӗлме пултарнӑ. Анчах, ҫак мел тилӗсем тытма лайӑх пулсан та, эпӗ ӑна килӗштермерӗм. Килӗштерме те май ҫук, мӗншӗн тесен пӗр тилӗ тытас пул­сан та, пиллӗкӗн-улттӑн ланккаса ҫӳремелле, кантра явмалла, кантрине хӑмачсемпе илемлетмелле, юлашкинчен, ӑна йӑтса ҫӳресе ӑшша пиҫмелле. Эпӗ унашкал сунарҫӑ мар. Эпӗ пӗччен кайсах кунне вуншар тилӗрен кая мар тытма юрататӑп.

Ҫапла эпӗ тилӗсем тытмалли ҫӑмӑл меле хам шутласа кӑлартӑм. Шантарсах калатӑп, ҫакнашкал меле Ҫатма Петӗрӗ мар, тӗнчери пӗр сунарҫӑ та шутласа кӑларас ҫук. Вӑл мел манӑн питех те ҫӑмӑл, унпа эпӗ каҫсерен вӑтӑршар е ытларах та тилӗ тытса таврӑнатӑп. Ҫавӑн пек лайӑх та ҫӑмӑл меле манӑн ӑслӑ пуҫ акӑ мӗнле шутласа кӑларчӗ.

Ҫулла, Ҫӗрпӳ пасарӗнчен тавӑрӑннӑ май, манӑн Ямаш вӑрманӗ урлӑ каҫмалла пулчӗ. Эпӗ ҫулсӑр-мӗнсӗрех утрӑм, ҫапла хӗлле Ҫатма Петӗрӗ тилӗ тытнӑ вырӑна пырса тухрӑм. Килнӗ-килнех, ҫав чӑтлӑха та кӗрсе курам-ха тесе шутларӑм. Шаларан та шала кӗрсе пыратӑп, ӑҫта пӑхнӑ унта ура пусмалла мар ҫатрака та чӑтлӑх ларать: Ҫапла эпӗ пӗр тарӑн вар хӗррине пырса тухрӑм. Унӑн тӗпне ӗмӗрне те ҫын анса курман пулӗ, мӗншӗн тесен ҫӳлтен пӑхсан тӗпӗ те курӑнмасть. Эпӗ ӑна-кӑна пӑхмасӑрах ҫырма тӗпне анса кайрӑм. Пӑхатӑп та шалтах тӗлӗнсе кайрӑм, – ҫырма тӗпӗнче ӑҫта пӑхнӑ унта тилӗ чӗпписем кӗшӗлтетсе ҫӳреҫҫӗ.

– Э-э, ку варта тилӗсен йӑви иккен, – терӗм, – ну пурӑнӑҫ кайрӗ Лапшу Ҫтаппанӗн, – терӗм.

Шутлама тытӑнтӑм тилӗ йӑвисене. Анчах шутланӑ ҫӗртех каҫ пулса ларчӗ. Питӗ хӗпӗртесе таврӑнтӑм вӑл кун пасартан.

Кӗркунне, юр ҫӑвас умӗн, эпӗ ҫав вар тӗпне пысӑк шӑтӑк алтрӑм та, унта хӑмаран ҫапса тунӑ тарӑн ещӗк кӗртсе лартрӑм. Хӗллехи тӑман каҫсенче эпӗ яланах ҫав ещӗке чӗрӗ куян кайса яраттӑмччӗ. Манӑн йӗре асар-писер сӑлпӑран тӑ­ман хам хыҫҫӑнах ҫӗтерсе хӑваратчӗ.

Тилӗсем куян шӑршине темиҫе ҫухрӑмранах сисеҫҫӗ. Вӗсем вара, выҫӑ майӗпе, пӗрне-пӗри ӑмӑртсах ҫав куян патнелле чупаҫҫӗ, эпӗ чавнӑ шӑтӑка пӗрин хыҫҫӑн тепри ӳксе пыраҫҫӗ. Куянӗ хытӑран хытӑ ҫухӑрать, тиллисем унӑн сассине илтсе таҫтан-таҫтан пуҫтарӑнса килеҫҫӗ.

Ҫапла эпӗ каҫсерен вӑтӑршар, хӗрӗхшер тилӗ тытса Ӗсмӗл пасарне лавӗ-лавӗпе тилӗ тирӗ ӑсататтӑм. Ҫакӑн хыҫҫӑн манран хамӑр ялти сунарҫӑсем кӑна мар, пӗтӗм таврари сунарҫӑсем те тӗлӗне пуҫларӗҫ. Ҫатма Петӗрӗ те кунсерен ман пата пырса йӑлӑнма тытӑнчӗ.

– Ҫтаппан шӑллӑм, тархасшӑн, каласа парсам ӗнтӗ: эсӗ мӗнле ҫавӑн чухлех тилӗ тытатӑн? – тесе минрететчӗ.

– Ҫӑкӑр-тӑвар хире-хирӗҫ теҫҫӗ вӗт, Петӗр пичче, – теттӗм эпӗ ӑна. Ҫав вӑхӑтрах хам лаша кӳлсе, каҫпа шӑтӑка тулса ларнӑ тилӗсене тиеме тухса каяттӑм.

Пӑсара пирки ӗмӗрте пӗрре суйма та тиврӗ

Пӗр ҫулхине манӑн карчӑк йывӑрах чирлесе виҫӗ уйӑх хушши вырӑнпа выртрӗ. Хуйхӑрнипе хам та чутах чирлесе каяттӑм, усал чиртен ыхра ҫинипе ҫеҫ хӑтӑлкаласа юлтӑм.

Карчӑк чирлӗ вӑхӑтра эпӗ яланах шыв кӳме хам каяттӑм. Ҫӑл патӗнчен шалтах тӗлӗнсе таврӑнаттӑм. Кунта кӳршӗ арӑмӗсем пуҫтарӑнатчӗҫ те, текех ялта курни-илтни ҫинчен пакӑлтататчӗҫ.

– Паян ирпе Патюн Микихвер кинӗн сурӑхӗ икӗ путек туса панӑ, иккӗшӗ те тата така пулнӑ, – тет.

– Енӗр Карсак Ҫтаппанӗн аслӑ хӗрӗ икерчӗ пӗҫернӗ чух ҫатмине ӳкерсе ҫӗмӗрнӗ, тет те, амӑшӗ вара кунӗпех хирӗҫсе ҫӳренӗ, тет.

– Вӑл хӗртен хӗр пулмарӗ ӗнтӗ. Ҫӑкӑр пӗҫерме те пӗлмест те, ара вӑрҫмасӑр ӑҫтан чӑтӑн… Кӑҫал хӗлӗпе те ик хутӑр ҫеҫ тунӑ, тет.

– Ҫӗрӗк каҫпа тата Маруҫ инкесем чут ҫеҫ вилсе выртман, тет.

– Мӗн пулнӑ-ши апла?!

– Кӗҫӗн кинӗ кӑмакине иртерех хупнӑ, тет те, вара пурне те сӗрӗм тивнӗ, тет.

Мӗн ҫинчен кӑна каламастчӗҫ-ши вӗсем! Унта Кукша Иванпа Вӗҫкӗн Ваҫҫа ыран пӗрле мунча хутса кӗме шутлани ҫинчен те, Ҫатма Петӗрӗн арӑмӗ виҫемкун ҫуллӑ пӑтӑ пӗҫерсе ҫитерни ҫинчен те тата тем-тем ҫинчен те калаҫатчӗҫ. Эпӗ итлесе тӑраттӑм та шалтах тӗлӗнсе каяттӑм: пӗрре шыв патне кайнипех пӗчӗк ялти пур хыпарсене те пӗлсе таврӑнаттӑм.

Пӗрре ҫапла эпӗ ирех шыв кӳме кайрӑм. Ҫӑл патӗнче каллех хӗрарӑмсем яланхи пекех хӗрсе калаҫаҫҫӗ.

– Сӑмах ҫинех ҫитрӗн, Ҫтаппан пӑяхам, – тет мана Тури Хветут арӑмӗ.

– Мӗн пулчӗ тата, е мана ҫиме тапратнӑччӗ-и? – тесе ыйтатӑп ҫакӑнтан.

– Ыр ҫын ҫинчен ыррисӗр пуҫне мӗн каламалли пултӑр, – тесе хурать Путек Ҫтаппанӗн карчӑкӗ.

– Ҫапах та, ман ҫинчен сӑмах тапратнӑ пулӗ-ха эсир? – тетӗп.

– Ҫӗркаҫ Курти пиччесенне пӗр тӑрукӑнах пиллӗк чӑх пӑвса кайнӑ-ҫке!.. – теҫҫӗ хӗрарӑмсем.

– Темӗнле ҫавнашкал чӑх пӑвакан кайӑксем нумайланса кайрӗҫ кӑҫал.

– Сана килнех пырса каласшӑнччӗ-ха, ҫав кайӑкссне тытса пӗтерсемччӗ, Ҫтаппан пӑяхам, – теҫҫӗ хӗрарӑмсем.

– Чӑхсемсӗр тӑрса юлатпӑр вӗт, тытса пӗтерсемччӗ ҫав мур кайӑкӗсене! – тесе йӑлӑнма тытӑнчӗҫ хӗрарӑмсем.

– Ӑҫтан пӗлетӗр-ха эсир вӗсем кайӑкне? – тетӗп.

Ара, Курти мучи карчӑкӗ курнӑ, тет. Хӗрӗх ураллӑ, кайӑкӗ хытӑ чупать, тет.

– Апла пулсан, епле тытӑп-ха эпӗ вӗсене? Манӑн икӗ ура ҫеҫ вӗт, – тетӗп ҫаксене.

– Темиҫе ҫӗр ураллӑ пулсан та эсӗ тытатӑнах вӗсене, – теҫҫӗ хӗрарӑмсем.

– Карчӑк сывалтӑр-ха, вара пӗтӗмпех тытса пӗтеретӗп, – терӗм те килелле васкарӑм.

Тепӗр кунне ҫӑл патӗнче хӗрарӑмсем каллех чӑхсене пӑвса кайни ҫинчен калаҫаҫҫӗ.

– Курти мучисенне татах пилӗк чӑх, Качун Микулайӗнне икӗ чӑх, Мускав Петӗрӗнне ҫичӗ чӑхпа пӗртен-пӗр автанне пӑвса кайнӑ, тет, – тет пӗр арӑмӗ.

– Эй тур, тур, мӑнтарӑн автанӗ, ытла та хитре авӑтатчӗ-ҫке ҫав! Ана пӑвиччен Сахрун Мӗкӗтин автанне пӑвмалла пулнӑ, – тет тепри.

– Ҫтаппан пӑяхам, тархасшӑн тытса пӗтер вӑл кайӑксене! – тесе каллех тархаслаҫҫӗ мана ҫак хӗрарӑмсем.

Эпӗ каллех сӑмах та хушмарӑм, – тӳрех килелле утрӑм. Тепӗр кунне ялта ҫакнашкал хыпар сарӑлчӗ: Курти мучисем юлашки чӑххисене тӗп сакайне лартнӑ пулать те, ҫӗрӗпех сыхласа ларнӑ пулать, анчах чӑххисене пурпӗрех унтан та пӑвса кайнӑ пулать. Вӗҫкӗн Ваҫҫа арӑмӗ тата хӑйӗн чӑххисене ӑшӑ витене хупнипе ҫеҫ ҫӑлса хӑварнӑ пулать.

Ял хӗррисенче, ҫырма пуҫӗсенче чӑх виллисем нумаайран та нумай тел пулма пуҫларӗҫ.

Ҫак хыпарсене эпӗ питех ӗненмерӗм, анчах каярахпа вӗсем чӑн пулнине хам куҫпах куртӑм. Ялта чӑхсем сахаллансах пыра пуҫларӗҫ, ял хӗррисенче, ҫырма пуҫӗсенче чӑх виллисем нумайран та нумай тӗл пулма пуҫларӗҫ. Ҫынсем чӑххисене тӗпсакайӗсене, витесене хупса усрама тытӑнчӗҫ. Ҫакӑн хыҫҫӑн вара ялти хӗрарӑмсем хам киле пырсах тархаслама тытӑнчӗҫ.

Хӑвӑрах пӗлетӗр, эпӗ мӑнкӑмӑллӑ ҫын мар, эпӗ ҫынсене нумай пуҫҫаптарса тӑма юратмастӑп. Манӑн чирлӗ карчӑкпа выльӑх-чӗрлӗхсене ялта арӑмсем черетпе пӑхма пулчӗҫ те, чӑхсене пӑвакан мур кайӑкӗсене тытса пӗтерме килӗшрӗм.

Малтан эпӗ вӑл кайӑксен йӗрне сӑнарӑм. Халиччен пӑсарасем тытса курман пулин те, чӑх­сене вӗсем пӑвнине часах чухласа илтӗм.

Пӑсарасем ҫинчен эпӗ ытти сунарҫӑсенчен ҫакна илтнӗччӗ. Вӗсем тутлӑ ҫиме юратаҫҫӗ, ҫавӑнпа чӑх ашне кӑмӑлларах параҫҫӗ. Пӑсара питех те чее, ҫын пынине вӑл таҫтанах сисет те тӗплӗ ҫӗре пытанса ларать. Ӑна вара ӑста сунар­ҫӑсем те пурте тытма пултараймаҫҫӗ. Ҫав сунарҫӑсемех мана пӑсара тирӗ хаклӑ тӑни ҫинчен те каласа панӑччӗ.

Такам та пӗлет, манран темӗнле чее кайӑк та тарса хӑтӑлаймасть. Анчах пӑсара тирӗ хаклӑ тӑрать тенӗрен вӗсене эпӗ пӑшалпа мар, алтуиипех персе тытма шутласа хутӑм, мӗншӗн тесен пӑшалпа персе тытнӑ пӑсара тирӗсем шӑтӑкланса пӗтнипе йӳнӗ кайма пултараҫҫӗ терӗм.

Ҫапла эпӗ юманран сулӑмлӑ алтуи турӑм та, Шашкӑпа пӗрле пӑсара йӗрӗсем тӑрӑх кайрӑмӑр. Вӗсен йӗрӗсем пурте Ямаш вӑрманне пырса тухрӗҫ.

Ямаш вӑрманӗ калама ҫук пысӑк. Унта темӗн тӗрле тискер кайӑксем те йышлӑ пурӑнаҫҫӗ. Ҫавӑнпа нумай сунарҫӑсем вӑл вӑрмана шалалла кӗме те хӑраҫҫӗ. Ҫапла пулин те эпӗ хӑраса-туса тӑмарӑм. Эпир, Шашкӑпа иксӗмӗр, йӗрсем тӑрӑх ҫак вӑрмана ҫитсе шалаллах кӗрсе кайрӑмӑр. Анчах кайнӑҫемӗн тӗлӗнмелле япала пулса пырать: пӑсара йӗрӗсем ҫӑкасем тӗлне ҫитеҫҫӗ те пӗте-пӗте лараҫҫӗ.

– Аҫта хӑямата пытанаҫҫӗ-ха кӑсем? — тетӗп.

Пакшасем пек йывӑҫ тӑрринче пурӑнмаҫҫӗ-ши тесе, ҫӳлелле пӑхатӑп – пӗр пӑсара та курӑнмасть.

Ҫапла лӑпах кӑнтӑрлаччен кӗрт тӑрӑх ашса ҫӳрерӗмӗр. Кун каҫ енне сулӑнма пуҫларӗ.

– Мӗн тӑвас-ха? Пӗр пӑсарине те тытмасӑр таврӑннине пӗлсен, манран пӗтӗм ял кулма пултарать вӗт, – терӗм.

Самантрах ман пуҫ тӗлӗнмелле ӑслӑ меслет шухӑшласа кӑларчӗ.

– Ара, ҫӑка хӑвӑлӗнче пурӑнмаҫҫӗ-ши ку пӑсарасем? – терӗм.

Пӑсара йӗрӗ ҫухалнӑ ват ҫӑка тӗлне ҫитетӗп те алтуипе шан! тутаратӑп. Ҫӑка хӑвӑлӗнчен сасартӑк алла яхан пӑсара сиксе тухрӗ. Манӑн Шашкӑ пӗрин хыҫҫӑн теприн ҫине сиксе ӳксе пӑва-пӑва пӑрахать. Шашкӑ пӑвма ӗлкӗрейменнине хам алтуипе пере-пере антаратӑп. Ҫапла Шашкӑпа иксӗмӗр пӗр хӑвӑлтан сиксе тухнӑ пӑсарасене пӗтӗмӗшпе тенӗ пекех тытрӑмӑр. Шутларӑм та лӑпах вунсакӑр пӑсара пулнӑ иккен.

Чӑнах та пӑсара тирӗ калама ҫук аван иккен. Пӗрре кнлнӗскер арӑм валли те, хам валли те кӗрӗклӗх ҫителӗклех тытас, терӗм. Алтуипе пӗр ҫӑка хыҫҫӑн тепӗр ҫӑкана шаккаса ҫӳретӗп. Кашни ҫӑка хӑвӑлӗнченех пӗрер кӗтӳ пӑсара сиксе тухать, тытнӑ пеккине пурне те вар пуҫне купаласа пыратӑп.

Ҫапла тул ҫутӑлнӑ ҫӗре пӗр вар пуҫӗнчи шырлана хӗррисемпе танах пӑсара тытса купаларӑм. Шутлама тытӑнтӑм: пилӗкҫӗртен те иртрӗ, купара татах та нумай –виҫӗ кунта та шутласа пӗтерес ҫук.

Хамран-хам тӗлӗнсе кайрӑм. Халиччен пӗр сунарҫӑ та ҫакӑн чухлӗ пӑсара тытни ҫинчен илтменччӗ, пӗрререн пӗрре тухсах мӗн чухлӗ пӑсара тытрӑм-ха!..

Пӑсарасемпе аппӑланса хам та сисмен, – тул янках ҫутӑлса кайнӑ. Эпӗ хайхи кусене киле епле илсе каясси ҫинчен шутлама пуҫларӑм. Ӑсла пуҫӑм кунта та лайӑх мел тупса пачӗ. Шашкӑна мӑкла така тирӗнчен ҫӗлетнӗ алса ӑшне кӗртсе ҫӳлӗрех тунката ҫине лартрӑм та, пӑсарасене сыхлама хушса хӑвартӑм. Хам васкасах яла пӑсара нимине чӗнме чупрӑм. Анчах вӑрмантан та тухаймарӑм, мана хирӗҫ Ямаш стрелукӗ Ярми Сахарӗ пыра парать. Ярми Сахарне питех те усал ҫын тетчӗҫ, ҫавӑнпа эпӗ хӑрасах кайрӑм.

– Ку усал манӑн пӑсарасене туртса илме те пултарать-ҫке. Вара юратнӑ карчӑка кӗрӗк те ҫӗлетсе тӑхӑнтартасси пулас ҫук, – терӗм.

– Мӗн туса ҫӳретӗн кунта? – тесе ыйтать ҫак манран.

– Пӗлместӗн-и мӗн эпӗ камне? Эпӗ Лапшу Ҫтаппанӗ пулатӑп вӗт, куянсем пур-ши тесе тухрӑм та – пӗр куян та тӗл пулмарӗ, тетӗп.

– Санӑн куяну мӗн вӑл, акӑ манӑнне ӗнер каҫпа виҫӗ тӗп ҫӑка касса кайнӑ, эсӗ курмарӑн-и кам каснине? – тег.

– Каснине курман та, анчах ҫӑкисене турттарса кайнине куртӑм, виҫӗ мӑн лав тиесех Пахчал еннелле анса кайрӗҫ, – тетӗп.

Ярми Сахаре савӑнсах Пахчал еннелле вӗҫтерчӗ. Эпӗ те васкасах хамӑр ялалла утрӑм. Эпӗ пӗр купа пӑсара тытни ҫинчен пӗлсен, пӗтӗм ял ҫӗкленчӗ, пурте пӑсара нимине пырасшӑн. Анчах эпӗ вӗсене:

– Мана пиллӗк лав та ҫитет, – терӗм.

Чӑнах та пиллӗк лав ҫине шӑнӑҫтартӑмӑр та киле аран-аран турттарса ҫитертӗмӗр.

Ҫав пӑсарасене пула манӑн ӗмӗрте пӗрре суймалла та пулчӗ. Хӑвӑрах шутлӑр-ха, ҫавӑн чухне Ярми Сахарне суйман пулсан, арӑмпа иксӗмӗре валли пӑсара кӗрӗкӗпе тӑлӑп та ҫӗлетес ҫукчӗ вӗт.

Кашкӑрне чӗрӗллех тытрӑм, анчах сылтӑм аллӑм аманчӗ

Ямаш вӑрманӗнчи пӑсарасене пӗр каҫрах тытса таврӑннӑ хыҫҫӑн, мана хамӑр ялти ҫынсем ҫеҫ мар, таврари пӗтӗм халӑх чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ вырӑнне шутлама пуҫларӗ. Ҫакӑн хыҫ­ҫӑн халичченхи чаплӑ сунарҫӑсем те ман пата пырса ҫав тери нумай пӑсарана мӗнле майпа тытни ҫинчен каласа пама йӑлӑнатчӗҫ.

Сунарҫӑсем кӑна мар, ман пата ялти ача-пӑчасем те пыратчӗҫ, вӗсем те эпӗ пиллӗк лав пӑсара мӗнле тытма пултарнине пӗлесшӗн ҫунатчӗҫ.

Тӳрех каламалла, пирӗн ялти ачасем пӗрре те сунарҫӑсем пек мар, вӗсем пурте питӗ тӳрӗ ҫын пулса ҫитӗнме тӑрӑшаҫҫӗ. Ҫавӑнпа эпӗ вӗсене пит юрататтӑм, пӑсара тытни ҫинчен ҫеҫ мар, ытти тискер кайӑксене епле тытни ҫинчен те каласа параттӑм. Вӗсем эпӗ каланисене питех тимлӗн итлесе ларатчӗҫ, ӳссе ҫитсен пурте ман пек чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулма ӗмӗтленетчӗҫ.

Пӗрре ҫапла ман пата ачасем пӳрт туллиех пухӑнчӗҫ, хама йӗри-тавра сырса илчӗҫ те, пӗрин хыҫҫӑн тепри ыйтса тӗпчеме пуҫларӗҫ:

– Ҫтаппан пичче! Санӑн аллу ӑҫта аманнӑ? – тесе ыйтрӗ пӗр ачи, манӑн сылтӑм алӑ ҫинчи мӑйӑр пысӑкӗш аманнӑ вырӑна кӑтартса. Ун хыҫҫӑн ыттисем те мана йӑлӑнма тытӑнчӗҫ:

– Ҫтаппан пичче, каласа парсам ӗнтӗ, санӑн аллу ӑҫта аманнӑ? – теҫҫӗ ҫак ачасем.

– Хӑвӑрах пӗлетӗр, эпӗ мӑнкӑмӑллӑ ҫын мар. Питех итлес тетӗр пулсан, каласа пама пултаратӑп, анчах унӑн хӑйӗн историйӗ пур, – тетӗп.

– Апла пулсан, ҫав историрен пуҫласа каласа парӑр, – теҫҫӗ вӗсем.

– Чӑнласах итлес тетӗр пулсан, каласа парӑп, анчах эсир ывӑнса ҫывӑрса каймӑр-и? – тетӗп ҫаксене.

– Ҫук, ҫук, Ҫтаппан пичче. Ывӑнмастпӑр та, ҫывӑрмастпар та, – теҫҫӗ вӗсем.

– Ҫтаппан пичче, питех вӑрӑм-и вӑл истори? – тесе ыйтрӗ тепӗр ачи.

– Калама ҫук вӑрӑм, ачасем. Ҫип пек тӑсса кайсан, уйӑх патнех ҫитет, ҫӑмхалас пулсан, хуран пысӑкӗш ҫӑмха пулать, перчетке ҫыхас пул­сан, пӗр пӳрнескине те ҫыхма ҫитмест, каласа парас пулсан – пӗр уйӑхах тӑсӑлать, – тетӗп ҫаксене.

– Вӑрӑм пулсан та каласа пар, ҫывӑрмастпӑр, – теҫҫӗ ачасем.

– Шантарсах калатӑр пулин те, малтан сире ҫакна асӑрхаттаратӑп: пӗр уйӑх хушши итлесе ларнӑ хыҫҫӑн выҫӑ вилсен, уншӑн вара мана ан айӑплӑр, – терӗм.

– Ҫук, ҫук, Ҫтаппан пичче! Выҫӑ та вилместпӗр, вилсен те сана айӑпламастпӑр, –  теҫҫӗ вӗсем.

– Пурте пӗлетӗр, манӑн карчӑк пур. Колхоза кӗриччен питех никресчӗ вӑл. У-у-х, мӗн тери тарӑхтарман-ши вӑл мана?!. Эпӗ тунӑ ӗҫе яланах тиркетчӗ, пӗр ӗҫ ҫинчен уйӑхшар макӑртатса ҫӳретчӗ.

– Вӑл ҫапса амантри-мӗн аллуна? – тесе ыйтрӗ пӗр ачи, часрах пӗлесшӗн пулса.

Ҫук, ачам. Ман карчӑк вӑл енчен пит аван, хӗрӗх ҫул пурӑнса та вӑл мана пӳрнипе тӗксе курман, – терӗм.

– Мӗн пулнӑ-ха тата санӑн аллуна? – тесе харассӑн ыйтрӗҫ ачасем.

– Ҫавӑн историйӗ ҫинчен калатӑп та. Вӑл ҫав карчӑкпа кӗвенте пирки пуҫланса кайрӗ. Пӗрре вӑл пысӑк витресемпе шыв ӑсма кайнӑ та кӗвентене вӑтаранах хуҫса таврӑннӑ.

– Ҫтаппан, хуҫӑлман кӗвенте илсе пар-ха?– тесе минретме тытӑнчӗ карчӑк.

Вӑл мӑкӑртатса ҫӳренинчен иӑлтах аптӑраса ҫитрӗм, юриех Тунти пасарне кайса ҫӗнӗ кӗвенте илсе патӑм карчӑка.

– Карчӑк, текех ан хуҫ кӗвентене, – терӗм.

Манӑн карчӑк кӗвентене ҫавӑркаласа пӑхрӗ те айӑпне часах тупрӗ.

– Куҫусем тепӗр пасара каймарӗҫ пулӗ-ҫке кӗ­венте илнӗ чух?! – тесе ятлаҫса илчӗ те, ҫӗнӗ кӗ­венте варрннчен хуҫӑлма пуҫланнне кӑтартса пачӗ.

Тытса пӑхрӑм та тӗлӗнсех кайрӑм. Пасарта илнӗ чух чип-чиперехчӗ, киле ҫитнӗ ҫӗре хуҫӑлма пуҫланӑ иккен. Ҫав хушӑрах хам: Ҫӗрпӳ пасарнех каймалла ҫав кӗвенте илме, вӑл пасарти кӗвентесене кӗнеке ҫинче те ырласа ҫырнӑччӗ, – тесе шутлатӑп.

– Ну, карчӑк, ан ятла. Ҫитес шӑматкун иксӗмӗр Ҫӗрпӳ пасарне кайӑпӑр та хӑвна мӗнли килӗшет, ҫавна суйласа илӗн, – тетӗп.

Манӑн карчӑк савӑнсах кайрӗ.

Анчах шӑматкун ҫитесси икӗ кун ҫеҫ тӑрса юлнӑ пулин те, аран-аран кӗтсе илтӗмӗр Ҫӗрпӳ пасарне.

Ҫӗрпӳ пирӗнтен инҫе – вунсакӑр километр. Ҫитменнине тата хӗлӗн кунӗ те кӗске. Ҫавӑнпа эпир пасара тул ҫутӑличченех тухса кайрӑмӑр.

Вӑл кун чӑтма ҫук сивӗччӗ. Манӑн ҫуна тупанӗсем колхозри кахалсем пек юрласа пыраҫҫӗ. Пӗр ултӑ километр ҫеҫ кайрӑмӑр, лаша хар-р-т! туса илчӗ те тап чарӑнчӗ.

– Мӗн пулчӗ-ши капла? – тесе тӑлӑп ҫухави ӑшне чиксе пытарнӑ пуҫа кӑларса пӑхрӑм.

Манӑн лаша умӗнче пӗр выҫӑ кашкӑр лара парать. Хӑй ҫӑварне карса пӑрахнӑ та, лашана кӑна мар, хама та тӑлӑпӗ мӗнӗпех хыпса ҫӑтса ярасшӑн туйӑнать.

– Пӑрӑн, ҫул пар! – тесе кӑшкӑратӑп кашкӑра. Анчах вӑл мана илтсен те илтмӗш пулса, хӑй вырӑнӗнчен хӑнк та сикмест.

Хӑвӑрах пӗлетӗр, эпӗ кашкӑрсене пайтах тытнӑ, ҫавӑнпа вӗсенчен пӗртте хӑрамастӑмччӗ. Анчах ҫилес кашкӑртан ҫапах та хӑрӑрӑм вара. Вӑл ҫӑварне татах хытӑ карса пӑрахрӗ те ман паталлах пыма пуҫларӗ. Пӗччен нимен тума аптӑранипе хампа юнашар ларакан карчӑка чавсинчен тӗртсе систертӗм.

– Карчӑк, умра выҫӑ кашкӑр ларать. Ҫӑварне хам кӗрсе каям-и е сана пӑрахса парам? – тетӗп.

Манӑн карчӑк хӑранипе шартах сикрӗ. Халиччен кашкӑр курманскер, куҫҫулӗпех йӗме пуҫларӗ.

– Ҫтаппан, ху та ан кӗр, мана та пӑрахса ан пар, – тет карчӑк.

Эпӗ кашкӑр тӗл пулассине пӗлмен. Кӑна пӗлнӗ пулсан, икӗ кӗпҫеллӗ пӑшала ҫуна ҫинех хурса тухмаллаччӗ-мӗн, вара кашкӑра пӗрре пенипех вӗлерсе илсе каяттӑм.

Анчах ҫакӑн пек инкек пулсан, манӑн пуҫа калама ҫук ӑслӑ шухӑшсем пырса кӗреҫҫӗ. Эпӗ текех кӑшкӑрса та тӑмарӑм, ҫуна ҫинчен антӑм та, тӳрех кашкӑр патнелле утрӑм, хӳринчен ҫавӑрса тытса ҫуна ҫумне ҫапса вӗлерес терӗм. Патнех пырса тӑтӑм, кашкӑр ҫаплах манран хӑрамасть. Какуй хӑрама! Ҫӑварне карса пӑрахрӗ те, хам патах сиксе ларчӗ, хӑй татах хӑрушланса кайрӗ.

Эпӗ текех хӑрамарӑм, кашкӑр патнех пытӑм та унӑн карса пӑрахнӑ ҫӑварӗ ӑшнелле пӑхрӑм. Ҫӑварӗ калама ҫук пысӑк. Унта эпӗ кӑна мар, хамӑн аллӑм та, тӑлӑп ҫаннине тавӑрмасӑрах, кӗрсе кайма пултарать.

– Ара, кӑна мӑшкӑлама парас мар-ха, сылтӑм алла ҫӑварне чиксе ярам та, чӗлхинчен ҫавӑрса тытам, – терӗм.

Манӑн ӑслӑ пуҫ кунта та хама улталамарӗ. Эпӗ, ҫанӑна тавӑрмасӑрах, сылтӑм алла кашкӑр ҫӑварне чиксе лартрӑм, пӗр самантрах унӑн чӗлхине ывӑҫ тавра ҫавӑрса ярса тытрӑм. Вӑл каш­кӑр ҫӗрӗпе выҫӑ ӳлесе ҫӳренӗ иккен, ҫавӑнпа унӑн чӗлхн те типсех кайнӑ пулнӑ. Вӑл маншӑн калама ҫук аван пулчӗ, мӗншӗн тесен унӑн типсе кайнӑ чӗлхине ҫавӑрса тытма та меллӗ пулчӗ.

– Ҫтаппан пичче, санӑн аллуна кашкӑр ҫыртса амантри-мӗн? – тесе тӗленсе ыйтрӗ пӗр ачи.

– Ҫук. Вӑл манӑн алла ҫыртма пултараймарӗ. Ара, эпӗ тӑлӑп ҫаннине тавӑрман вӗт-ха, манӑн тӑлӑпӗ питӗ хулӑн, ӑна кашкӑр шӑлӗ мар, упа шӑлӗ те шӑтарас ҫук, – тетӗп ҫаксене.

– Апла пулсан, ӑҫта аманнӑ-ха санӑн сылтӑм аллу? – тесе ыйтрӗҫ вӗсем пӗр харӑс.

– Хамӑн аллӑм аманнин историиӗ тин ҫеҫ пуҫланать-ха, – терӗм те сӑмаха каллех малалла калама пуҫларӑм.

Ҫапла пулин те ачасем ывӑннӑ темерӗҫ, манӑн сӑмаха тата тимлӗрех итлеме пуҫларӗҫ.

Ҫапла эпӗ кашкӑр чӗлхине ывӑҫ тавра ҫавӑр­са тытрӑм та, алла шаларан та шаларах чиксе пытӑм. Манӑн кашкӑр вилнӗ пекех кӑвакарса ҫитрӗ, урисемпе те тапкаланайми пулчӗ. Ҫӗрпӗве ҫитиччен ывӑнӗ тесе, кашкӑра ҫуна ҫине хампа юнашарах лартрӑм.

Сылтам алла кашкӑр ҫӑварне чиксе лартрӑм, пӗр самантрах унӑн чӗлхине ҫавӑрса ярса тытрӑм.

– Ҫтаппан, пӗтрӗн вӗт! – тет карчӑк, хӑраса ӳксе. – Пӑх-ха, аллуна пӗтӗмпех хыпса янӑ, чӑлах пулса юлатӑн вӗт, – тет карчӑк.

– Карчӑк, ан кулян, ыр кашкӑрӗ питӗ усалли пулмарӗ, хама пӗтӗмпех хыпса ямарӗ-ха, – тетӗп.

– Чӑлах пулса юлатӑн-ҫке, Ҫтаппан! Хам та ватӑлса ҫитетӗп… Мӗнле пурӑнӑпӑр-ха вара?.. – тесе кулянма пуҫларӗ карчӑк.

– Кулянма кирлӗ мар, карчӑк. Алла татсах илнӗ пулсан, Ҫӗрпӳри 6ольницӑна кӗрсе ҫӗнӗ алӑ ларттарса тухатӑп. Халӗ доктӑрсем ӑсталансах ҫитрӗҫ вӗт: пӗр алли татӑлсан, ун вырӑнне пӗр самантрах тепӗр алӑ лартса яраҫҫӗ, – тесе йӑпататӑп карчӑка.

Ҫакна илтсен, манӑн карчӑк савӑнсах кайрӗ, Ҫӗрпӗве часрах ҫитес тесе, лашана хытӑрах хӑвалама пуҫларӗ вӑл. Эпӗ кашкӑр ҫине пӑхса пыратӑп. Вӑл куҫӗсепе ӳпнелле ҫавӑрса пӑрахнӑ та, ҫӑварӗнчен шап-шур кӑпӑк кӑларса пырать.

– Вилсе кайӗ ку, хӑямат, – тетӗп.

Кашкӑрне хӗрхенсе алла пӑртак кӑларма та шутлатӑп, анчах вӑл хама мӑйран пӑвса илесрен хӑратӑп, мӗншӗн тесен кашкӑрсем пит усал, вӗ­сем хӑйсене хӗрхеннине те пӗлмеҫҫӗ. Вӗсем ҫуна ҫине лартсан та, май пулсан, пӑвса антарма та хатӗр, вара хӑвӑн ҫуну ҫинчех кашкӑр мӑшкӑлӗ пулса вилетӗн.

Ҫакна асра тытса эпӗ алла чӗрне хури тӑрӑшшӗ те кӑлармарӑм. Манӑн кашкӑр, хӑйне сывлама питӗ хӗн пулин те, пурпӗрех вилмерӗ. Какуй унта вилме, пасара пыракан ҫынсене курнипе куҫӗсемпе ҫисе ярас пек пӑхма пуҫларӗ. Май пулсан, вӑл вӗсене ҫавӑнтах хыпса-ҫӑтса ярӗччӗ.

Ҫӗрпӳне лӑпах тул ҫутӑлнӑ ҫӗре ҫитрӗмӗр. Вӑл кун уяр пулнипе пасар ирех пухӑнса ҫитнӗ, таҫтанах сарӑлса выртать.

Лапшу Ҫтаппанӗнчен пӗтӗм таврари халӑх тӗлӗнтӗр тесе, арӑма пасар варрипе тухса кайма хушрӑм. Пасар патне ҫеҫ ҫитрӗмӗр, мӗнпур пек халӑх самантрах ик еннелле сирӗлсе тӑчӗ, – мана тухса каймашкӑн сарлака та такӑр ҫул пулса тӑчӗ. Вӑл ҫулпа лаша та савӑнса ҫӑмӑллӑн утрӗ.

Халӑх манран пӗҫҫисене ҫапсах тӗлӗнет, ҫав хушӑрах паттӑртараххисем ҫуна патне пырса ҫапла ыйтаҫҫӗ:

– Епле тытма пултартӑн-ха ку кашкӑра чӗрӗллех? – теҫҫӗ.

– Тӗлӗнмелли нимӗн те ҫук унта. Кашкӑрсем те, упасем пекех, пыл ҫиме юратаҫҫӗ вӗт. Кашкӑра черӗллех тытас тетӗр пулсан, аллусене пыл сӗрӗр те хире ҫеҫ тухса тӑрӑр, выҫӑ кашкӑр пырсанах пыл сӗрнӗ аллуна хыпса ӗмме пуҫлӗ, эсир вара ҫавӑнтах чӗлхинчен ҫавӑрса тытӑр, – тетӗп.

– Пултаратӑн ҫав ӗнтӗ, Лапшу Ҫтаппанӗ! – тесе тӗлӗнсе юлчӗ пасарти халӑх.

Пасар витӗр тухсанах эпӗ сунарҫӑсен кантурне пырса кӗтӗм. Ҫав вӑхӑтра пирӗн кантурта председатель пӗр пӗччен ларатчӗ. Вӑл манӑн алӑри чӗрӗ кашкӑра курсанах месерле шанк! кайса ӳкрӗ.

– Хӑрама кирлӗ мар, Кирилл Вунихватевич, – тетӗп ҫакна.

Кирилл Вунихватевич ури ҫине тӑчӗ те, чӗтӗре-чӗтӗре мана ҫапла ятлаҫма пуҫларӗ:

– Ҫтаппан Петровчӑ! Мӗншӗн-ха чӗрӗллех тытса килтӗн?.. Кӑм вӗлерӗ ӗнтӗ санӑн кашкӑрна?..

Ҫав самантрах пирӗн кантур умӗпе пӑшалне ҫакса пӗр сунарҫӑ иртсе пыратчӗ. Кирилл Вуних­ватевич курах кайрӗ ҫак сунарҫа, ӑна кантӑкран шаккаса кантура кӗме чӗнчӗ.

– Халех, хам куҫ умӗнчех персе вӗлерӗр ҫак кашкӑра! – тесе вӑл манӑн алӑри чӗрӗ кашкӑр ҫине тӗллесе кӑтартрӗ. Лешӗ вара ӑна-кӑна та шутламарӗ пулас, пӑшалӗпе кашкӑр хырӑмӗнчен тӗллерӗ те – пан! тутарчӗ.

Манӑн алла ҫӑтӑр тутарса хытӑ чӗпӗтсе илнӗ пек туйӑнчӗ. Эпӗ самантрах алла туртса кӑлартӑм – алӑран юн палкаса юхать. Тинех пӗлтӗм: кашкӑра хырӑмӗнчен тӗллесе пенӗ пульӑ унӑн ҫӑварне чиксе янӑ ал витӗрех тухса кайнӑ иккен.

– Акӑ ӑҫта аманчӗ манӑн сылтӑм аллӑм, – тесе пӗтертӗм эпӗ хамӑн халлапа.

Ачасем ӑна питех юратса итлерӗҫ.

– Сан пата татах килетпӗр, Ҫтаппан пичче, пире татах ҫакнашкал халлапсем каласа пар, – терӗҫ те вӗсем килӗсене тухса вӗҫтерчӗҫ.

Пӗр упашӑнах виҫӗ талӑк йываҫ тӑрринче ҫывӑртӑм

Ӗлӗкхи вӑхӑтра пирӗн таврара упасем пит нумай пулнӑ. Ямаш вӑрманне кайсан, вӗсене унта кӗтӗвӗ-кӗтӗвӗпех курма пулатчӗ.

Ҫапла эпӗ хамӑн ӗмӗрте пайтах упа тытса куртӑм. Пирвайхи упана хам вунпилӗк ҫулта чухнех тытрӑм. Вӑл упа калама ҫук пысӑкчӗ, унӑн какайӗ те лӑпах вуникӗ пӑт туртрӗ. Ӑна вара хӗл каҫичченех ҫисе пурӑнтӑм.

Ҫакӑн хыҫҫӑн эпӗ упасене кӑна тытма пуҫларӑм. Ҫулсерен вӑтӑршар упаран кая мар тытакан пултӑм, виҫ-тӑватӑ ҫултах пур упасене те тытса пӗтертӗм. Унтанпа пирӗн ял ҫӗрӗ ҫине мар, Ямаш вӑрманне те нихӑҫан та упа ури пусса курман.

Юлашки упана эпӗ Ҫӗпӗрте – тайгара тытрӑм. Вӑл акӑ епле пулчӗ.

Манӑн аслӑ ывӑл Ҫӗпӗрте, тайга варрннчи ялта, учительте пурӑнатчӗ. Темиҫе ҫул хушши вӑл мана хӑй патне пырса курма чӗнсе ҫырусем ячӗ. Кӗрхи ӗҫсене туса пӗтертӗм те ывӑл патне тухса кайрӑм. Унта куян, тилӗ, кашкӑр, упа нумайиине малтанах пӗлсе, эпӗ хампа пӗрле икӗ кӗпҫеллӗ пӑшал, пӗр михӗ тар, икӗ пӑта яхӑнах вӗтӗ пулькӑ тата юратнӑ йыттӑма – Шашкӑна – илсе кайрӑм.

Поездпа тӑватӑ кун кайнӑ хыҫҫӑн, пиллӗкӗмӗш кунне ывӑл патне ҫитрӗм. Пӗр кун пурӑнатӑп, иккӗ… виҫҫӗмӗш кунӗнче манӑн сунара пит каяс килекен пулчӗ.

– Атте, – тет ывӑл. – Асту, ку тайга пит пысӑк, инҫетелле кайса ан ҫухал.

– Темӗн пек пысӑк пулсан та пӗр кунта ҫаврӑнса тухатӑп, – тетӗп.

Вӗтӗ пулькӑпа авӑрланӑ икӗ кӗпҫеллӗ пӑшала ҫакрӑм, пиҫиххи хушшине пӗчӗк пуртӑ хӗстертӗм, Шашкӑна ертсе тайгана тухса утрӑм.

Эсир тайга мӗнлине пӗлместӗр пуль-ха? Ҫавӑн­па сире вӑл мӗнли ҫинчен те каласа парам. Тай­га калама ҫук пысӑк вӑрман, унӑн вӗҫӗ-хӗрри те курӑнмасть. Унта темӗн тӗрлӗ йывӑҫ та ӳсет, вӗсен турачӗсем пит ҫӑра: ҫӳлелле пӑхсан, пӗлӗт татӑкӗ курӑнмасть. Унтах асар-писер хӑрушӑ ҫырмасемпе каҫса каяйми шурлӑхсем те пур.

Нумаях та каймарӑм, эпӗ ҫавнашкал ҫырма хӗрринех пырса тухрӑм. Аялалла пӑхрӑм – ҫырман тӗпе те курӑнмасть. Татах тинкерсе пӑх­рӑм – манран ҫич-сакӑр утӑмра кӑна пысӑк упа лара парать! Хӑй ҫилпе хуҫӑлса аннӑ йывӑҫ тункати ҫумне тӑнӑ та темскер аппаланать.

– Мӗн хӑтланать-ши ку упа? – тесе татах тинкеререх пӑхрӑм.

Упа иккен йывӑҫ чӗлпӗкӗсене хӑй еннелле туртса илет те, сасартӑк калла ярать – йывӑҫ чӗлпӗкӗсем сӗрме купӑс хӗлӗхӗсем пек илемлӗн янраса калла пырса ҫапӑнаҫҫӗ.

– Ак тамаша! – тетӗп. – Упасен те ӑсӗ пур-мӗн, ҫынсем пекех музыка итлеме юратаҫҫӗ, – тесе тӗлӗнсе тӑратӑп. – Путех ку чи ӑслӑ упа пулӗ, – терӗм те ӑна пӑшалпа та пеме шутламарӑм, лартӑр савӑнса тесе малалла утма тытӑнтӑм.

– Хам, хам, хам! – тесе илтӗнсе кайрӗ Шашкӑ сасси.

Эпӗ самантрах хыҫалалла ҫаврӑнса пӑхрӑм. Ма­нӑн Шашкӑ чӗрӗп тупнӑ та ура тапсах вӗрсе тӑрать.

– Чарӑн, – тесе Шашкӑна пӳрнепе юнаса илтӗм.

Анчах Шашкӑ мана пӗрре те ӑнланмарӗ, пушшех хытӑ вӗрме тытӑнчӗ.

– Мӗншӗн илсе тухрӑм-ха кӑна, упа курсан мана хӑй айне пӗтӗрсе чикет вӗт, – тетӗп.

Чӑнах та, Шашкӑ сассине илтсе, упа мана курах кайрӗ, ҫиленсе пӑхрӗ те урисемпе юнама пуҫларӗ.

– Мӗн тӑвас ку упана? – тетӗп. – Пӑшалпа перес – ҫав тери ӑслӑ упана вӗлерме те шел, вӗлерсен те киле ҫӗклесе ҫитереймӗп, – тетӗп.

Ҫапах та упана ҫаплипех хӑварас килмерӗ – вӗлермех шутларӑм. Пӗрре пенипех вилмӗ тесе тата тем пулӗ те тем килӗ тесе, пиҫиххи хушшинчи пуртта кӑлартӑм.

– Аҫтан перес-ха кӑна, – тетӗп.

Шутласа тӑтӑм-тӑтӑм та чӗринчен тӗллесе хаплаттартӑм. Манӑн упа ача пек ҫухӑрса ячӗ те хам паталла ыткӑнма пуҫларӗ. Хӑранипе сехрем хӑпса тухатчӗ пулӗ.

– Ӑҫта кӗрсе каяс ку хӑяматран, – тетӗп. – Шашках пӗтерчӗ, вӑл пулман пулсан, упа та курмастчӗ. Мӗншӗн Шашкӑна илсе тухрӑм-ха? – тесе кулянатӑп.

Шашки тата мана пӑрахса хӑварса таҫта тарса пытанчӗ. Вот епле телейлӗ вӑл! Ура тӑваттӑ мар, тӑваттӑ пулнӑ пулсан, эпӗ те Шашкӑ пекех тараттӑмччӗ, тепӗр кӗпҫинчен персе упине те вӗлереттӗмччӗ.

Ҫапла шутласа тӑнӑ вӑхӑтрах упа ман патӑма ҫывхарса ҫитме те пуҫларӗ, хӑй калама ҫук пысӑк, пирӗн колхоз вӑкӑрӗ пекех ҫӗмӗрсе хӑпарать.

Тепӗр минут тӑнӑ пулсан, упа мана ҫавӑнтах хӑй айне тӗркелесе чикнӗ пулӗччӗ. Юрать манӑн пуҫ хытӑ ӗҫлет.

Ман ҫумрах ҫӳллӗ йывӑҫ ларать. Эпӗ пӗр самантрах ҫав йывӑҫ тӑрне хӑпарса лартӑм. Унччен те пулмарӗ, упа та йывӑҫ патне ҫитсе тӑчӗ, мана татах ҫиленчӗ пулас–каллех урисемпе юнама пуҫларӗ.

– Халӗ ӗнтӗ тытаймастӑн мана, – тетӗп ҫакна.

Ҫав вӑхӑтрах хам пӗр турачӗ ҫине лайӑх майланса лартӑм та, упана чӗри тӗлӗнчен тӗллесе иккӗмӗш кӗпҫинчен кӗрслеттертӗм.

Упа ҫапах та вилмерӗ, мана татах ҫиленсе ҫитрӗ, йывӑҫа ыталаса илчӗ те, ҫын пекех хӑвӑрт хӑпарма пуҫларӗ. Эпӗ хӑрасах кайрӑм, нимӗн тума аптӑранипе:

– Шашкӑ! Шашкӑ!.. – тесе кӑшкӑрса ятӑм.

Шашкӑ ҫавӑнтах пулнӑ иккен. Вӑл хӑр-р! тесе упан кӗске хӳринчен ҫыртса илчӗ.

Ӳркенчӗк упа мӗшӗлтетсе калла ҫаврӑнса пӑхрӗ, манӑн Шашкӑна курах кайрӗ, хӑямат. Вӑл ман пата хӑпарма пӑрахсах Шашкӑна хӑвалама пуҫларӗ.

Шашкӑ калама ҫук хытӑ чупать, ӑна упа мар, куян та хӑваласа ҫитес ҫук. Ҫавӑнпа упа та ытла инҫех каймарӗ, каллех ман пата хӑпарма пуҫларӗ.

– Шашкӑ! Шашкӑ!.. – тесе кӑшкӑртӑм йытта иккӗмӗш хут.

Вӑл чупса ҫитрӗ те упана татах хӳринчен ярса илчӗ, ура тапса калла туртма пуҫларӗ. Упа хӳри хытах ыратрӗ пулас: вӑл ман пата хӑпармасӑрах Шашкӑна таҫта ҫитиех хӑваласа кайрӗ.

Эпӗ ҫав вӑхӑтра ҫӗре анса малтан манса хӑ­варнӑ пуртта илтӗм, хам ҫинҫерех йывӑҫ ҫине хӑпарса лартӑм, хӑпарнӑ май йывӑҫӑн пур тураттине те иртсе пытӑм.

Анчах упа каллех ҫаврӑнса ҫитрӗ. Вӑл тӳрех эпӗ малтан хӑпарса ларнӑ йывӑҫ патне пычӗ, мана пӑхма пуҫларӗ. Эпӗ тепӗр йывӑҫ ҫинче ларнине курах кайрӗ. Тарӑхса ҫитнипе вӑл каллех ман пата хӑпарма пуҫларӗ, – йывӑҫӑн турачӗсене иртнӗ пулсан та, ҫынран та аван хӑпарать.

Эпӗ нимӗн тума аптӑранипе виҫҫӗмӗш хут упана чӗри тӗлӗнчен тӗллесе петӗм.

Шашкӑна чӗнсе пӑхрӑм. Вӑл кӑлтӑрмач пекех кусса ҫитрӗ те, упана татах хӳринчен ҫыртса илчӗ.

Анчах упа калла анмарӗ, ман пата хӑпарма пуҫларӗ. Пӗччен мар, хӑйӗн хӳринчен ҫаканнӑ Шашкӑна та хӑйпе пӗрле ҫӗклесе хӑпарать.

Эпӗ тӗлӗнсех кайрӑм. Упасем пӗрре те эпӗ шутланӑ пек мар иккен. Вӗсем калама ҫук вӑйлӑ: вӗсем манӑн Шашкӑна та йывӑҫ тӑрне ҫӗк­лесе хӑпарма пултараҫҫӗ-мӗн.

Хӑвӑрах пӗлетӗр, эпӗ ун пек инкек килсен, аптӑраса туса тӑмастӑп. Пуртта илтӗм те хам пата хӑпарса ҫитнӗ упан малти ури ҫине лач! лартрӑм. Упа ури татӑлса ҫӗре ӳкрӗ. Унӑн хыҫҫӑн упи хӑй те ҫӗре тӗшӗрӗлсе анчӗ, манӑн Шашкӑ кӑшт ҫеҫ упа айне пулса вилетчӗ, аран-аран пӗр еннелле пӑрӑнса хӑтӑлчӗ.

Ҫакӑн хыҫҫӑн упа, мана тарӑхса ҫитнипе, эпӗ хӑпарса ларнӑ йывӑҫа кӑклама пуҫларӗ. Виҫҫӗ чавать те пӗр тымарне туртса кӑларать, татах виҫҫӗ чӑвать те тепӗр тымарне туртса кӑларать.

– Мӗн тӑвас кунпала? – тетӗп.

Ҫав самантрах пӑшала икӗ кӗпҫине те авӑрласа умлӑн-хыҫлӑн упа тутинчен тӗллесе петӗм. Упа тутинчен пур еннелле те юн сирпӗнме пуҫларӗ, ҫывӑхран пӑхса ларакан Шашкӑна хӗп-хӗрлӗ юн туӗ. Татах пӑшалӑн икӗ кӗпҫине те авӑрласа упана каллех тутинчен тӗллесе перетӗп. Юлашкинчен, упа ача пекех йӗме пуҫларӗ.

– Э-э-э. – тетӗп, – сана тутаран пемелле пулнӑ иккен. Кӑна пӗлнӗ пулсан, малтан тытнӑ упасене те тутаранах персе тытмаллаччӗ, – тесе ларатӑп.

Анчах манӑн савӑнни ахалех пулчӗ. Тутинчи юнне ҫулласа тасатрӗ те, упа татах йывӑҫа кӑклама пуҫларӗ. Кӑклать те йывӑҫа ҫапса пӑхать, манӑн йывӑҫ хӑрах еннеллех сулӑнса кайрӗ.

– Тинех упа мӑшкӑлӗ пулса вилме тӳр килчӗ-мӗн, – тетӗп.

Алсем чӗтреме пуҫларӗҫ, пӑшала та авӑрламастӑп. Нимӗн тума аптӑранӑ енне Шашкӑна чӗнсе пӑхатӑп. Анчах капла та усси ҫук, Шаш­кӑна ҫыртмашкӑн упан хӳри те тӑрса юлман.

Ҫитменнине Шашкӑ хӑй т. ман пекех хӑраса ӳксе, упа патне пыма шикленет.

Ҫапла пулсан та пӑшала икӗ кӗпҫине те авӑрласа умлӑн-хыҫлӑн упа ҫине петӗм. Упа месерле кайса ӳкрӗ. Эпӗ савӑнсах ҫитрӗм те, татах упа ҫинелле перетӗп. Манӑн упа вырӑнтан та хусклайми пулчӗ. Хам ҫапах та йывӑҫ ҫинчен анма хӑратӑп. Мана ӗлӗк хамӑр ялти ват сунарҫӑ Кӑт­ра Карачӑм ҫапла каласа панӑччӗ:

– Ҫтаппан шӑллӑм! асту, упасем, кутӑнланма юратаҫҫӗ, юриех вилӗш пулса выртаҫҫӗ те ҫывӑха пырсанах пусса ӳкереҫҫӗ, – тенӗччӗ.

Ҫакна аса илсе эпӗ те йывӑҫ ҫинчен анмарӑм. Питех ыйӑх килнипе йывӑҫӗ ҫумне ҫыхӑнса ларсах ҫывӑртӑм.

Ҫапла эпӗ темиҫе кун ҫывӑрнӑ (ӑна хам та пӗлместӗп), пӗр ирпе вӑранах кайрӑм. Упа ҫаплах пӗр хусканмасӑр выртать, хам ҫапах ҫӗре анма хӑратӑп.

– Нивушлӗ ҫын таврашӗ ҫӳремест ку тӑрӑхра, – тесе шухӑшлатӑп.

Пулӑшу ыйтса кӑшкӑрма пуҫларӑм. Инҫетрен пӑшал пенӗ сасӑ илтӗнсе кайрӗ. Эпӗ те пӑшалпа персе хам ӑҫтине пӗлтертӗм. Вӑхӑт нумай та иртмерӗ, ман телее пула, часах пӗр сунарҫӑ ҫит­се тӑчӗ.

– Сыхлан! – тетӗп ҫакна, – асту, патне ан пыр, упасем юриех вилӗш пулса выртаҫҫӗ, хӑйсем патне ҫитсенех ҫынна пусса ӳкереҫҫӗ, – тетӗп.

Ҫак сунарҫӑ пӑшалне тытрӗ те упана тӗллесе хаплаттарчӗ. Манӑн упа мӗшӗлт те тумарӗ. Пӑх­рӑм та тӗлӗнмелле япала куртӑм: манӑн Шашкӑ, шӑнасран пулас, упа хӑлхи ӑшне кӗрсе ҫывӑрнӑ та, пӑшал сассине илтсенех сиксе тӑрса, ҫак сунарҫӑ патнелле чупса кайрӗ.

– Ку чӑнласах вилнӗ-мӗн, – тесе тин йывӑҫ ҫинчен ҫӗре антӑм.

Хам витӗр шӑнса кайнӑ, урасем пӗр-пӗринчен иртсе ҫӗре те пусаймаҫҫӗ. Аран-аран уткаласа пытӑм та, пуртӑ тӑршипе упана ҫамкинчен ҫапса пӑхрӑм. Упа чӑнласах вилнӗ иккен, пуртӑ тӑршшипе ҫапсан та мешӗлт те сикмерӗ.

– Итле ӗнтӗ ҫав Кӑтра Карачӑма, – тетӗп. – Хӑй ялта чи ватӑ сунарҫӑ тесе мухтанатчӗ, упа­на мӗнле тытмаллине те пӗлмест иккен, пулаҫҫӗ ҫав тӗнчере суеҫ сунарҫӑсем, – тетӗп.

Ман пата пынӑ сунарҫӑ хам ывӑл вӗрентекен ялтанах нулнӑ. Мана вӑл ҫакӑн пек тӗлӗнмелле хыпар каласа пачӗ:

– Сана ывӑлу тайгара аташса ҫӳрет е упасем тытса вӗлерчӗҫ пулӗ тесе шутлать. Эсӗ тухса кайнӑранпа лӑпах виҫ кун иртрӗ, эсӗ таврӑнманнине кура ялти пур сунарҫӑсем те тайгана сана шырама тухрӑмӑр, – тет.

Ҫакна илтсен эпӗ тӗлӗнсех кайрӑм. Виҫӗ кун та виҫӗ ҫӗр йывӑҫ ҫинче ҫыхӑнса ҫывӑрнӑ иккен.

– Капла манӑн хырӑм та выҫсах кайнӑ пулӗ, – терӗм те хырӑма тытса пӑхрӑм. Ман хырӑм чӑнах та пуш-пушах тӑрса юлнӑ.

Витӗр шӑннипе кӑшт ҫеҫ вилсе каяттӑм. Юрать, Шашкӑна илсе тухрӑм. Ана илсе тухман пулсан, упине те тытас ҫукчӗ. Ҫав упан какайӗпе ҫуне ҫинипе ҫеҫ шӑнса пӑсӑласран хӑтӑлса юлтӑм.

Ҫӑка хӑвӑлӗнче ларсах арӑслана чӗрӗлле тытрӑм

Эсир пӗри те арӑслан курман. Вӑл мӗнлине эсир кӗнекесем тӑрӑх ҫеҫ пӗлетӗр. Анчах арӑслансене кӗнекесем ҫинче питех те пӗчӗккӗ туса кӑтартаҫҫӗ. Чӑннипе вӗсем калама ҫук пысӑк тата питех те вӑйлӑ. Пӗр арӑслан икӗ ҫулти вӑкӑра ҫурӑмӗ ҫине ҫавӑрса хурсах ҫӳлӗ хӳме урлӑ сиксе каҫма пултарать теҫҫӗ. Ҫавӑн пек вӑйлӑ пулсан та, эпӗ ӑна тытса курнӑ.

Хӑвӑрах пӗлетӗр, пирӗн таврара арӑслансем ҫук. Вӗсем ӑшӑ енче ҫеҫ пурӑнаҫҫӗ. Ҫавӑнпа эсир манран:

– Ҫтаппан пичче, эсӗ арӑслана ӑшӑ енне кайса тытрӑн-и? – тесе те ыйтма пултаратӑр.

Эпӗ ун пек ҫӗре кайма та шутламан. Ҫавнашкалах пуҫра та манӑн арӑслан тытас шухӑш пулман. Ҫапах та эпӗ ӑна тытса куртӑм, вӑл акӑ мӗнле пулчӗ.

Пӗр ҫулхине пирӗн ял ҫыннисем ращара касса ҫуракан катка хӑмисене станца турттарса тӑма Пахчал ялӗнчи Уртиван Кузьмич патне тара кӗрӗшрӗҫ. Пӗрре манӑн кӳршӗ лашине илсе пӗч­чен икӗ лавпа катка хӑми тиесе каймалла пулчӗ.

Станца ҫитсе лавсене пушатрӑм, лашасене утӑ парса хам та апатланма лартӑм. Унччен те пулмарӗ, пӗтӗм халӑх тин ҫеҫ ҫитсе чарӑннӑ поезд патнелле чупрӗ.

– Мӗн пулчӗ-ши капла? Мӗн пирки халӑх пӑлханса кайрӗ-ха? – тесе вӗсем хыҫҫӑн кайрӑм.

Пӗр вагонӗ ҫинче, тимӗртен тунӑ пысӑк читлӗхре, калама ҫук пысӑк арӑслан ларать. Хӑй ҫилхине пӗр тӑратса, пӗр вырттарса каллӗ-маллӗ утса ҫӳрет, шӑлӗсене йӗрсе пирӗн ҫине ҫисе ярас пек пӑхать.

Эпӗ тӗлӗнсех кайрӑм. Малтанах манӑн пуҫа ҫакӑн пек шухӑш пырса кӗчӗ: «Мӗнле сунарҫӑ тытма пултарнӑ-ши ӑна чӗрӗллех?..» Пӗр енчен, тӗнчере ун пек сунарҫӑ ҫук пек туйӑнчӗ. Тепӗр енчен, ҫак арӑслан пӗрре те тимӗр читлӗх ӑшне хӑй ирӗккӗн кӗрсе ларас ҫук. Паллах, ӑна сунарҫах тытнӑ. Анчах ӑҫта тата мӗн ятлӑ сунарҫӑ тытнӑ-ши ӑна?

Манӑн хамӑн та ҫавӑн пек сунарҫӑ пулса арӑслансене чӗрӗллех тытас килчӗ. Анчах пирӗн патӑрта арӑслансем ҫук, акӑ мӗн пӑшӑрхантарать мана.

Ҫапла шутласа тӑнӑ вӑхӑтра вагон патне иккӗн икӗ пӑта яхӑн какай йӑтса пычӗҫ.

– Ҫакӑн чухлех ҫиет-и вара? – тесе тӗлӗнсе ыйтрӗҫ ҫынсем.

– Кунсерен икшер пӑт ҫиет, –  тет какай йӑт­са пынисенчен пӗри.

Вӑл самантрах пӗр вӗҫне ункӑллӑ тунӑ турчка пек вӑрӑм тимӗр илсе читлӗхри арӑслана тепӗр пуҫнелле хӑвалама пуҫларӗ. Анчах арӑслан хӑй вырӑнӗнчен яхӑнне те тапранасшӑн мар, вӑл хӑиӗн хӳрипе тимӗр вӗҫӗнчи ункӑран тирсе илчӗ те ҫынна хӑй патнелле туртма пуҫларӗ.

Ҫакна курсан ҫынсем хӑрасах кайрӗҫ. Вӗсем пурте, ҫынна пулӑшас тесе, тимӗртен тытса арӑслана каялла туртма тытӑнчӗҫ. Арӑслан ҫапах та вырӑнтан тапранмасть, тимӗртен туртсан та, ҫапса лартнӑ пӑта пек, хӑй вырӑнӗнчех тӑрать.

Ҫапла аппаланса тӑнипе хамӑр та сисмен, поездӑн тапранса каймалли вӑхӑчӗ те ҫывхарсах ҫитрӗ. Какай пама пынӑ ҫынсем питех те тарӑхрӗҫ. Пӗри турчка пек тимӗрне пӑрахрӗ те, читлӗх алӑкне уҫса какайне пӑрахса пама тӑчӗ. Арӑслан ҫав самантрах алӑкне ярса тытрӗ. Ҫын­сем хӑранипе шӑй-шай кӑшкӑрашса илчӗҫ те пур­те ҫӗре лӑпчӑнса ларчӗҫ. Ҫав самантра читлӗхри арӑслан таҫта тухса тарчӗ, вагон ҫинче пуш читлӗх кӑна тӑрса юлчӗ.

Вӑл кун станцӑра пасарччӗ. Читлӗхрен арӑслан тухса тарнине илтсен, пасар пӗр самантрах саланса пӗтрӗ. Арӑсланран хӑраса кашниех пӗрер шӑтӑрнак кӑлара-кӑлара кайрӗҫ. Ҫапла мана валли пӗр шӑтӑрнак та хӑвармарӗҫ.

Пурне те паллӑ, эпӗ ҫынсем пек шиклӗ мар. Шиклӗ пулсан та, мӗнех тӑвайрӑн-ха ҫав шӑтӑрнакпа? Унпа арӑслана мар, пӑсарана та ҫапса вӗлереймӗн. Ҫапла эпӗ, пӗр шӑтӑрнак илмесӗрех, киле пӗр хуйхӑ-суйхӑсӑр ҫитрӗм.

Ҫакӑн хыҫҫӑн икӗ кун та иртмерӗ, арӑслан каҫсерен вуншар, ҫирӗмшер сурӑх пӑвма пуҫла­рӗ. Таврари ҫынсем сурӑхӗсене ҫеҫ мар, пӗтӗм выльӑхне-чӗрлӗхне юман витесене, чул нӳхрепсене хупса усрама пуҫларӗҫ. Анчах капла туни те пулӑшмасть-мӗн. Арӑслан кайран ӗнесене тапӑнма пуҫларӗ, вара пӗтӗм халӑх пысӑк хуйха ӳкрӗ. Юлашкинчен ҫынсем:

– Каплах пулсан, пӗр выльӑхсӑр тӑрса юлӑпӑр, – тесе хуйхӑрма пуҫларӗҫ.

Нимӗн тума та ҫук, пур ялсенчи сунарҫӑсем те ҫак арӑслана мӗнле тытасси ҫинчен канашлама тытӑнчӗҫ. Славаш сунарҫисем ялти хӗрарӑмсен сӳсне пӗтӗмпех пухса таната яваҫҫӗ: арӑсла­на танатапа тытатпӑр, теҫҫӗ. Мӑнҫут сунарҫисем шартлама сивӗрех уя тарӑн та пысӑк шӑтӑк чавма пуҫларӗҫ.

– Кунта вӑкӑр яратпӑр та выҫӑ арӑслан хӑех килсе анса каять, – теҫҫӗ.

Пахчал сунарҫисем тата Ямаш вӑрманне чӗртсе ҫунтарса ярасшӑн:

– Вара унта пурӑнакан арӑслан та ҫунса вилет, – теҫҫӗ вӗсем.

Эпӗ халиччен пӗрре те арӑслан тытса курман. Ҫавӑнпа-и тен, манӑн канашсене пӗр ҫын та итлемерӗ.

– Санран пулать-и арӑслан тытасси, куянсене тытма лайӑхрах вӗрен-ха, – терӗҫ мана ҫынсем.

Ҫапла кулни мана питех те пӑшӑрхантарчӗ. Манӑн епле пулсан та вӗсене хамӑн вӑя кӑтартас килчӗ. Вӑйӗ вара чӑнласах пурччӗ манӑн. Урасене икшер пӑт пуканӗсем ҫыхса ярса виҫшер километр каяттӑм. Ҫӑл куҫӗ майлах тапса тӑратчӗ манӑн вӑй.

– Вӑл вай ман пӗр араслана ҫеҫ мар, вуна арӑслана та тытма ҫитӗ-ха, – тесе пӗр ирпе тухрӑм та утрӑм Ямаш вӑрманне.

Вӑрманта лӑпах кӑнтӑрлаччен утса ҫӳрерӗм – ниҫта та арӑслан йӗрне тӗл пулмарӑм.

– Путех ку арӑслан эпӗ кунта пурӑнни ҫин­чен сиссе таҫталла тарнӑ пулӗ, – тесе те шухӑш­латӑп аптӑранӑ енне.

Вӑрманта пӗр сас-чӗвӗ те илтӗнменнине пула тата хамӑн пуҫ мӗн шутлани тӗрӗсех пулаканччӗ тесе, киле кайма шут тытрӑм. Анчах ик-виҫӗ утӑм та тумарӑм, арӑслан пӗтӗм вӑрмана чӗтретсе уласа ячӗ. Манӑн ҫӳҫ-пуҫ вирелле тӑрса кайрӗ, пуҫри ҫӗлӗк чутах хывӑнса ӳкетчӗ.

Пӑхатӑп, арӑслан ман паталлах утса килет, читлӗхрен тухса тарнӑ арӑсланах. Эпӗ текех хӑраса тӑмарӑм, чӗринчен тӗллесе пӗрре пенипех йӑвалантарса антарӑп терӗм те пӑшала ярса тытрӑм, анчах алӑсем чӗтреннпе пӑшалне те переймерӗм.

Арӑслан, хӑйне пеме хатӗрленнине пӗлсе-и тен, татах хӑрушланса кайрӗ те ман ҫинех сиксе ӳкрӗ. Ҫак самантра пуҫ ӑслӑ шухӑш шухӑшласа кӑларман пулсан, арӑслан ури айӗнче пашалу пекех лапчӑнса юлаттӑмччӗ пулӗ: ыр манӑн пуҫ калама ҫук ӑслӑ шухӑш шухӑшласа кӑларчӗ. Манӑн ҫумрах хӑвӑл ҫӑка ларать. Эпӗ, каялла ҫавӑрӑнса пӑхмасӑрах, ҫав ҫӑка хӑвӑлне кӗрсе лартӑм. Ҫав самантрах арӑслан та ҫӑка патне ҫитсе тӑчӗ.

Анчах вӑл темӗн пек хӑтлансан та ман пата кӗреймерӗ. Юлашкинчен, вӑл ҫӑка хӑвӑлӗ ӑшне сӑмсине чиксе ячӗ. Эпӗ текех хӑраса тӑмарӑм, мӗн вӑй ҫитнӗ таран пӑшал кучӗпе унӑн сӑмсинчен ҫапрӑм.

Арӑслана хытах лекрӗ, унӑн сӑмсинчен кӗрен юн тапса тухрӗ, хӑй ҫапах та мана пӑрахса каймасть. Юнне юхтарса пӗтерчӗ те арӑслан ман пата кӗме пысӑк шӑтӑк шырама пуҫларӗ. Ҫӑка тавралла темиҫе хут ҫаврӑнса та, вӑл хӑйне тивӗҫлӗ шӑтӑк тупаймарӗ. Нимӗн тума аптӑранӑ енне эпӗ кӗрсе кайнӑ шӑтӑк умне пырса тӑчӗ, ҫӑка хӑвӑлне хӳрине чиксе ячӗ, мана хӳрипе ҫаклатса туртса кӑларас терӗ пулмалла.

Анчах эпӗ хӑраса тӑмарӑм, арӑслан хӳринчен ҫавӑрса тытрӑм та питӗ хытӑ кӑшкӑрса ятӑм. Арӑслан хӑранипе унталла та кунталла сикме пуҫларӗ. Эпӗ савӑнсах ҫитрӗм, хытӑран та хытӑ кӑшкӑрма тытӑнтӑм. Арӑслан, ниҫта кайса кӗме пӗлменнипе, пур вӑйӗпе сикме пикенчӗ. Ҫапла вӑл эпӗ кӗрсе ларнӑ ҫӑкана хӑвӑлӗ-мӗнӗпех кӑкласа кӑларчӗ те, мана ҫӑкипе пӗрлех таҫталла сӗтӗрсе каять.

– Ара, ку арӑслана хамӑр ялах илсе каяс, – терӗм.

Анчах вӑл пирӗн ял тӗлне пӗлмест, ҫавӑнпа манӑн унпа пит нумай аппаланмалла пулчӗ. Малтан эпӗ ҫӑка хӑвӑлӗнче ларсах унӑн тӑрринчи чи пысӑк туратне хуҫса илтӗм, унтан ҫав туратпа ҫапа-ҫапах арӑслана хамӑр яла канмалли ҫула кӑтартса пытӑм.

Яла лӑпах каҫ пулас умӗн ҫитрӗм. Анчах яла кӗрес умӗн пӗр инкек пулчӗ. Вӑрманта ниҫта та ҫакланмасӑр тухнӑ ҫӑка уй хапхи ҫумне ҫакланса ларчӗ. Ҫакланнине вӗҫертсе ярас тесе, темле те аппаланса пӑхрӑм, анчах ҫӑкана ниепле те вӗҫертеймерӗм. Ҫапла манӑн ҫӑка хӑвӑлӗнче лӑпах тепӗр ирччен кӗтсе выртмалла пулчӗ.

Тул ҫутӑлса ҫитнӗ ҫӗре уй хапхи патне пӗтӗм ял халӑхӗ пухӑнчӗ.

– Кам унта, ҫӑка хӑвӑлӗнче?! – тесе тӗлӗнсе ыйтаҫҫӗ манран ҫынсем.

– Эпӗ, Лапшу Ҫтаппанӗ, – тетӗп ҫаксене.

Ял халӑхӗ манран тӗлӗнсех кайрӗ.

– Мӗнле тытрӑн та, мӗнле тытрӑн ку арӑс­лана? – тесе минретеҫҫӗ ҫаксем.

Эпӗ вӗсене арӑслана мӗнле тытни ҫинчен ка­ласа памарӑм. Хам ҫӑка хӑвӑлӗнче ларсах вӗсемпе кӗске пуху туса ирттертӗм, вӑл пуху председатӗлӗ хамах пултӑм. Унта эпир пӗр ыйту – арӑслана ӑҫта хупасси ҫинчен сӳтсе яврӑмӑр Анчах вӑл ыйту пит вӑрӑма тӑсӑлчӗ. Вӗҫкӗн Ваҫҫа пӑшалне йӑтса тухрӗ те:

– Ниҫта та хупма кирлӗ мар, халех персе вӗлеретӗп те, Лапшу Ҫтаппанне те вилӗмрен хӑтаратӑп, – тет.

– Хӑвӑн ухмах пуҫупа лӑпӑртатса тӑма та намӑс, – тесен ҫеҫ вӑл чарӑнса ларчӗ, унпа вара пӗр ҫын та килӗшмерӗ.

Арӑслана ӑҫта хупмалли ҫинчен хамӑнах ка­ласа памалла пулчӗ. Самантрах эпӗ Хриссан Мӗкӗтин чултан тунӑ нӳхрепӗ пурри ҫинчен аса илтӗм, кунта хупнӑ арӑслана кайран тимӗр читлӗх ӑшне те кӑларма аван пулать, терӗм. Хамӑн шухӑша каласа патӑм.

Ман шухӑшпа пурте килӗшрӗҫ. Ҫынсем пӗр самантрах пуртӑсемпе пӑчкӑсем илсе тухрӗҫ те ҫакланса ларнӑ ҫӑкана татса вӗҫертсе ячӗҫ, хӑйсем Хриссан Мӗкӗтин нӳхреп ани ҫӑварне уҫса хума чупрӗҫ.

Нӳхреп патне ҫитсен ывӑннӑ арӑслан савӑнсах кайрӗ, тӳрех нӳхрепе сикрӗ. Эпӗ унӑн хӳрине ятӑм та ҫӑка хӑвӑлӗнчен сиксе тухрӑм, нӳхреп ҫӑварне хупса лайӑх питӗрсе лартрӑм. Ҫав каҫах икӗ ҫынна станца ятӑм, унта вӗсене ҫапла калама хушрӑм:

– Ямаш ялӗнчи чаплӑ сунарҫӑ, Лапшу Ҫтаппанӗ, виҫӗмкун читлӗхрен тухса тарнӑ арӑслана чӗрӗллех тытнӑ, арӑсланне ыранах пырса илсе каиӑр! – тесе калӑр терӗм.

Ҫак арӑслана чӗрӗллех тытнӑ хыҫҫӑн мана пӗтӗм тӗнче пӗлсе ҫитрӗ. Ҫапла эпӗ пӗр арӑслан тытнипех тӗнчери чи чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулса тӑтӑм.

Саккӑр персех пӗр лав пӑчар тытрӑм

Эпӗ кунсерен темиҫешер ҫыру илсе тӑратӑп. Ман пата тӗрлӗ вырӑнсенчен тӗрлӗ чӗлхесемпе ҫырусем ярса, манӑн халлапсене пур ҫӗрте те ватти-вӗттипех кӑмалласа вулани ҫинчен пӗлтереҫҫӗ. Акӑ паян эпӗ Тукаль ялӗнчи шкулта вӗренекен ачасенчен ҫакӑн пек ҫыру илтӗм:

«Хисеплӗ Ҫтаппан пичче!

Эпир Сирӗн халлапусенс питех юратса вулатпӑр, Сире вӗсемшӗн чӗререн тав туса тата нумай пурӑнма сывлӑх сунатпӑр.

Ҫтаппан пичче! Эсир тӗнчери чи паллӑ та чаплӑ сунарҫӑ, Эсир пайтах тискер кайӑк тытнӑ. Эпир Сирӗнтен ҫакна ыӑтса пӗлесшен:

– Эсир, Ҫтаппан пичче, кӑвакалсем, пӑчӑрсем тытса курман-и? Тытнӑ пулсан, вӗсене епле тытни ҫинчен те ҫырӑр!

Эсир пире кӑмӑл тӑвасса шансах тӑратпӑр.

Сире юратакан ачасем.»

Чӑнахах, эпӗ кӑвакал та, пӑчӑр та, ӑсан та пайтах тытса курнӑ, вӗсене тытас тӗлӗшпе те эпӗ чи чаплӑ сунарҫӑ шутланнӑ. Манран хамӑр таврари сунарҫӑсем кӑна мар, Ҫӗпӗрти сунарҫӑсем те шалтах тӗлӗнетчӗҫ.

Пурне те паллӑ, Ҫӗпӗрте эпӗ темиҫе хут та пулса курнӑ. Кашни канмассерен эпӗ унти сунарҫӑсене мӗнпе те пулсан тӗлӗнтерсе хӑвараттӑм. Уйрӑмӑнах манран унта пӑчӑрсене ӑста тытнинчен тӗлӗнетчӗҫ. Ҫак тӗлӗшпе эпӗ хам кӑна мар, манӑн карчӑк та чапа тухрӗ. Анчах вӑл хӑй тӗллӗн пӗр пӑчӑр та тытса курайман-ха.

Пӑчӑр тенӗрен, эпӗ вӗсене епле тытни ҫинчен каласа парам.

Выҫлӑх ҫулхине Ҫӗпӗре кайса пӗр ҫул хушши эпӗ тайга хӗрринче ларакан ялта пурӑнтӑм. Вӑл тайгара кедр йывӑҫҫисем чылайччӗ, унтах тата темӗн тӗрлӗ тискер кайӑксем те пурӑнатчӗҫ. Кӗркунне пулсан, ял ҫыннисем лавӗ-лавӗпе кедр мӑйри турттаратчӗҫ, хӗллехи вӑхӑтра сунарта ҫӳресе пакшасем, тилӗсем, упасем тытатчӗҫ.

Ҫакна кура, кӗркунне ҫитсен манӑн та кедр мӑйри ҫиес килчӗ, карчӑк та кунсерен кедр мӑйри татса пар, тесе минретме пуҫларӗ.

Анчах эпӗ халиччен нихҫан та кедр мӑйри татса курман. Ҫавӑнпа мӑйӑр татма карчӑка яма шутларӑм. Вӑл тата мансӑр пуҫне килтен те тухмастӑп тет. Ҫапла вара ирӗксӗрех хамӑн та каймалла пулчӗ.

Пурте пӗлеҫҫӗ, эпир карчӑкпа иксӗмер нумая хапсӑнакан ҫынсем мар. Ҫавӑнпа эпир кедр мӑйри татма, ҫынсем пек лавпа мар, хутаҫсемпех тухса кайрӑмӑр.

Тайга ялпа юнашарах пулнӑран унта тул ҫутӑличленех ҫитрӗмӗр, хутаҫсене ҫакса ятӑмӑр та пӗчӗк тӗмсем ҫинче мӑйӑр шырама пуҫларӑмӑр. Анчах пирӗн алла пӗр мӑйӑр та кӗмест. Ҫынсем татса пӗтернӗ пулӗ тесе, эпир шаларан-шала кӗрсе кайрӑмӑр.

– Мӗн шыратӑр, Ҫтаппан пичче? – тесе ыйтрӗ пире хирӗҫ пулнӑ ҫын.

– Кедр мӑйри татма килтӗмӗр-ха, – тетӗп.

– Ара, эсӗ кедр йывӑҫҫине те палламастӑн-ҫке тесе ҫак ҫын манран ахӑлтатса кулма пуҫларӗ, юлашкинчен, пӗр пысӑк йывӑҫ ҫине кӑтартрӗ те:

– Ав кедр йывӑҫҫи! – терӗ.

Карчӑкпа иксӗмӗр те ҫав йывӑҫ патне пырса тӑтӑмӑр. Йывӑҫӗ калама ҫук ҫӳлӗ; тӑрринелле пӑхсан, ҫӗлӗк хывӑнса ӳкмелле. Пӗртте ӗненессӗм килмест, пӗртте кедр йываҫҫи пек туйӑнмасть. Пӗр курланки те пулсан татӑлса анмӗ-ши тесе, пӳрт тӑршипе ҫапрӑм йывӑҫа. Анчах ун ҫинчен пӗр курланкӑ та анмарӗ.

– Ҫтаппан, Ҫтаппан! – тет манӑн карчӑк. – Пӑх-ха, пӑх ҫӳлелле!

Ҫӳлелле пӑхрӑм та тӗлӗнсех кайрӑм. Йывӑҫӑн лапсӑркка турачӗсем ҫинчен пӗр кӗтӳ кайӑк вӗҫсе тухса кайрӗ. Хӑйсем кӑвакарчӑнсем пысӑкӗш, вӗсем пекех кӑвак.

– Мӗнле кайӑксем-ши кусем?– тетӗп.

Вӗсем ларнӑ йывӑҫ патне кушак пек йӑпшӑнса пытӑм та, куҫсене сиктермесӗр пӑхма тытӑнтӑм. Хӑйсем калама ҫук самӑрланса кайнӑ, пӳрне хулӑнӑш сар ҫӑвӗ тӗкӗсем витӗрех курӑнса тӑрать.

Манӑн куҫ-пуҫ алчӑрхаса кайрӗ, пыр ярӑнса илчӗ, пӗр кайӑкне тытса тутанса пӑхас килчӗ.

Ҫак шухӑша пула кедр мӑйрине те татма манса кайнӑ, арӑмпа иксӗмӗр те киле пуш хутаҫсене ҫеҫ йӑтса таврӑнтӑмӑр, ялти ҫынсем пирӗнтен кулма пуҫларӗҫ.

– Э-э, Ҫтаппан, мӑйӑр татма та пӗлместӗн-ҫке эсӗ! – теҫҫӗ ҫынсем.

– Пастай-ха, курӑр-ха Ҫтаппан камне, – тесе эпӗ пӗрре те кӳренмерӗм. – Мӑйӑр, тупнӑ тӗлӗн­мелле япала?! Мӗнех вӑл мӑйӑр татасси? – тетӗп.

Анчах хам чӑнласах мӑйӑрне мӗнле татмаллине те пӗлместӗп.

Ҫав каҫпала ман пата кӳршӗсем пырса ларчӗҫ. Вӗсем калаҫнинчен эпӗ ҫакна пӗлтӗм: вӑл ҫул кедр мӑйри пит ӑнса пулнӑ иккен, пӑчӑрсем ҫимесен, кӗлет тулли мӑйӑр татса хума май пур.

Тинех ӑнланса илтӗм. Эпӗ пырса пуртӑ тӑршипе шакканӑ йывӑҫ – кедр мӑйри йывӑҫҫи, унтан вӗҫсе тухнӑ кайӑксем – пӑчӑрсем пулнӑ иккен.

– Вӑт ухмах халӑх, мӗн тӑваҫҫӗ-ши ҫав вӗт мӑйӑрпа, тытасчӗ пӑчӑрӗсене, – тетӗп.

Ҫапла эпӗ, кедр мӑйрине татас вырӑнне, епле пулсан та пӑчӑрсенех тытма шутларӑм. Пӑчӑрсем питех чее тенӗрен манӑн вӗсене мӗнле тытмалли ҫинчен лӑпах пӗр ҫӗркаҫа шутламалла пулчӗ.

– Ҫтаппан, мӗншӗн ҫывӑрмастӑн ара? – тет карчӑк эпӗ ҫывӑрмасӑр шутласа выртнине курса.

– Хӑнкӑласем ҫыртаҫҫӗ, ҫывӑрма та памаҫҫӗ, – тетӗп карчӑка.

Автансем виҫҫӗмӗш хут авӑтсан, манӑн пуҫа калама ҫук ӑслӑ шухӑш пырса кӗчӗ. Савӑннипе сиксе тӑрса ташлассӑм килчӗ, анчах канлӗ ҫывӑракан карчӑка вӑратас мар, терӗм.

Хам ҫав самантрах тула тухса лаша кӳлтӗм, ҫурӑм хыҫне икӗ кӗпҫеллӗ пӑшал ҫакрӑм, пилӗк тавра авӑрланӑ патрунсем чиксе лартнӑ сунарҫӑ пиҫиххине ҫыхрӑм, пӳрте кӗрсе карчӑка варатма тытӑнтӑм.

– Карчӑк, тӑратӑн пулӗ? Шӑналӑк тата виҫӗ михӗ хатӗрле, пӑчӑрсем тытма каиӑпӑр, – тетӗп.

Манӑн карчӑк аран-аран вӑранчӗ, хӑй пӑчӑрсем мӗн иккенне те пӗлмест.

– Намӑс мар-и сана, карчӑк? Чаплӑ сунарҫӑ арӑмӗ пулсан та пӑчӑр мӗнне пӗлместӗн! – тетӗп.

Манӑн карчӑк намӑсланмарӗ, тул ҫутӑлманнине курчӗ те:

– Тул ҫутӑлмасӑр яхӑнне те пымастӑп, – тет.

– Карчӑк, пӑчӑрсем тытма каятпӑр, пӑчӑрсене тул ҫутӑличчен тытма аван, – тетӗп.

Ҫапла никрес карчӑка аран-аран каласа килӗштертӗм. Апат та ҫимерӗмӗр, тул ҫутӑлнӑ ҫутӑлманах тайгана тухса кайрӑмӑр.

Тул ҫутӑлса ҫитменнипе хам каллех кедр йывӑҫҫине паллаймастӑп. Ҫавӑнпа манӑн шаларан та шала кӗрсе ӗнер тупнӑ йывӑҫах шыраса тупмалла пулчӗ. Ҫапла тул та янках ҫутӑлса ҫитрӗ. Карчӑка пуртӑ парса тӑршипе кедр йывӑҫне хытӑ ҫапма хушрӑм, хам тепӗр айккинчен пӑчӑрсем веҫсе тухнине кӗтсе тӑтӑм.

Халт! тутарса ҫапрӗ карчӑк. Ҫав самантрах кедр йывӑҫҫи ҫинчен пӗр кӗтӳ пӑчӑр вӗҫсе тухрӗ. Пӑчӑрсем ушкӑнӗ ҫине умлӑн-хыҫлӑн персе ятӑм – пӗр кӗтӳ пӑчӑртан ҫурри ытла ҫӗре персе анчӗ. Карчӑкпа иксӗмӗр те пухрӑмӑр, лӑпах ҫӗр те икӗ пӑчӑр пулчӗ.

Ҫывӑхрах тепӗр кедр йывӑҫҫи ларать. Карчӑка пуртӑ тӑршипе ҫаптаратӑп та хам каллех вӗҫсе тухакан пӑчӑрсем ҫине умлӑн-хыҫлӑн икӗ хут перетӗп, пӑчӑрсем татах та нумай персе анчӗҫ. Пухса шутларӑмӑр та лӑпах икӗ ҫӗр те пӗр пӑчӑр пулчӗ. Кашни пӑчӑрӗ пӗрер килограмм пулсан та, тӑваттӑ персех вуникӗ пӑт какай антартӑм-ҫке эпӗ, тесе тӗлӗнетӗп. Капла эпӗ тайгари пӑчӑрсене те веҫех тытса пӗтерӗп, тетӗп.

Ҫапла манӑн лав та часах тулса ларчӗ. Карчӑк киле кайма минретме тытӑнчӗ. Аран-аран килӗштерсе карчӑка виҫҫӗмӗш кедр йывӑҫҫине ҫапма хушрӑм.

Халт! тутарса ҫапрӗ карчӑк тарӑхса ҫитнипе. Те ытлашши хытӑ ҫапнӑран, пӑчӑрсем ҫӑмӑр пӗлӗчӗ пек хуп-хура вӗҫсе тухрӗҫ. Иккӗ пенипех икӗ ҫӗр аллӑ ытла пӑчӑр ӳкертӗм. Пӑхатӑп, пӑчӑрсен шучӗ пӗрре те чакман. Йӑпӑр-япӑр пӑшалӑн икӗ кӗпҫине те авӑрланӑ икӗ патрун кӗртсе лартатӑп та, ниҫталла та вӗҫсе кайма ӗлкӗреймен пӑчӑрсен ушкӑнӗ ҫине перетӗп. Татах темӗн чухлӗ пӑчӑр анчӗ. Ура пусмалӑх вырӑн юлмарӗ, ӑҫта пӑхнӑ унта пӑчӑр выртать.

Пӑчӑрсене пурне те пухса пӗтертӗмӗр те лав ҫине тиеме пуҫларӑмӑр. Пӑшалпа патрунсене, лав ҫине хурсан ӳксе юлӗҫ тесе, урапа тӗпне хурса хӑвартӑм.

Манӑн лав, кӗлте тиенӗ лав пекех, пысӑкланса кайрӗ, килтен илсе тухнӑ шӑналӑкпа михӗсем пӑчӑрсем ҫине витме те ҫитмерӗҫ. Ҫапла манӑн пӑчӑрсене нимӗнпе витмесӗрех турттарса тавӑрӑнмалла пулчӗ.

Анчах манӑн лаша урапана вырӑнтан та тапратаймасть. Ирӗксӗрех карчӑкпа иксӗмӗрӗн те урапана хыҫалтан тӗртсе лашана пулӑшса пымалла пулчӗ. Ҫапла хӑтланкаласа аран-аран киле ҫитрӗмӗр, лаша та, хамӑр та чӑм шыва ӳкрӗмӗр.

Ман пата кӳршӗсем кӑна мар, пӗтӗм ял пухӑнчӗ.

– Епле тытрӑн та, епле тытрӑн ҫакӑн чухлӗ пӑчӑр? – тесе тӗлӗнсе ыйтаҫҫӗ манран.

– Мӗн тӗлӗнмелли пур унта, – тетӗп. – Кедр йывӑҫҫине пуртӑ тӑршипе ҫапатӑп та, антранӑ пӑчӑрсем пӑтӑ пек персе анаҫҫӗ, карчӑкпа иксӗмӗр аран-аран пухса ӗлксретпӗр, – тетӗп.

Ҫынсем пӗҫҫисене шарт ҫапсах тӗлӗнеҫҫӗ ман­ран.

– Чӑнах ҫапла тытрӑн и? – тесе ыйтаҫҫӗ, ӗненмен пек пулса.

– Чӑнах пулмасӑр, кам суять сире, ара манӑн пӑшал та ҫук-ҫке, – тетӗп. – Тӑваттӑн каймаллаччӗ, вара тата тепӗр лав пухса килме пулатчӗ, – тетӗп ҫаксене.

– Мӗнле апла? – тесе ыйтрӗҫ ҫынсем.

– Мӗн мӗнли? Карчӑкпа пухма та ӗлкӗрейместпӗр, ӳкнӗ пӑчӑрсенчен ҫурри ытла тӑрса тарчӗҫ, – тетӗп.

Ҫынсем мана ӗненсех пӑрахрӗҫ, лашисене кӳлчӗҫ те арӑмӗсене тата ачи-пӑчисене лартсах пурте тайгана ҫӗмӗрттерчӗҫ.

Эпир карчӑкпа иксӗмӗр пӗр лав пӑчӑра ҫӑмласа пилӗк мӑн катка пӑчӑр какайӗ тӑварласа лартрӑмӑр.

Кӑнтӑрла ҫитнӗ тӗле хальхи ҫынсем пурте пӗр пӑчӑр тытмасӑрах пушӑлла халтӑртаттарса таврӑнчӗҫ.

Эпӗ вӑл вӑхӑтра чӳрече умӗнче тутлӑ пӑчӑр какайне ҫисе ларатӑп. Пӑчӑр какайӗн тутлӑ шӑрши пӗтӗм урама тапса тухнӑ. Ҫынсем, хырӑмӗсем пит выҫнипе пулас, ҫак тутлӑ шӑрша чарӑна-чарӑна тӑрса шӑршлаҫҫӗ.

– Ҫав кирлӗ сире, ӳлӗм Лапшу Ҫтаппанӗнчен ан кулнӑ пултӑр, – терӗм эпӗ.

Пахчал кооперативне вӑлтасем килмен пулсан, кӑвакал та тытас ҫукчӗ

Пӗрре мана хамӑр ялти ват сунарҫӑ Кӑтра Карачӑм урамра тӗл пулчӗ те:

– Ҫтаппан шӑллӑм! Эх, кӑвакал какайӗ тутлӑ та иккен! Тӳррипех калатӑп: эсӗ тутанса пӑхсан, куянсем ҫине ҫаврӑнса та пӑхмастӑнччӗ, – терӗ.

Кӑтра Карачӑм суйма юратнӑран, вӑл хӑй ӗмӗрӗнче пӗр кӑвакал та тытса курманран, эпӗ унтан:

– Хӑвах ҫисе куртӑн-н вара? – тесе ыйтрӑм.

– Хам ҫиессе ҫимен те, анчах манӑн асатте пӗр улпут ҫинине курнӑ, – терӗ Кӑтра Карачӑм.

– Ҫын ҫинине курни мӗн вӑл, хамӑрӑн тытса тутанса пӑхасчӗ, – терӗм эпӗ.

Ҫавӑнтах манӑн пуҫа кӑвакалсем тытас шухӑш пырса кӗчӗ. Анчах хам вӗсене мӗнле тытмаллине пӗлместӗп.

– Камран ыйтса пӗлес-ха? – тесе шутлама ты­тӑнтӑм.

Пӗр енчен, мана, чапа тухнӑ сунарҫӑна, ҫавӑн ҫинчен ыйтса пӗлме те намӑс. Тепӗр енчен, пирӗн ялта кӑвакалсем тытма пӗлекен сунарҫӑсем те ҫукчӗ. Тытма мар, хӑисен ӗмӗрӗнче кӑвакал курнӑ сунарҫӑ та ҫукчӗ пирӗн ялта.

Ҫапла кӑвакал какайне тутанса пӑхас шухӑш кунран-кунах ӳссе пычӗ. Юлашкинчен, эпӗ куянсем ҫине ҫаврӑнса та пӑхми пултӑм.

Кӗркунне ҫитрӗ. Кӑвакалсем кӗркунне пнт самӑрланса каяҫҫӗ тенине илтрӗм те, пӗр ирпе Ямаш вӑрманне тухса утрӑм. Кӑвакалсем шыва юратнӑран, эпӗ те тӳрех Патин шурлӑхӗ патне ҫул тьггрӑм, унта лӑпах кӑнтӑрлапа ҫитрӗм. Шурлӑх патӗнче вун-вуникӗ сунарҫӑ ҫӳрет, хӑйсем пӗри те пӗр кӑвакал та тытайман. Вӗсемпе пӗрлех ялти ват сунарҫӑ Кӑтра Карачӑм та ҫӳрет.

– Ӗҫсем епле-ха? – тесе ыйтатӑп ҫаксенчен.

– Япӑхрах ҫав, – теҫҫӗ. – Кӑвакалсем нумай, анчах персе ӳкерсен шыва кӗрсе илме шикленетпӗр, шӑнса пӑсӑлма та пулать… Ҫавӑнпа пеместпӗр те, – тесҫӗ ҫаксем.

– Ҫапла ҫав, – терӗм эпӗ те, вӗсем майлӑ пулса. – Алса пысӑкӗш кӑвакалшӑн никамӑн та шӑнса вилес килмест ӗнтӗ, – терӗм.

Ҫанталӑк ун чухне чӑнласах сивӗччӗ вара. Паян-ыран пур шыв шӑнса ларас пек снвӗ тӑратчӗ. Ҫакна пула эпӗ сунарҫӑсене:

– Кӑвакалсем тармаҫҫӗ-ха, эпӗ уншӑн пӗртте хуйхӑрмастӑп. Анчах кӗр вӑрӑма тӑсӑлса кайрӗ, темӗн амакшӑн часрах шӑнтса лартмасть, – тетӗп.

– Шӑнтса лартсан, вара пӗр кӑвакалне те кураймӑн, – тет мана Кӑтра Карачӑм.

– Ара, эсӗ, ватӑлнӑ пулсан та, кӑвакалсене мӗнле тытмаллине пӗлместӗн-ҫке! – тетӗп ҫакна.

– Санран ыйтсах тӑмӑпӑр-ха, – тет вӑл мана.

– Кӑвакалсене шыв шӑнса ларсан тытма аван. Манӑн асатте яланах ҫапла тытатчӗ, лавӗ-лавӗпе кӑвакал тиесе таврӑнатчӗ, – терӗм.

– Епле анла?! – тесе тӗлӗнсе кайрӗҫ ҫак су­нарҫӑсем.

– Тӗлӗнмелли нимӗн те ҫук. Ара, кӑвакалсем яланах шыв ҫинче ҫывӑраҫҫӗ, шӑнтса лартсан пурте пӑр ҫумне ҫыпҫӑнса лараҫҫӗ, – терӗм.

Сунарҫӑсем мана ӗненсех пӑрахрӗҫ. Ӗненмесен те май килмест: ара эпӗ таврари чи паллӑ та чаплӑ сунарҫӑ-ҫке.

Ҫапла вӗсем савӑнса пурте киле май уттарчӗҫ. Эпӗ шурлӑх патӗнче пӗр пӗччен тӑрса юлтӑм. Кӑвакалсем курасран хам ҫӑка хӑвӑлӗ ӑшне кӗрсе лартӑм. Сивӗ пулнӑран ҫавӑнтах виҫӗ ҫӗклем хӑрӑк турат пухса кӑвать чӗртсе ятӑм. Манӑн ҫӑка хӑвӑлӗ мунча пекех ӑшӑнса ҫитрӗ, эпӗ ҫири тумтире хывса сартӑм та пӗр кана лайӑх ҫывӑрса илтӗм. Хам питех кулӑшла тӗлӗк куртӑм. Шывсем шӑнса ларнӑ пек, малтан курнӑ сунарҫӑсем лашисене кӳлсе, пӗр-пӗринпе ӑмӑртсах, Патин шурлӑхӗ патнелле сиккипе чуптараҫҫӗ пек. Хӑйсен ураписем шӑн ҫӗр ҫинче аслати пек халтӑртатса пыраҫҫӗ пек, хам та ҫав сасӑпах вӑранса кайрӑм.

Пӑхатӑп та тӗлӗнсех каятӑп. Ҫав сунарҫӑсем шутлантарса янӑ кӑвакалсем пурте шурлӑха пухӑннӑ – шыв ҫинче аллаппи пысӑкӗш те вырӑн юлман: ӑҫта пӑхнӑ унта кӑвакал ҫӳрет. Хӑйсем пит самӑрланса ҫитнӗ, ҫапах та апатшӑн ҫунаҫҫӗ.

Пӗр кӑвакалӗ пысӑк шапана урлӑлла хыпнӑ та, ҫӑтса ярасшӑн тапаҫланать, теприсем ҫавӑнтах унӑн ҫӑварӗнчи апатне хыпса илесшӗн ҫунса ҫӳреҫҫӗ.

– Эхе! – терӗм. – Эсир пит выҫӑ, сире апатламалла-мӗн, – терӗм.

Ҫав самантрах ман пуҫа никам шутласа кӑларайми ӑслӑ шухӑш пырса кӗчӗ. Пӗрреччен эпӗ пӗр сунарҫӑ кӑвакалсене сысна ҫӑвӗ татӑкӗпех нумай тытни ҫинчен илтнӗччӗ. Анчах унӑн кӑвакалӗсем сысна ҫӑвне ӑмсанса хыпнипех ҫӑвӗ ҫумне ҫыхнӑ ҫип ҫине тирӗне-тирӗне ларнӑ. Кунти кӑвакалсем пӗртте апла тирӗнсе ларас пек туйӑнмарӗҫ. Ҫапла манӑн каллех тепӗр ӑслӑ шухӑш шухӑшласа кӑлармалла пулчӗ.

Эпӗ хамӑн пуҫа чи ҫывӑх юлташран та ытларах шанатӑп, мӗншӗн тесен вӑл мана нихҫан та улталаман. Вӑл мана темӗнле хӑрушӑ инкекрен те пӗр самантрах хӑтӑлмалли мел тупса парать. Ҫакна аса илсе эпӗ тӳрех киле май утрӑм, кӑ­вакалсене мӗнле тытмалли ӑслӑ меле те вӑлах шутласа кӑларӗ-ха, терӗм.

Хӗвел анса ларас умӗн эпӗ Пахчал ялне ҫитрӗм. Пахчал кооперативӗ уҫӑ, халӑх лӑках кӗрсе тулнӑ. Мӗнле те пулсан лайӑх тавар илсе килнӗ пулӗ тесе, эпӗ те шалалла кӗрсе кайрӑм.

– Суту тума пӗлместӗр! Вӑлтасене хӗле кӗрес умӗн илсе килмелле-и вара?! – тесе вӑрҫать пӗри.

– Тӗрӗс калатӑн, халь кам илтӗр вӗсене, – тет тепри.

– Мӗнле вӑлтасем? – тесе ыйтрӑм.

– Мӗнле вӑлтасем?.. Пулӑ тытмаллисем, – теҫ­ҫӗ мана.

Эпӗ халиччен нихҫан та вӑлта курманччӗ, ҫавӑнпа кунта килнӗ май вӑлтасене те курсах каяс терӗм. Мана пӗр ҫыхӑ вӑлта тыттарчӗҫ.

– Вӑлтисене те илме пӗлмен. Ҫак пысӑкскерсене пулӑ епле хыпма пултарӗ, – тет кӗреҫе сухаллӑ ҫын.

Ҫак самантрах манӑн пуҫ ӑслӑ шухӑш шухашласа та кӑларчӗ.

– Ара, ку вӑлтасем ҫине сысна ҫӑвӗ лартса Патин шурлӑхӗнчи кӑвакалсене пурне те тытатӑп-ҫке эпӗ, – терӗм.

Ҫавӑнтах вӑлтасене илтӗм те килелле утрӑм.

Манӑн карчӑкӑн виҫӗ мӑн ҫӑмха кӗр ҫиппи пурччӗ. Киле тавӑрӑнсанах эпӗ ҫав ҫиппе метршар тӑршшӗ татса кашнинех сӳс тилхепе ҫине ҫыхрӑм. Ҫапла эпӗ вунӑ тилхепе ҫине ҫыхса тухрӑм, кашни тилхепи ҫумӗнчех икшер ҫӗр ҫип пулчӗ. Ҫав ҫип вӗҫӗсенчен вӑлтасем ҫыхса ятӑм. Кашни вӑлти ҫинех пӗрер татӑк сысна ҫӑвӗ тӑхӑнтартӑм. Вун тилхепине те Патнн шурлӑхне кайса ятӑм.

Кашни вӑлтинех пӗр кӑвакал ҫакланасса эпе малтанах шанса тӑтӑм. Ҫавӑнпа тилхеписене, кӑвакалсем йӑтса каясран, йывӑҫсенчен ҫыха-ҫыха| лартрӑм.

Ҫапла эпӗ вунӑ тилхепе ҫинче ике пин вӑлта хӑвартӑм. Пӗрер кӑвакал ҫаклансан та икӗ пин кӑвакал пулать тесе, тата икӗ пин кӑвакала пӗр лавпа турттарса килме май ҫук тесе, тепӗр кун ирхине кӑвакалсем тиеме карчӑкпа иккӗн ик лавпа тухса кайрӑмӑр.

Мӗн шутлани тӗрӗсех пулчӗ: манӑн вӑлтасем ҫине кашнинех пӗрер кӑвакал ҫакланнӑ. Анчах, вунӑ тилхеперен пӗри ҫук. Тилхепине ҫыхна йывӑҫӗ патне пытӑм – йывӑҫӗ те ҫук; икӗ ҫӗр кӑвакал ҫав тери пысӑк йывӑҫа тымарӗ-мӗнӗпех кӑкласа таҫта вӗҫсе кайнӑ. Тӗлӗнсех кайрӑм. Кӑвакалсем пӗртте эпӗ шутланӑ пек мар иккен: вӗсем калама ҫук вӑйлӑ. Анчах темӗнле вӑйлӑ пулсан та, вӗсем ҫав йывӑҫа инҫетех илсе каяйман пулнӑ.

Кӑвакалӗсене тытма ҫав тери ансат пулнӑ пул­сан та, лавсем ҫине тиесе пӗтерме питех йывӑр пулчӗ. Кашни кӑвакалнех малтан ҫӗҫӗпе пусмалла пулчӗ, унсӑрӑн вӗсем хамӑра та лавсемпе пӗрлех ҫӗклесе таҫталла вӗҫсе кайӗҫ, терӗм.

Икӗ пин кӑвакала тасатса какайне каткасем ҫине тӑварласа лартиччен лӑпах виҫӗ кун иртрӗ. Тӑваттӑмӗш кунӗнче ҫанталӑк сивӗтрӗ, шывсем пӗр каҫрах шит хулӑмӗш шӑнса ларчӗҫ. Эпӗ ҫӑка хӑвӑлӗнче ҫывӑрса курнӑ тӗлӗк чӑн пулас япаланах пӗлтерчӗ. Шывсем шӑнса ларнӑ хыҫҫӑн Ямаш ялӗнчи сунарҫӑсемпе Кӑтра Карачӑм чӑнласах лашисене кӳлсе Патин шурлӑхӗ патне вӗҫтернӗ. Анчах вӗсем унта пӗр кӑвакал та курман. Эпӗ Ямаш вӑрманӗнчи кӑвакалсене пурне те хам тытса таврӑннӑ иккен.

Хуркайӑксене те лавӗ-лавӗпех тытаттӑм.

Эсир хуркайӑксен сассине илтнӗ пулсан та, хӑйсене курман. Эсир вӗсене курма та пултарайман, меншӗн тесен вӗсем пит ҫӳлтен вӗҫсе каяҫҫӗ.

Ҫапла пулсан та эпӗ хуркайӑксене тытса курнӑ. Пӗрне кӑна мар, ушкӑнӗ-ушкӑнӗпех, пӗрне тартмасӑр тытнӑ.

Хуркайӑксем кунта пурӑнмаҫҫӗ. Хӑшӗсем – вӗсем ҫурҫӗрти пӑрлӑ тинӗссенче, теприсем тата кӑнтӑр енче пурӑнаҫҫӗ, теҫҫӗ. Анчах ҫак суя халлапсене эпӗ пӗрне те ӗненместӗп, мӗншӗн тесен хуркайӑксем ӑҫта пурӑннине эпӗ хам та пӗлместӗп.

Маншӑн ҫакӑ кӑна паллӑ. Хуркайӑксем ҫулсеренех пирӗн ял урлӑ ҫуркунне вӗҫсе каяҫҫӗ. Вӗсем пӗчченшерӗн мар, пӗр-пӗрин хыҫҫӑн карталанса, ушкӑнпа, питӗ ҫӳлтен вӗҫсе каяҫҫӗ. Ҫавӑнпа ӗнтӗ, эсир вӗсен сассисене илтнӗ пулсан та, хӑйсене патӗнчен курма пултарайман.

Ҫапла пӗр ҫулхине яланхи пекех ҫуркунне ҫитрӗ. Яланхи пекех пулсан та, вӑл ҫуркунне хуркайӑксем тӗлӗшӗпе ӑраснарах пулчӗ: пирӗн ял ҫинчен кунсерен ҫирӗмшер те вӑтӑршар ушкӑн хуркайӑк ирте-ирте каятчӗ. Пӑхаттӑмччӗ те шалтах тӗлӗнеттӗм:

– Мӗн чухлӗ какай манӑн ҫӑвара кӗмесӗр сая каять! – тесе юлаттӑм.

Эпӗ кӑна мар, ытти сунарҫӑсем те вӗсем ҫине питех ӑмсанса ӑшӑ куҫпа пӑхса юлатчӗҫ, пурин те вӗсене тытса тутанса пӑхас килетчӗ. Хуркайӑксен сассине илтсенех, пӑшалӗсене йӑтса тухатчӗҫ те, умлӑн-хыҫлӑн пеме тытӑнатчӗҫ. Анчах та ушкӑн хуркайӑкран пӗри те ҫӗре ӳкместчӗ.

Вӗҫкӗн Ваҫҫа, вӗсем питех ҫӳлтен вӗҫсе кайнӑ пирки, пӳрчӗ тӑррине е ҫӳллӗ йӑмра ҫине хӑпар­са перетчӗ, хӑй ҫапах та пӗрне те персе антараймастчӗ.

– Ваҫҫа пӑяхам, йӑмра ҫине хӑпарса периччен, санӑн пӗлӗт тӳпине ҫитекен пусма тумаллаччӗ. Пусма ҫине хӑпарса хуркайӑксене те чӗрӗллех тыта-тыта анмаллаччӗ, – тесе кулатчӗҫ унтан кӳршӗ арӑмӗсем.

Вӗҫкӗн Ваҫҫа вӗсене ҫиленсех ҫитетчӗ, сухалне ҫӑварне ҫыртса пӗр чӗнмесӗр килне кӗрсе каятчӗ.

Хуркайӑксене тытас шугпа пирӗн ял сунарҫисем мӗн-мӗн хӑтланса пӑхмастчӗҫ-ши? Пӗрисем хире шӑналӑк тухса саратчӗҫ, унта сӗлӗ сапса кунӗ-кунӗпех хуркайӑксем анасса кӗтсе выртатчӗҫ. Теприсем тата, хуркайӑксем Ямаш вӑрманӗнче пурӑнаҫҫӗ тесе, кунӗн-ҫӗрӗн унта вӗсен йӑвисене шыраса ҫӳретчӗҫ.

Эпӗ вӗсем пек хисепсӗр сунарҫӑ пулса кӳршӗсемпе ял-йыша та култарман. Паллах, вӗсем пек айванла хӑтланса, пӗр хуркайӑкне те тытаймастӑн.

Пурне те паллӑ, ун пек вӑхӑтсем ҫитсен, эпӗ хамӑн пуҫ ҫине ытларах шанатӑп, мӗншӗн тесен манӑн пуҫӑм пурне те шухӑшласа тупать. Анчах хам пулӑшмасан, вӑл та пӗр пӗччен нимӗн тума та пултараймасть. Ҫавӑнпа эпӗ хам та хуркайӑксене мӗнле тытасси ҫинчен шухӑшлама тытӑнтӑм.

Малтанах ҫакна пӗлтӗм. Хуркайӑксем ыраш калчи ҫиме юратаҫҫӗ иккен. Вӗсем кӑнтӑрла пӗр канмасӑр вӗҫсе каяҫҫӗ те, каҫпала, ҫынсем лӑпланса ҫитсен, ӑҫта та пулсан, айлӑм та тӳрем е сӑртлӑ вырӑна ларса ыраш калчи ҫиеҫҫӗ.

Пирӗн ял патӗнче ҫавнашкал вырӑнсем икӗ тӗлте пур. Пӗри – Сармантей ҫучӗ текен сӑртлӑ вырӑн, тепри – Ҫавал шывӗн сулахай енчи улӑхӗ. Ҫак вырӑнне иккӗшне те кайса пӑхса килтӗм. Сармантей ҫутӗнче ыраш калчи питех начарччӗ, ҫавӑнпа унта пӗр уиӑх ҫимесӗр пурӑннӑ хуркайӑк та анса ларассӑн туйӑнмарӗ. Ҫавал улӑхӗнче пачах урӑхла вара. Ҫавал шывӗ епӗвӗ тухса ыраш калчисем нумай ҫӗрнӗ пулсан та, тӗллӗн-тӗллӗн кӗҫҫе майлах хулӑм та симӗс ларааҫҫӗ.

Ҫӳресен-ҫӳресен эпӗ ҫакӑнта ӑраснах симӗс ӳсекен пӗр пӗчӗк вырӑн тупрӑм. Патне пырса тӑтӑм та тӗлӗнсех кайрӑм: ӑҫта пӑхнӑ унта хуркайӑк йӗррисем курӑнаҫҫӗ.

– Э-э, эсир кунта ларатӑр иккен! – терӗм те, килелле уттартӑм.

Ҫапла эпӗ хуркайӑксем ларса апатланакан вы­рӑна тупрӑм. Манӑн вӗсене мӗнле тытасси ҫин­чен шухӑшласа кӑларасси кӑна юлчӗ. Анчах шухӑшлас ӗҫ – манӑн ӗҫ мар, вӑл – пуҫ ӗҫӗ пулать, терӗм.

– Ну, юратнӑ пуҫӑм! Эпӗ тӑрӑшса вӗсем лар­са апатланакан вырӑна тупрӑм. Халӗ ӗнтӗ эсӗ ӗҫле-ха, вӗсене мӗнле тытмалли меле шухӑшласа туп-ха, – терӗм.

Пуҫ мана итлерӗ. Пӗр самантрах вӑл пулӑ тытма тесе карчӑк ҫыхса хатӗрленӗ сӗрекене аса илчӗ. Ҫав сӗрекене улӑхри симӗс калча ҫине сарсан, калча ҫиме анакан хуркайӑксем пурте мӑйӗсемпе ҫак сӗреке ҫине тирӗнсе ларас пек туйӑнчӗ.

Ҫак ӑслӑ шухӑш ҫинчен никама та пӗр сӑмах каламарӑм. Каҫ пулсанах сӗрекене ҫав симӗс кал­ча ҫине каҫса сарса хутӑм. Мӑйӗсемпе тирӗнсе ларнӑ хуркайӑксем ҫӗклесе каясран, сӗрекене ҫӗр ҫине хытӑ ҫапса лартнӑ вӗрен пӑтисенчен ҫыха-ҫыха лартрӑм та киле таврӑнтӑм.

Ҫав каҫхине пирӗн ял сунарҫисем, Вӗҫкӗн Ваҫ­ҫа патне пухӑнса, хуркайӑксене мӗнле тытасси ҫинчен сӳтсе-явма пуҫланӑ. Мӗн тума шутлаҫҫӗ-ши кусем тесе, эпӗ те ҫавӑнта кайрӑм. Вӗҫкӗн Ваҫҫа, намӑса пӗлмесӗр, ҫаплах суеҫтерет:

– Мӗнле тытмаллине пӗлетӗп, – тет ҫак. – Хуркайӑксем кӑнтӑрла ҫеҫ ҫӳлтен каяҫҫӗ-мӗн, каҫпа вӗсем пит аялтан вӗҫеҫҫӗ иккен, хире ҫеҫ тухса сыхласа лармалла, – тет Ваҫҫа савӑнса кайнипе.

Ҫакнашкал пустуй халлапсене итлесе ларнӑ хыҫҫӑн текех чӑтса ларма пултараймарӑм, эпӗ те сӑмах хушрӑм:

– Ҫӗрле тухса ларсан, хӑвна та хӑйсемпе йӑтса кайӗҫ, – терӗм Ваҫҫана.

Вӗҫкӗн Ваҫҫа ҫиленсе ҫитнипе манпа тавлашса кайрӗ.

– Хӑвна тӗнчери чи чаплӑ сунарҫӑ шутласан та, пӗр хуркайӑкне те тытаймастӑн, – тесе тӑрӑхлама пуҫларӗ манран.

– Ваҫҫа пичче, – терӗм ӑна. – Халь тесен халӗ аллӑ хуркайӑк чӗрӗлех тытса килсен, супӑнь хӑмпи пек ҫурӑлса каймӑн-ши? – терӗм ӑна.

Вӗҫкӗн Ваҫҫа пӗр шуралса, пӗр хӗрелсе кайрӗ те:

– Хам лашанах кӳлсе паратӑп, аллӑшне мар, пӗрне те тытса килейместӗн, – тет мана.

Эпӗ килӗшрӗм. Вӑл лаша кӳличчен шурӑмпуҫӗ те шуралса килчӗ. Хампа пӗрле Ваҫҫа ачи явса хатӗрленӗ ҫӑпата кантрисене илтӗм те Ҫавал улӑхне кайрӑм.

Пуҫӑм мӗн шутлани тӗрӗсех пулчӗ. Сӗреке сарса хӑварнӑ ыраш калчи ҫине пӗр ушкӑн хур­кайӑк аннӑ та калчана хыпалансах ҫинипе пурте мӑйӗсемпе сӗреке ҫине тирӗне-тирӗне ларнӑ, пӗр хуркайӑкӗ те пуҫне каялла кӑларайман.

Эпӗ ҫитнӗ вӑхӑтра вӗсем ҫунаттисемпе ҫапкаланса ҫеҫ выртаҫҫӗ. Ҫӗр ҫине ҫапса хӑварнӑ вунӑ пӑтаран тӑххӑрӑшне турта-турта кӑларнӑ. Ҫап­ла вара хуркайӑксем тирӗнсе ларнӑ – манӑн сӗреке пӗр пӑта ҫинчех тытӑнса тӑнӑ. Ӑна та туртса кӑларнӑ пулсан, хуркайӑксем сӗрекене те хӑйсемпе пӗрле илсе кайнӑ пулӗччӗҫ, вара манӑн Вӗҫкӗн Ваҫҫапа тавлашни те усӑсӑрах пулатчӗ.

Малтан эпӗ хуркайӑксене кашнинех ҫуначӗсенчен ҫыха-ҫыха тухрӑм, унтан лав ҫине тиерӗм. Шутларӑм та тӗлӗнсех кайрӑм, манӑн сӗреке ҫине ҫитмӗл икӗ хуркайӑк тирӗнсе ларнӑ пулнӑ.

Яла ҫитнӗ ҫӗре тул янках ҫутӑлса кайрӗ. Ҫын­сем, хуркайӑксене мӗнле тытнине ан пӗлччӗр тесе, сӗрекене киле кӗрсе хутӑм, унтан тин веҫкӗн Ваҫҫа патне кайрӑм. Манран сунарҫӑсем кӑна мар, ялти пур ҫын та тӗлӗнчӗ.

Ҫакӑн хыҫҫӑн эпӗ ирсерен пӗрер лав хуркайӑк тиесе килеттӗм. 

Ямаш вӑрманӗнчи ӑсансене пурне те хам хыҫран ертсе килтӗм

Мӗнле кана тискер кайӑксемпе вӗҫен кайӑксем пурӑнмастчӗҫ-ши Ямаш вӑрманӗнче! Таврари пур ялсенчи сунарҫӑсем те унтан тухма та пӗлместчӗҫ. Кунӗн-ҫӗрӗн, хӗлӗн-ҫӑвӗн Ямаш вӑрма­нӗнче сулланса ҫӳретчӗҫ. Кун каҫа пӗр куян тытмасан та, вӗсем уншӑн пӗртте пӑшӑрханмастчӗҫ. Ӑнсӑртран, пӗр куянне лектерсен, ҫав куян тир- не сутма тесех Ҫӗрпӳ пасарне каятчӗҫ.

Миҫе мӑшӑр ҫӑпата ҫӗтмен-ши, миҫе пӑт тар усӑсӑр персе сая яман-ши вӑл сунарҫӑсем! Ҫакна темӗн пек пысӑка вӗреннӗ ҫын та шутласа кӑларас ҫук. Юлашкинчен, Ямаш вӑрманне те ҫав тар тӗтӗмӗнчен кӑвак сӑн ҫапрӗ, вӑрман хӑйӗн ешӗл тумне ҫухатса, тӗссӗрленсе кӑвакарса юлчӗ.

Анчах тискер кайӑксемпе вӗҫен кайӑксем ҫапах та вӑл вӑрмана юрататчӗҫ, унта вӗсем кӗтӗвӗ-кӗтӗвӗпех пурӑнатчӗҫ. Уҫтук варӗнчи чӑтлӑхра упасем йышлӑ ҫӳретчӗҫ, Уйпуҫ варӗ тилӗсен йӑви пулса тӑчӗ, Патин шурлӑхӗнче кӑвакалсем пӗлӗт пек вӗҫсе ҫӳретчӗҫ.

Эпӗ вӗсене ҫулсерен хисепсӗр нумай тытса пурӑнтӑм. Ҫуркунне умӗн вӑрманта пӗр кайӑк тӗсӗ те тӑрса юлмастчӗ, ҫитес хӗлре сунара ӑҫта каяс-ха, тесе те час-час шутлаттӑмччӗ.

Манӑн телее, кӗркунне умӗн вӗсем каллех пышланса ҫитетчӗҫ, маншӑн вара пӗтӗм тӗнче тепӗр майлӑ улшӑнса кайнӑ пек туйӑнатчӗ.

Тӳррипех калатӑп. Ямаш вӑрманӗ пулман пулсан, эпӗ те чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ пулас ҫукчӗ. Ямаш вӑрманӗнче эпӗ сӑсӑр, тилӗ, кашкӑр, упа хисепсӗр нумай тытрӑм Ямаш вӑрманӗнчех эпӗ хамар ҫершывра ӗмерне те пулман тискер кайӑка – арӑслана та тытрӑм. Юлашкинчен, Ямаш вӑрманӗнчех эпӗ ӑсансем те тытма вӗрентӗм.

Ӑсансем тенӗрен, сире вӗсене мӗнле тытни ҫинчен каласа парам.

Малтан эпӗ ӑсан кайӑк иккенне те пӗлмен. Ӑна эпӗ, кӑвакал пекех, шывра пурӑнакан кайӑк пулӗ тесе шутланӑ. Вӑл вуҫех урӑхла кайӑк иккен. Вӑл шурлӑхсенче мар, хурӑнпа пилеш нумай ӳсекен вырӑнсенче пурӑнма юратать, мӗн­шӗн тесен ӑсан ҫуркунне хурӑн кӑчки, кӗркунне пилеш ҫиме юратать.

Ҫакна лайӑх сӑнаса пӗлнӗ хыҫҫӑн, манӑн пуҫ вӗсене мӗнле тытмалли меле часах шутласа кӑларчӗ. Эпӗ ҫуркунне ҫитсенех Ямаш вӑрманне кайса, хурӑнсемпе пилешсем нумай ӳсекен вырӑн шыраса тупрӑм.

Ҫав вырӑнта кӗтӗвӗ-кӗтӗвӗпех ӑсансем тӗл пултӑм. Анчах ун чухне вӗсем пит начарччӗ. Паллах, хурӑн кӑчки ҫинипе ӑсансем мар, килти чӑхсем те самӑрланас ҫук. Ҫавӑнпа эпӗ вӗсене ҫуркунне мар, кӗркунне тытма шутласа хутӑм. Кӗркунне вӗсем пиҫсе ҫитнӗ пилеш ҫинипе самӑрланӗҫ тата кашниех пӗрер пусӑм чӗпӗ кӑларнипе хӑйсен йышне те ӳстерӗҫ, терӗм.

Анчах керкуннене эпӗ аран-аран кӗтсе илтӗм. Пӗрреччен, кӳршӗ арӑмӗсем Ямаш вӑрманне милӗк касма тесе кайнӑ та, эпӗ шыраса тупнӑ вырӑна ҫитсе кӗнӗ, унтан пӗр ӑсан чӗппи тытса таврӑннӑ. Ҫав ӑсан чӗппине весем пурте пӗрле пеҫерсе ҫинӗ те, ӑсан какайӗ питӗ тутлӑ пулни ҫинчен пӗтӗм таврана сӑмах сарнӑ, ҫитменнине тата ӑсан чӗппине хӑш вырӑнта тытни ҫинчен те кала­са панӑ.

Ҫакӑн хыҫҫӑн, пирӗн ялти сунарҫӑсем кӑна мар, таврари мӗнпур сунарҫӑсем те кунсеренех Ямаш вӑрманне ӑсан тытма кая пуҫларӗҫ. Асансем пит чее пулнипе ҫав сунарҫӑсем пӗри те пӗр ӑсан тытаймарӗҫ. Ҫапла вӗсем кӗркуннечченех Ямаш вӑрманӗ тӑрӑх пӗр усӑсӑр сулланса ҫӳрерӗҫ.

Юлашкинчен, кӗркунне ҫитсен, ӑсансем тытма кайрӑм, тӳрех малтан шыраса тупнӑ вырӑна пытӑм. Анчах, кӑнтӑрлаччен ҫӳресен те, эпӗ пӗр ӑсан та кураймарӑм. Пӗрре киле каяс тесе, тепре каҫченех юлса пӑхас тесе шутлатӑп. Ҫапах та пӗр килнӗ пек чухне каҫченех юлса пӑхас терӗм, хам ывӑннипе аҫампа пӗркенсех ҫывӑрма выртрӑм.

Темӗн чухлӗ ҫывӑрнӑ, ӑна хам та пӗлместӗп, каҫпала вӑранах кайрӑм, куҫсене уҫса пӑхрӑм та шалтах тӗлӗнсе кайрӑм. Ӑсансем ниҫта та кайман иккен, ҫавӑнтах пурӑнаҫҫӗ. Кӑнтӑрла курӑксем айне пытанса ларса, каҫпа пилеш ҫиме тухнӑ пулнӑ. Хӑйсем пит самӑрӑлса кайнӑ, пилеш ҫине те вӗҫсе хӑпараймаҫҫӗ.

Эпӗ вӗсене пит шеллерӗм, сиксе тӑтӑм та пилеш татса пама пуҫларӑм. Ӑсансем манран пӗртте шикленмеҫҫӗ, татса панӑ пек пилеше ҫисе пӗтерсех пыраҫҫӗ.

Ҫапла, пилеш ҫиесшӗн пулса, пӗр самантрах ман тавра шутласа кӑлармалла мар нумай ӑсан пухӑнчӗ. Капла ҫитерсен, эпӗ сире виҫӗ кунта та тӑрантаймӑп, терӗм те пӗр пилешне тӗпренех касса киле май утрӑм. Ӑсансем ман хыҫран пи­леш тавра пӗлӗт пек сырӑнса пыраҫҫӗ.

Киле лӑпах тул ҫутӑлас умӗн ҫитрӗм. Ман хыҫ­ран картиш тулли ӑсан кӗрсе тулчӗ. Манӑн вӗ­сене хупса лартмашкӑн пысӑк вите те ҫук. Мӗн тума ҫав териех нумай ертсе килтӗм-ха кусене, тетӗп. Хам, пӗччен нимӗн тума аптӑранипе, карчӑка вӑратрӑм. Карчӑкӗ тата, ыйӑхран уҫӑлса ҫитменнипе пулас, мана ятлаҫма пуҫларӗ:

– Мӗн тума ҫав териех нумай ертсе килтӗн? Ӑҫтан илсе килнӗ, ҫавӑнтах кайса яр! – тет кар­чӑк.

– Карчӑк, курмастӑн-и-мӗн, ӑсансем вӗт вӗ­сем, – тетӗп.

Манӑн карчӑк тин тӑна кӗрсе ҫитрӗ. Пилешрен пӗр тураттине хуҫса илчӗ те, ӑсансене ҫуррине яхӑнах пӳрте йӑхӑрса кӗртрӗ, ыттисене вара кӳршӗсенчен шӑналӑксем пухса карташ варрине хӳтлӗхсем туса хупрӑмӑр.

Эпӗ, иккен, Ямаш вӑрманӗнчи мӗнпур ӑсансене хам хыҫран ертсе таврӑннӑ. Вӑл ӑсансене хӗлӗпе ҫисен те пӗтереймерӗм, пасара пайтах кайса сутрӑм, нумайӑшне кӳршӗсене патӑм, аллӑшне хӗл каҫарма хӑвартӑм. Карчӑк вӗсене чӑхсемпе юнашар кашта ҫине лартма вӗрентрӗ.

Ҫав аллӑ ӑсан ҫулсеренех аллӑ пусӑм чӗпӗ кӑлараҫҫӗ. Ҫапла эпӗ халӗ хам килте усракан ӑсан какайӗпех калама ҫук аван пурӑнатӑп. Хӑҫан та пулсан, тен, эсир Ямаш ялне пырса тухӑр. Ун чухне вара ман пата кӗмесӗр ан кайӑр, сире те ӑсан какайӗпе хӑна туса ярӑп.

Тӗлӗнмелле курӑк тупман пулсан, Уссури тайгине те ҫитейместӗмччӗ, зоологи сачӗ те пулмастчӗ

Пӗр ҫулхине маншӑн калама ҫук телейлӗ кӗркунне ҫаврӑнса килчӗ. Виҫӗ ҫул хушши сунара каймасӑр пурӑннӑ хыҫҫӑн, Ямаш вӑрманӗнче тис­кер кайӑксем пит йышланса ҫитрӗҫ: ӑҫта килнӗ унта куянсем сиккелесе ҫӳреҫҫӗ, ӗмӗрне ҫын пырса кӗмен чӑтлӑхсем тилӗсемпе тулчӗҫ, тарӑн варсенче упасем кӗтӗвӗ-кӗтӗвӗпе ҫӳреҫҫӗ. Ҫакна кура ахаль ҫынсем кӑна мар, сунарҫӑсем те Ямаш вӑрманне кайса кӗме хӑракан пулчӗҫ.

Вӑрмана кайма мар, хӑшӗ-пӗрисем анкарти хыҫне те тухма хӑратчӗҫ. Тӑмвар пуҫӗнче пӗр ушкӑн упа ҫӳренине курнӑ хыҫҫӑн, Вӗҫкӗн Ваҫҫа тӑр кӑнтӑрлах, хапхисене питӗрсе, кунӗ-кунӗпе пӳртӗнче ларатчӗ. Унтан калаҫма тин вӗренекен ачасем те кулма пуҫларӗҫ.

Пурне те паллӑ, эпӗ нихӑҫан та, нимӗнле тис­кер кайӑкран та хӑраман. Упасене кӑна мар, Ямаш вӑрманне килсе пурӑнма пуҫланӑ арӑслана та чӗрӗллех тытса таврӑннӑччӗ-ха тесе, пӗр ирпе Ямаш вӑрманне сунара тухса утрӑм.

Ман телее, вӑл кун уяр пулчӗ. Хӗвел, Ямаш вӑрманӗ тӑррине хӑпарса ҫитсенех, кӗрхи пылчӑка пӗр самантрах типӗтсе лартрӗ. Ҫапла эпӗ вӑрмана часах ҫитрӗм, упасем тытас шутпа тӳрех Уҫтук варӗ патнелле утрӑм.

Уҫтук варӗ тӗлӗнмелле чӑнкӑ та таран вар. Ҫӳлтен пӑхсан, унӑн тӗпӗ те курӑнмасть. Икӗ ҫыранӗ тӑршшӗпе пӳрт пек пысӑк чулсем кӑнтарса выртаҫҫӗ. Ҫав чулсем айӗнче тӗпсакай пек тӗттӗм шӑтӑксем пур, вӗсенче упасем иышлӑ пурӑнаҫҫӗ.

Килте Уҫтук варӗ асра та пулманнипе эпӗ пӑшала вӗтӗ пулькӑсемпе ҫеҫ авӑрласа тухрӑм. Пал­лах, вӗсемпе упасене вӗлерме ҫук. Хӑвӑрах пӗ­летӗр: вӗтӗ пулькӑсене пула эпӗ пӗрре Ҫӗпӗрти тайгара, йывӑҫ тӑрринче, виҫӗ кун та виҫӗ ҫӗр выҫӑ ларнӑччӗ. Ҫакна аса илтӗм те, пӗр пысӑк тунката ҫине ларсах, пӑшалӑн икӗ кӗпҫине те кашкӑр пулькисемпе авӑрларӑм. Авӑрларӑм та: халӗ ӗнтӗ Уҫтук варӗнчи упасене пурне те тыт­са пӗтеретӗп тесе, малалла утрӑм.

Анчах, те ытла та ир тухнӑран, кӑнтӑрлаччен ҫӳресен те упа мар, куян ҫури те тӗл пулмарӑм. Аптӑранӑ енне хам: ку упасем мана – Лапшу Ҫтаппанне – шӑршӑранах палласа хӑйсен шӑтӑкӗсене кӗрсе пытанчӗҫ пулӗ, тесе те шухӑшлатӑп.

Манӑн пуҫ мӗн шутлать, ҫав яланах тӗрӗс пулать. Ҫавӑнпа эпӗ, малалла апла-капла шухӑшла­са ҫӳреме пӑрахсах, тӳрех Уҫтук варне анса мӗнпур упасене хӑйсен шӑтӑкӗсенчен хӑваласа кӑларас, терӗм. Ҫав тӗлӗшпе вар тӗпне анма ансатрах вырӑн шыраса вар хӗррипе утрӑм.

Манӑн ҫичӗ-сакӑр ҫухрӑма яхӑнах каймалла пулчӗ, ҫапах та вар тӗпне анма меллӗ вырӑн тупаймарӑм. Юлашкинчен, вар пуҫнех ҫитсе тухрӑм. Кунта хам ӗмӗрте тӗл пулман тӗлӗнмелле курӑк куртӑм. Курӑкӗ чӑнласах тӗлӗнмелле вара. Ытти курӑксем пурте хӑра-хӑра сарӑхса ларнӑ, ҫак курӑк пӗр пӗччен ешӗрсе ӳсет.

– Мӗнле курӑк-ши ку? — тесе пӗшкӗнсе ҫак курӑка тытса пӑхрӑм.

Вӑл, манран вӑтаннӑ пек пулса, ҫеҫкисене ҫав самантрах пӗр ҫӗре пуҫтарса лартрӗ. Эпӗ тӗлӗнсех кайрӑм.

– Епле мерекке курӑк пулчӗ-ха ку, ҫынран та вӑтанма пӗлет, – терӗм те ӑна кӑларса кайма шутларӑм, чӳрече умне лартса ялти пур ҫынна та тӗлӗнтерес, терӗм.

Анчах вӑл курӑкӑн тымарӗсем пит тарӑн анса каяҫҫӗ. Ҫавӑнпа ӑна ниепле те кӑкласа кӑларма май пулмарӗ. Эпӗ вара, Уҫтук варне анма пӑрахсах, унӑн вӑррисене шырама пуҫларӑм. Малтанах чечекӗ ӑшне пӑхрӑм – унта пӗр вӑрӑ та ҫук. Татах, кун вӑррисем тӑкӑннӑ пулӗ тесе, пӳрнесемпе ҫӗре хыпашлама пуҫларӑм. Манӑн алла ҫинҫе туна кӗрсе кайрӗ. Туртса пӑхатӑп – туна яхӑнне те тухмасть. Ирӗксӗрех манӑн ҫав туна вӗҫне шыраса тупмалла пулчӗ. Вӑл туна ҫав тӗлӗнмел­ле курӑкӑн турачех пулчӗ. Ҫакнашкал туратсем унӑн пӗрре ҫеҫ мар, темиҫе те пур, хӑйсем пур­те курӑк тавралла сарӑлса выртаҫҫӗ. Кашнин вӗҫӗнчех мӑйӑр пысӑкӗш хурансем пур; вӗсен ӑшенче пӑрҫа пек пӗрчесем куҫа йӑмахтарас пек ҫутӑлса выртаҫҫӗ.

Эпӗ савӑнсах кайрӑм. Халӗ ӗнтӗ тымарӗ-мӗнӗпех кӑларса аппаланса та тӑмастӑп, тӳрех вӑрринчен шӑтарса ӳстеретӗп тесе, пӗр пӗрчине илме хӑтлантӑм. Анчах пӳрне вӗҫӗпе тӗкӗнсенех хуранӗ хупӑнса ларчӗ.

Ку, чӑнласах ҫынран вӑтанма пӗлет иккен, унӑн куҫӗсем те пулӗ тесе, эпӗ ҫавӑнта ҫумрах ларакан юман хыҫне пытанса тӑтӑм. Мӗн шутлани тӗрӗсех пулчӗ. Нумаях та тӑмарӑм, ҫак курӑк ҫеҫкисене сарса ячӗ, туна вӗҫӗнчи пӗчӗк хуранӗ те уҫӑлса кайрӗ. Хам куҫсене пӗр сиктермесӗр пӑхса тӑратӑп. Таҫтан пӗр нӑрӑ пырса тухрӗ те уҫӑлса тӑракан хуранӗ ӑшне кӗрсе кайрӗ – хуранӗ каллех хупӑнса ларчӗ. Мӗн пулчӗ-ха капла, тесе татах куҫсене сиктермесӗр пӑхса тӑтӑм. Хупӑнса ларнӑ хуран тӑрсан-тӑрсан каллех уҫӑлса кайрӗ. Анчах хуран ӑшӗнче нӑрӑ тӗсӗ те ҫук, унӑн шӑмми-шакки кӑна сирпӗнсе ыткӑнса ӳкрӗ.

Ҫакнашкал мерекке курӑка, мансӑр пуҫне, тӗнчере урӑх никам та курман пулӗ, мӗншӗн тесен ун пек курӑк пурри ҫинчен эпӗ никамран та илтмен. Манӑн ӑна пит нумай ӗрчетес килчӗ. Хӑвӑрах шутлӑр-ха, унашкал курӑка ӗрчетсен, усси те нумай пулать. Вӗсем ҫулла выльӑх-чӗрлӗхе канӑҫ паман ӳпре-пӑвансене те пӗтӗмпех ҫисе пӗтерме пултараҫҫӗ вӗт.

Ҫапла шутласа юман хыҫӗнчен тухрӑм та тӳрех курӑкӑн пӗр туратне татса илтӗм. Унӑн вӗҫӗнчи хуранӗ каллех хупӑнса ларчӗ. Эпӗ вӑл уҫӑласса кӗтсе те тӑмарӑм, васкасах унӑн ӑшӗнчи ҫутӑ пӗрчине кӑларса илтӗм. Анчах вӑл пӗрчӗ пиҫсе ҫитмен, ҫавӑнпа ӑна киле те илсе каяс темерӗм. Ҫапах та ӑна пӑрахса хӑвармарӑм, хам ҫисе ятӑм. Вӑл калама ҫук тутлӑ пулчӗ, ун пек пӑрҫа эпӗ хам ӗмӗрте те тутанса курман.

Сасартӑк манӑн ура вӑйӗ пӗтнӗ пек туйӗнчӗ, куҫ хупанкисем йывӑрланса ҫитрӗҫ, анаслакан пултӑм. Эпӗ пуҫ айне курӑк татса хутӑм та выртса ҫывӑртӑм. Хам питӗ хӑрушӑ тӗлӗк курнӑ: Ямаш вӑрманне улӑп евӗр пысӑк ҫын килне пек, вӑл пӗрре ярса пуссах ҫичӗ ҫухрӑм каять пек. Ҫак ҫын хӑрах урипе ман тӗлех пусрӗ те, эпӗ кӑштах унӑн атти айне пулаттӑм пек. Хӑранипе кӑшкӑрсах ятӑм. Хам сасӑпа вӑранса кайрӑм та, ӑна-кӑна пӗлмесӗр тӑрса-лартӑм.

Эпӗ Ямаш вӑрманӗнчен те ҫӳллӗ ларатӑп ик­кен, йывӑҫсен тӑррисем манӑн сухала та перӗнмеҫҫӗ. Мӗнле-ха капла пултӑм? – тесе хамран-хам тӗлӗнсе кайрӑм. Урасем ҫине пӑхрӑм. Вӗсем те темӗн пек вӑрӑмланса кайнӑ та Ямаш ялӗн анкарти хыҫнех ҫитнӗ. Хӑйсем ӳснӗ май йывӑҫсене унталла-кунталла ҫеҫ йӑвантара-йӑвантара хӑварнӑ.

Нимӗн тума аптӑранипе ура ҫине сиксе тӑтӑм. Ямаш вӑрманӗ чӗркуҫҫирен те аялта тӑрса юлчӗ. Манӑн пуҫ хупхуран кӑпланса килекен ҫумӑр пӗлӗчӗсем ӑшне кӗрсе кайрӗ. Ҫав пӗлӗтсене эпӗ пӗрре вӗрнипех аяккалла сирсе ятӑм. Ҫакӑн хыҫҫӑн манӑн пуҫри шӗлепке те аванах курӑнакан пулчӗ. Пуҫ ӳснӗ май вӑл та сарӑлса пысӑкланса кайнӑ-мӗн. Пиншакпа атӑ ҫине пӑхрӑм – вӗсем те, шӗлепке пекех, сарӑлса ӳссе кайнӑ, хӑйсем тата пӗри те ниҫтан ҫурӑлман. Куншӑн вара пит савӑнтӑм, мӗншӗн тесен манӑн хама валли ҫӗнӗ тумтирсем илсе укҫа та тӑккаламалла пулмарӗ.

Анчах манӑн пӗр инкек пулчӗ. Хам ӳссе пынӑ май, ҫакки татӑлса кайнипе, манӑн пӑшал таҫта ывтӑнса ӳкнӗ. Эпӗ уншӑн пит кулянма тытӑнтӑм, мӗншӗн тесен манӑн пек лайӑх пӑшал таврара урӑх никамӑн та ҫукчӗ: вӑл темӗнле тискер кайӑка та тӗл персе тивертетчӗ.

Ҫав тери лайӑх пӑшала ҫын тупӗ те ман пекех чаплӑ сунарҫӑ пулӗ тесе, эпӗ ӑна пикенсех шырама пуҫларӑм. Анчах темле тӑрӑшса шырасан та пӑшала тупаймарӑм. Юлашкинчен, хам Уҫтук варӗ пуҫне выртса ҫывӑрнине аса илтӗм те, пӑшал ҫав вар тӗпнех ывтӑнса ӳкнӗ пулӗ те­се, Уҫтук варне шырама пуҫларӑм. Ӑна та ту­паймарӑм. Тарӑхнипе пӑшал ҫине ал султӑм та малалла кайрӑм. Пӗр утӑм ярса пуссах ҫичӗ кило- метрта ларакан Йӗкӗрвар ялӗ хыҫне ҫитрӗм. Тӗлӗнсех кайрӑм:                     манӑн пӑшал ҫак ял хыҫӗнче вырта парать. Кӑна пӗлнӗ пулсан, пӑшала пикенсе шырама та кирлӗ марччӗ: вӑл хамран пӗр утӑмра ҫеҫ выртнӑ иккен. Эпӗ хамӑн куҫсем питӗ ҫивчӗ курнинчен тӗлӗнсех кайрӑм. Вӗсем Уҫтук варне мар, ҫав тери пӗчӗк япалана та – кӑранташ пысӑкӗш тӑрса юлнӑ япалана та – шыраса тупма пултарчӗҫ.

Чӑнласах манӑн пӑшал кӑранташ пек ҫеҫ тӑр­са юлнӑ. Ҫакки ҫуккипе тата ниҫта хума аптӑранипе эпӗ ӑна пиншакӑн умри кӗсъине чикрӗм. Вӑл кӗсъе тӗпне анса выртрӗ те курӑнми пулчӗ. Сасартӑк, пӑшалсӑр пырсан мана никам та су­нарҫӑ вырӑнне шутламӗ тесе, ӑна калла кӑларма шутларӑм, сылтӑм алла кӗсъене чиксе ятӑм.

Малтан, ҫичӗ километр ывтӑнса ӳкнӗ пулсан та, пӑшала часах шыраса тупрӑм, халӗ пиншакӑн умӗнчи кӗсъине чикнӗ пулсан та, ӑна пит нумай шырамалла пулчӗ. Темӗн пек тӑрӑшса хыпаласа пӑхрӑм, пӑшал ниепле те алла кӗмест. Пӗр енчен, кӗсъе шӑтӑк пулман-ши? тесе иккӗленсе пӑхатӑп. Анчах карчӑк мана нихӑҫан шӑтӑк кӗсъесемпе ҫӳретменнине аса илсе, пӑшал кӗсъерех пулӗ, тетӗп. Тепӗр енчен, пиншака хывса кӗсъене тавӑрса силлес тесе те шутлатӑп, пиншакӗ пӗчӗкленсе ларасран хӑратӑп. Ара, пиншаксӑр юлсан, шӑнса вилме те пулать ҫак ҫанталӑкра, тетӗп. Ҫапла манӑн пиншак кӗсъинчи пӑшала лӑпах каҫчен шырамалла пулчӗ. Вӑл ҫавӑнтах, кӗсъе тӗпӗнчех выртнӑ-мӗн.

Ҫавнашкал тертленнӗ хыҫҫӑн пӑшала, пӗчӗккӗ пулсан та, ҫурӑм хыҫнех ҫакма шутларӑм: унтан вӑл ниҫта та ҫухалмӗ, терӗм. Анчах манӑн пӑшалӑн ҫакки ҫук, вӑл хам ӳснӗ май татӑлса таҫта сирпӗнсе ӳкнӗ. Сасартӑк, темле сӑлтавпа килтен илсе тухнӑ вӗрен ҫинчен аса илтӗм. Ман телее, ҫак вӗрен ҫурӑм хыҫӗнчех ҫакӑнса тӑрать. Вӑл мана ҫӑпата кантри пек ҫеҫ туйӑнчӗ. Эпӗ савӑнсах кайрӑм. Вӗрене салтса илтӗм те унтан пӑшал ҫакки турӑм. Вунӑ хӑлаҫ тӑршшӗ вӗрен хам тавра лӑпах пӗрре ҫавӑрса ҫыхма ҫитрӗ.

Кун каҫалана сулӑнчӗ. Эпӗ ҫапах та киле таврӑнмарӑм. Тухнӑ пек чухне ытти вӑрмансене те кайса ҫӳреме шутларӑм та малалла утрӑм. Манӑн ҫул калама ҫук ӳсӗнсе пырать: пӗрре пусатӑп та ҫичӗ километр тӑватӑп. Ҫапла эпӗ поездсене кӑна мар, аэроплансене те хуса ҫитсе иртсе каятӑп, хам хыҫа курӑнмиех тӑратса хӑваратӑп.

Урал тӑвӗсем патне ҫитрӗм. Вӗсен пысӑк та ҫӳлӗ тӗмесем пур. Эпӗ урасемпе ҫав тӗмесем ҫи­не пусса утса пыратӑп. Ҫапла татах та ҫӳлленсе кайрӑм та, манӑн пуҫ тачка пӗлӗтсен ӑшӗнче пычӗ.

Сасартӑк манӑн сылтӑм хӑлха патӗнче темӗнле сасӑ сӗрлени илтӗнчӗ. Мӗнле сасӑ-ши ку, нӑрӑ мар-ши ку тесе, хӑлха патне алла ярса пӑхрӑм. Тӗлӗнсех кайрӑм: манӑн алӑ икӗ моторлӑ аэроплана ярса тытрӗ. Тинех ӑнлантӑм: манӑн хӑлха патӗнчи сасӑ ҫак аэропланӑн моторӗсем кӗрленӗ сасӑ пулнӑ-мӗн.

Вӑл аэроплана эпӗ хам ывӑҫ тупанӗ ҫине лартрӑм та пӗчӗк кантӑкӗнчен шалалла пӑхрӑм. Унта ҫынсем туллиех ларса пыраҫҫӗ. Вӗсем пурте халиччен ӗмӗрте те ҫын пырса кӗмен тайгана ылттӑн тухакан вырӑнсем шырама каяҫҫӗ-мӗн.

Эпӗ – ярса пусмассерен ҫичӗ километр кайнине пӗлсен, ҫынсем пурте хӑйсене аэропланӗ-мӗнӗпех хампа пӗрле илсе кайма ыйтрӗҫ. Эпӗ килӗшрӗм. Хам сывланипе вӗҫсе ӳкӗ тесе, эпӗ аэроплана икӗ пӳрне хушшине хӗстертӗм. Ҫакӑн хыҫ­ҫӑн аэроплан ӑшӗнчи ҫынсем савӑнсах кайрӗҫ. Вӗсем пурте пӗчӗк кантӑккисене уҫса ярса ҫул тӑршшӗпе калаҫса пычӗҫ. Ҫапла манӑн ҫул татах ӳсӗнсе пычӗ. Тепӗр сехет кайсанах эпӗ Инҫетри Хӗвелтухӑҫ крайне ҫитрӗм.

Кунта манӑн аэроплан ӑшӗнче ларса пыракан ҫынсемпе уйрӑлмалла пулчӗ. Вӗсен ҫурҫӗр еннелле каймалла пулчӗ. Хӑйсене пӗр кун каяс вырӑнне пӗр сехетрех илсе ҫитернӗшӗн ҫынсем мана чӗререн тав турӗҫ, тата нумай пурӑнма сывлӑх сунчӗҫ. Эпӗ тискер кайӑксем тытма шутланине пӗлсен, лӗтчикӗ мана Уссури тайгине кайма сӗнчӗ, унта каймалли ҫула та хӑйех кӑтартса пачӗ.

Эпӗ аэроплана ывӑҫ тупанӗ ҫине лартрӑм та ҫынсем пурте кантӑкӗсене хупрӗҫ. Летчикӗ кабина ӑшӗнчен сиксе тухса, манӑн ывӑҫ тупанӗ тикӗсси-тикӗсмаррине сӑнама пуҫларӗ.

– Тапранса кайма хӗнтерех, – тет лӗтчик.

– Нимӗн те хӗн мар, – тетӗп. – Эсӗ моторӗсене ӗҫлеттерме пуҫла та кабинӑна кӗрсе лар, аэроплана хам вӗрсе тапратса ярӑп, – тетӗп.

– Апла юрамасть, – тет летчик. – Тапранса каяс умӗн аэропланӑн сахалтан та пӗр минут хушши сан ывӑҫ тупанӗ тӑрӑх чупса каймал­ла, – терӗ те аэроплан ӑшӗнчен пӗр ҫыннине кӑларса, унпа пӗрле ман ывӑҫ тупанне виҫме пуҫ­ларӗ.

Манӑн ывӑҫ тупанӗ калама ҫук пысӑк иккен. Анчах ҫапла пысӑк пулсан та, летчик кӑшт ҫӗре ӳксе вилетчӗ. Вӑл акӑ мӗнле пулчӗ: летчикӗ, малта пыраканскер, шӗвӗр пӳрнепе вӑтам пӳрне хушшинчи ҫурӑка анах кайрӗ.

Вӑхӑт нумай та иртмерӗ – манӑн пилӗк тӗлӗнче шап-шурӑ япала уҫӑлса кайрӗ. Летчик хӑйпе пӗрле парашют илнӗ-мӗн. Манӑн пӳрнесем хушшинчен тухса ӳксенех парашютне уҫса янӑ. Куншӑн вара эпӗ ҫеҫ мар, аэроплан ӑшӗнче ларакан ҫынсем те питӗ савӑнчӗҫ.

Летчика эпӗ ҫӗре анса ҫитичченех хам ывӑҫ тупанӗ ҫине ҫӗклесе лартрӑм. Вӑл парашютне майласа пуҫтарчӗ те ҫурӑмӗ хыҫне ҫакрӗ. Вӑл аялалла ӳкнӗ пулсан та нимӗн те хӑраман. Хӑрама мар, вӑл манӑн ывӑҫ тупанӗ ҫуррине ҫитиччен тӑватҫӗр ҫитмӗл сакӑр метр пулнине те манман.

Эпир вара ывӑҫ тупанне малалла виҫсе аппаланса та тӑмарӑмӑр, тӑватҫӗр ҫитмӗл сакӑр метр ҫумне тата ҫавӑн чухлӗ хушрӑм та, хамӑн ывӑҫ тупанӗн тӑрӑшшӗ пӗр километр патнех пулнине пӗлтӗм.

– Епле пулсан та чуптарма тӑрӑшӑп, – тет лӗтчик. – Эсӗ пӗр минут та пулин сывламасӑр тӑр, – терӗ те вӑл аэроплан моторӗсене ӗҫлеттерсе ячӗ.

– Манӑн вӑта пӳрне вӑрӑмрах, эсӗ ҫак пӳрне тӑрӑх чуптарса пыма тӑрӑш,– терӗм те летчика вӑта пӳрне ҫине кӗрсе каякан йӗр туса патӑм.

Аэроплан вӑта пӳрне вӗҫне ҫитсенех сывлӑшалла ерипен хӑпарса кайрӗ. Ун ӑшӗнче ларса пыракан ҫынсем шурӑ тутӑрсем вӗлкӗштерсе манпа сывпуллашрӗҫ. Анчах хам, сывламасӑр тӑма хӑнӑхманскер, пӗр минут хушши сывламаннипех кӑштах чыхӑнса вилсе каяттӑм.

Аэроплан часах куҫран ҫухалчӗ, эпӗ летчик кӑтартса панӑ ҫулпа малалла утрӑм. Манӑн нумай каймалла пулмарӗ, – ҫич-сакӑр утӑм ярса пуссанах Уссури тайгине ҫитрӗм.

Вӑл тайга калама ҫук пысӑк. Унта эпӗ этем пырса кӗмелле мар вырӑнсем, асар-писер тарӑн варсем тӗл пултӑм. Вӗсенче темӗн тӗрлӗ тискер кайӑксем ҫӗмӗрсе ҫӳреҫҫӗ, хӑйсем мана курсанах хӑраса тараҫҫӗ. Ҫавӑнпа эпӗ вӗсенчен хӑраса тӑ­марӑм. Пӗрре пӗшкӗнтӗм те пӗр пысӑк упине ярса тытрӑм. Анчах вӑл, чи пысӑк упи пулсан та, манӑн алра кушак ҫури пек ҫеҫ туйӑнать, хӑй ман ҫине куҫӗсене сиктермесӗр пӑхать, манран хӑранипе сиксе чӗтрет. Пӑхатӑп – манӑн ура вӗҫӗнче тепӗр пысӑк упа хӑйӗн ултӑ ҫурипе мӗшӗлтетсе ҫӳрет. Эпӗ вӗсене те тытса пиншак кӗсъипе ятӑм. Сакӑр упа янӑ пулсан та, манӑн кӗсъе ҫурри таран та тулмарӗ. Вӗсене упасем кӑна мар, ыттн тискер кайӑксене те тытса яма пулать, терӗм.

Тепӗр утӑм ярса пусрӑм та хӗррисенче пит ҫӳлӗ хӑях-хӑмӑш ӳсекен шурлӑх патне ҫитсе тӑтӑм. Ҫав хӑях-хӑмӑш хушшинче пит пысӑк тигрсем хӗвел ӑшшипе хӗртӗнсе харлаттарса ҫывӑраҫҫӗ. Ахаль сунарҫӑ вӗсене ниепле те шыраса тупайрас ҫук, тупсан та вӗсем патне пырайрас ҫук.

Эпӗ хам ҫакнашкал телейлӗ пулнӑшӑн савӑнсах кайрӑм. Савӑнма та тивӗҫлӗ. Ара кун пек пысӑк ҫын пулман пулсан, ҫак тӗлӗнмелле ҫӗршыва та килсе кураймастӑмччӗ, тигрсем ӑҫта пурӑннине те пӗлместӗмччӗ.

Малтан эпӗ миҫе тигрне шутлама пуҫларӑм. Анчах вӗсем пит нумай – вӗсене ирччен те шутласа пӗтерес ҫук. Ҫавӑнпа шутласа тӑрса вӑхӑта та ирттерес темерӗм, пӗшкӗнтӗм те тӳрех икӗ тигрне ярса тытрӑм.

Тигрсем, ыйӑхран хӑраса вӑранннпе, тайгана чӗтретсе ҫухӑрма тытӑнчӗҫ. Вӗсен сассипе ҫывӑракан тигрсем пурте сиксе тӑчӗҫ те, шӑтӑк михӗрен тӑкӑнакан пӑрҫа пек, унталла-кунталла сапаланса пӗтрӗҫ. Алла ярса тытнӑ тигрсем те пӗтӗм вӑйран тарасшӑн пулчӗҫ, пӗри пуҫ пӳрнерен ҫыртса илчӗ. Анчах вӑл ҫыртни мана шӑши ҫыртни пек ҫеҫ пулчӗ. Эпӗ ҫапах та тигрне хытах ҫилентӗм, шӗвӗр пӳрнепе сӑмсинчен шак! тутартӑм. Унӑн ҫӑварӗнчен юн палкаса юхма пуҫларӗ. Эпӗ юнне шӑлса аппаланса та тӑмарӑм, икӗ тигрне те кӗсъене ятӑм, хам виҫӗ утӑм тусах арӑслансем йышлӑ пурӑнакан вырӑна ҫитсе тӑтӑм.

Арӑслансем тигрсем пек мар иккен, вӗсем калама ҫук чее. Вӗсем манӑн ура пуснипе хуҫӑлса аннӑ йывӑҫ сассипех вӑранчӗҫ. Анчах хӑйсем тарса пытанмарӗҫ, тӳрех хама тапӑнма пикенчӗҫ. Пӗр арӑсланӗ ҫӗр ҫӗмӗрсе ҫухӑрса ячӗ те атӑ пуҫӗнчен ҫыртса илчӗ. Эпӗ урана пӗрре ҫеҫ силлерӗм, атӑ пуҫӗнчен ҫыртса илнӗ арӑслан ҫич-сакӑр километра ывтӑнса ӳкрӗ. Ҫакна курсан, ытти арӑслансем хӑрасах ӳкрӗҫ. Хӑшӗсем саман­трах таҫта тарса пытанчӗҫ, манӑн пата чи пысӑккисем кӑна тӑрса юлчӗҫ. Эпӗ вӗсене текех вӑрҫтарса та тӑмарӑм. Чи пысӑк икӗ арӑсланне тытса кӗсъене ятӑм та хам каллех малалла утрӑм.

Вӑл кун эпӗ Уссури тайгинче лӑпах кӑнтӑрлаччен ҫӳрерӗм. Ҫапла пур вырӑна та ҫитсе куртӑм, унта пурӑнакан тискер кайӑксене пурне те пӗрер мӑшӑр тытрӑм. Манӑн пиншак кӗсйисем те хӗррипе танах тискер кайӑксемпе тулчӗҫ.

Кун каҫ еннелле сулӑнчӗ. Манӑн хырӑм кала­ма ҫук выҫса ҫитрӗ. Эпӗ тайгара пӗр столовой шыраса тупрӑм. Унта вӑрман касакан пилӗк ҫӗр ра6очи валли пысӑк хурансемпе виҫӗ тӗслӗ апат пӗҫерсе хатӗрленӗ. Анчах вӑл апатсем виҫӗ ҫӑвар кӑна пулаҫҫӗ. Паллах, виҫӗ ҫӑвар хырӑма йӑпатма та ҫитмест, вӑрман касакан рабочисем те выҫах тӑрса юлӗҫ тесе, эпӗ апатне ҫимерӗм. Килте юратнӑ карчӑк пӗр ӑсан пӗҫерсе хунӑ пулӗ, киле ҫитем те хырӑм сарличчен ҫием, тесе васкаса киле май утрӑм.

Ҫул ҫинче манӑн сасартӑк хырӑм пакӑртатма пуҫларӗ. Эпӗ хӑракан пулса тата хытӑрах утрӑм.

Часах хамӑр ялтан виҫӗ километрта ларакан Чурачӑк больницине ҫитрӗм.

Чурачӑк больницине иртнӗ ҫул кӑна турӗҫ. Вӑл виҫӗ хутлӑ. Хӑй, сӑртра ларнӑран, таҫтанах ҫутӑлса курӑнать. Ҫавӑн пек пысӑк пулсан та, вӑл маншӑн пӗчӗк пукан майлӑ ҫеҫ туйӑнчӗ. Эпӗ вӑрӑм ҫул хыҫҫӑн пит ывӑнса ҫитнӗччӗ. Лармалли меллӗ вырӑн шыраса йӗри-тавралла пӑхса ҫаврӑнтӑм, анчах мана лармашкӑн ҫак больницӑсар пуҫне урӑх нименле вырӑн та пулмарӗ. Эпе больница йӑтӑнса анасран, хуллен ун тӑррине лартӑм, пӗр кантӑкӗнчен ерипен шаккаса тухтӑрсене тухма ыйтрӑм.

Чӑнкӑр-р! тесе ҫӗмӗрӗлчӗ больница кантӑкӗ.

Ҫакӑн хыҫҫӑн больницара ӗҫлекен ҫынсем пур­те сиксе тухрӗҫ, мана курсан, тӗлӗнсе хытсах кайрӗҫ. Самантрах вӗсем пусмасем тупса ман тавралла лартса тултарчӗҫ. Тухтӑрсем ҫав пусма­сем тӑрӑх хӑпарса кайрӗҫ те мана пур енчен те итлеме тытӑнчӗҫ.

– Мӗн ыратать? – тесе ыйтрӗ пӗр тухтӑрӗ.

– Вар пӑкӑртатать, – тетӗп ҫакна.

– Мӗн те пулин чӗр япала ҫимерӗн-и? – тет тухтӑр.

Эпӗ ӑпа Уҫтук варӗ пуҫӗнче тӗлӗнмелле курӑк вӑррине ҫисе ҫапла пысӑкланса кайни ҫинчен каласа патӑм.

Тухтӑрсем татах тӗлӗнсе кайрӗҫ. Аллисемпе пуҫӗсене тытса мана пӗчӗклетмелли меле шухӑшласа кӑларма ларчӗҫ.

– Тупрӑм, тупрӑм! – тесе кӑшкӑрса ячӗ ват тухтӑрӗ.

– Ӑна касторка ҫеҫ ӗҫтермелле, вара ҫав усал курӑкӑн вӑррине тасатса кӑларма пулать, – тет.

– Вара пӗчӗкленсе малтанхи пекех пулатӑп-и? – тетӗп.

– Пулма пултаратӑн, – теҫҫӗ тухтӑрсем.

Эпӗ хам кӗсъерен пӗр ывӑҫ арӑслансемпе тигрсем туртса кӑлартӑм та:

– Мана пӗчӗклетсен, ҫаксем вара хама та, сире хӑвӑра та ҫисе яма пултараҫҫӗ, – терӗм.

Тухтӑрсем хӑраса кӑвакарсах кайрӗҫ, айвантараххисем тӳп те тӳп! месерле кая-кая ӳкрӗҫ.

– Хӑрама кирлӗ мар, – терӗм те арӑслансемпе тигрсене каялла кӗсъене чиксе лартрӑм. Тухтӑр­сем вара ман кӗсъери тискер кайӑксене мӗн тӑвасси ҫинчен шутлама тытӑнчӗҫ, часах вӗсене эмелпе вӗлерме килӗшрӗҫ.

– Эпӗ хамӑр колхозра зоологи сачӗ тӑватӑп, ҫавӑнпа вӗсене темӗн тусан та вӗлерттерместӗп, – терӗм ҫаксене.

Пӗр тухтӑрӗ мана тарӑхсах ҫитрӗ те:

– Апла пулсан, ӑҫтан килнӗ ҫавӑнтах кай! – тесе ятлаҫса вӑрҫма пуҫларӗ.

– Ара, эпӗ Лапшу Ҫтаппанӗ пулатӑп вӗт, – терӗм.

Тухтӑрсем тин палласа ҫитрӗҫ мана. Хӑйсем пурте ал парас шутпа ман еннелле аллисене тӑсрӗҫ, эпӗ вӗсен аллисене кача пӳрнепе тӗрте-тӗрте ҫеҫ тухрӑм. Ҫакӑн хыҫҫӑн тухтӑрсем каллех манӑн кӗсъери тискер кайӑксене мӗн тӑвасси ҫинчен шутлама пуҫларӗҫ.

– Нумай шутлама та кирлӗ мар. Сирӗн ара, операци тӑвас умӗн ҫынсене шӑршлаттармалли эмель пулӗ? – терӗм.

– Пур, пур, – терӗҫ тухтӑрсем.

– Пур пулсан, тискер кайӑксене ҫавна шӑршлаттарса ҫывратӑр та, хама пӗчӗклетӗр! – терӗм.

Тухтӑрсем савӑнсах кайрӗҫ. Малтан ҫав эмеле шӑршлаттарса кӗсъери тискер кайӑксене ҫывратрӑмӑр, вӗсене 6ольница картишӗ тулли вырттарса тухрӑмӑр. Шӑнса каясран, кашнинех шӑналӑксемпе витсе хутӑмӑр. Кайран, тухтӑрсем ман ҫӑвар патне ҫитекен вӑрӑм пусма шыраса тупрӗҫ те, ҫавӑн тӑрӑх витри-витрипе касторка ҫӗклесе хӑпарма тытӑнчӗҫ.

Ҫирӗм ултӑ витре касторка ӗҫсен, манӑн вар-хырӑм пӗтӗмпех тасалса ҫитрӗ те, эпӗ малтанхи пекех пӗчӗкленсе юлтӑм, больница тӑрринчен ҫӗре пусма тарӑх антӑм, тухтарсене чӗререн тав турӑм та, тискер кайӑксене тиесе кайма тесе, хамӑр колхоза нимене чӗнме чупрӑм.

Хамӑн кӗсъесене тултарса таврӑннӑ тискер кайӑксене колхоза ҫӗр те виҫӗ лавпа турттарса пытӑмӑр. Тискер кайӑксем виҫӗ кун та виҫӗ ҫӗр пӗр хускалмасӑр харлаттарса ҫывӑрчӗҫ. Ҫав вӑхӑтра эпир кашни кайӑкӗ валлиех тимӗр решеткеллӗ уйрӑм читлӗхсем туса хатӗрлерӗмӗр, кайӑкӗсене кашнинех ыйӑхран вӑранса ҫитиччен ҫав читлӗхсене хупрӑмӑр.

Ҫапла пирӗн колхозӑн хӑйӗн калама ҫук пысӑк зоологи сачӗ пулса тӑчӗ. Вӑл сад тавралла эпир ҫӳлӗ хӳме тытса ҫаврӑнтӑмӑр, алӑкӗ тӑррине виҫӗ тӗрлӗ краскӑпа:

«Тӗнчери чи чаплӑ та паллӑ сунарҫӑ ЛАПШУ ҪТАППАНӖ тунӑ зоологи сачӗ» тесе вывеска ҫырса ҫапрамӑр.

Ҫав сад директӑрне мана хамах суйласа лартрӗҫ. Эпӗ вӑл сада Октя6рь революци уявӗ кунне уҫрӑм. Демонстраци иртнӗ хыҫҫӑн, манӑн тискер кайӑксене курма тесе, мӗнпур халӑх пухӑнчӗ. Эпӗ вӑл кайӑксене чи малтан хамӑр колхозри ача садне ҫӳрекен ачасене кӗртсе кӑтартрӑм.

Чулкаҫ, К. Сунарҫӑ халапӗсем / Куҫма Чулкаҫ ; ӳкерчӗкӗсене П. Сизов тунӑ ; [С. Эльгер редакциленӗ]. – 2-мӗш издани. – Шупашкар : Чӑваш АССР Государство издательстви, 1944. – 120 с.

Как я стал знаменитым охотником 

Дорогие ребята! Сами знаете, что ни отец мой, ни дед, ни прадед не были охотниками. Даже в роду нашем охотников не водилось. Поэ­тому меня все спрашивают:

– Дядя Степан, каким же образом вы стали знаменитым охотником?

А что ж тут удивительного! Знаменитым охотником может стать всякий, у кого умная голова на плечах. Но ведь не у всех она такая, как у меня.

И, действительно, голова у меня очень умная. Она может выдумывать всякие удивительные вещи. И эту мысль, что мне обязательно нужно сделаться знаменитым охотником, выдумала моя голова. Если вы хотите узнать, как это прои­зошло, я вам расскажу с удовольствием.

Когда мне было десять лет, я был очень сильным и очень смелым. Я даже ходил со взрослыми в лес на зайцев.

Однажды взяли меня охотники с собой в Ямашский лес. Сын Василия Хвастуна Прокопий повел нас, ребят, в лес, расставил цепоч­кой и приказал всем молчать, пока не подаст команды.

Так мы, молча, и стояли. А когда Прокопий по­дал знак и крикнул: «Ать-ать-ать!» – мы все дви­нулись вперед, стараясь перекричать друг друга.

– Ать-ать-ать! Охо-охо-охох! – загремели в лесу ребячьи голоса.

Скоро на опушку леса высыпало целое стадо зайцев. Оставшиеся охотники начали палить в них. Мы начали кричать еще сильнее.

– Ать-ать-ать! Эхе-эхе-эхех!..

Выскочили мы на опушку и все собрались вместе. А выстрелы кругом так и грохочут. Когда стрельба кончилась, охотники подошли к нам, и пошли тут россказни. Начал отец Про­копия – Василий Хвастун:

– Выстрелил я разок, а заяц-то сразу кувырк­нулся. Бухнул я в другого… И этот кувыркнул­ся. Смотрю, прямо на меня скачет третий. Я прицелился – стоп! Ружье не выстрелило. В чем дело? Оказывается – забыл зарядить. Так мне и не пришлось убить третьего. Ускакал ко­сой, – хвалился Василий, брызгая слюной.

Мы спрашиваем:

– Где же твои зайцы?                                   .

А Василий будто и не слышит, все хвастается:

– Хватит мне, думаю, и двух, – говорит он, заряжая ружье, – и побежал искать, где зайцы. Нашел, смотрю, – а ноги у них перебиты.

Охотники подошли к нам, и пошли тут россказни.

– Ты скажи лучше, где они? Где зайцы?

Василий быстро-быстро замигал, но не стер­пел, чтобы не соврать:

– Видите ли, как только зайцы заметили меня, тотчас разбежались…

Василий Хвастун закурил, сердито сплюнул и отошел в сторону. После него вступил в раз­говор Матвей Косой.

– У меня еще интереснее было, – начал он. Я стоял в конце оврага, где наши бабы берут глину для печей. Вдруг как выскочит большой русак, как понесется прямо на меня. Подпустил я его шагов на пять и выстрелил в упор в голову. Перевернулся мой русак не­сколько раз. Подошел ближе, смотрю – оба гла­за у него потухли: дробинки попали прямо в глаза…

Мы просим:

– Покажи своего русака, дядя Матвей?

–  Нету! – говорит он нам. – Вскочил мой русак и ускакал, чтоб его!.. Так мне стало до­садно! Надо было не в лоб, а в ноги стрелять: не ускакал бы тогда.

– Как же он увидел тебя, ведь глаза у него были пробиты? – с серьезным видом спросил Василий Хвастун, как будто сам не хвастался.

– Экай беда! В лесу я его всегда разыщу. Он от меня не уйдет, зимой поймаю, – хвалил­ся Матвей Косой.

– Вот вы стреляли и не поймали ни одного,

– Только хотел выстрелить, как сзади, прямо из-под моих ног, вынырнул другой.

– А я чуть сразу двоих не поймал, да еще без всякого выстрела, – неожиданно выступил Сте­пан Русак.

– Как так? – спросили охотники хором.

– Очень просто. Выскочил заяц и на меня. Я расставил ноги, прицелился. Только хотел выстрелить, как сзади, прямо из-под моих ног, вынырнул другой. От неожиданности я упал. Так я чуть-чуть парочку не поймал.

Когда окончились охотничьи рассказы, мы опять построились в ряд и пошли пугать зай­цев. Опять их выскочило видимо-невидимо, но никому не удалось подстрелить хотя бы одного.

Так мы весь день ходили по Ямашскому лесу, кричали, шумели, охрипли даже. Нам, ребятам, охотники обещали по пятачку, а потом так и не дали ни копейки. Я рассердился на обман­щиков:

– Эх, вы, горе-охотники! Почему же вы не поймали ни одного зайца? – спросил я у Васи­лия Хвастуна.

– Ха, чего ты захотел, малыш! – засмеялся он. Хвосты у них больно коротки, никак не ухватишься!

После такого невеселого разговора мы молча зашагали домой. Идти было далеко. И только к ве­черу мы добрались до дому. Дорогой-то и вы­думала моя голова, что мне обязательно нужно сделаться знаменитым охотником.

Как только я пришел домой, стал просить отца, чтобы он купил мне ружье. А отец ру­гается:

– Куда, – говорит, – тебе ружье!? Ты еще и лапти не умеешь плести. Брось думать об охо­те, научись сначала за собой ухаживать.

А я все больше стал уверять себя, что непре­менно буду знаменитым охотником. Даже во сне вижу, будто хожу я по лесу и ловлю зайцев, будто бы каждый раз приношу домой по десяти и больше штук.

Однажды я зачем-то пошел к дяде Трифону. Он сидел в саду печальный. У него все яблони погрызли зайцы.

– Так они весь сад перепортят, – ругался дядя Трифон. – Разве у нас охотники! Они толь­ко врать мастера, а сами и мышей поймать не сумеют.

Тут я решил обязательно переловить зайцев. А скоро и способ придумал. Вспомнил, как ле­том отец поймал соседнего кота, который по­вадился к нам в погреб за сметаной. Отец сде­лал петлю, в нее-то и попался кот.

На другой же день я сделал штук сто таких петель. Когда стемнело, я все их привязал к яблоням в саду дяди Трифона. Вечером прибе­жал домой и лег спать, а матери велел разбу­дить меня рано утром.

Всю ночь я не спал. Все думал о зайцах. Как только начало светать, быстро вскочил и побежал в сад. Как я думал, так оно и вышло: все зайцы попались в петли. Вот они дергаются, прыгают около яблонь и никак не могут освободиться от петель.

Я взглянул на зайцев. И в самом деле – хвосты у них короткие. Значит, правду сказал Василий Хвастун.

Но как же мне их собрать и домой унести?

Тут я вспомнил, что дома у меня лежат хорошие салазки. Сбегал за ними и запряг всех зайцев в салазки. Зайцы нисколько не ис­пугались, а даже как будто обрадовались. Им, видно, надоело стоять здесь и мерзнуть. Уселся я в салазки, взял длинную хворостину и крик­нул: «Эй, вы, косые!» И помчали они меня во весь дух по моим следам, прямо к нашему двору.

Так вот я за одну ночь и поймал сразу сто зайцев. Скоро узнала об этом вся деревня. На нашем дворе собралась огромная толпа. Все хлопали себя по бокам, удивляясь, спрашивали, как это я ухитрился поймать столько зайцев?!

Прибежал, запыхавшись, и Степан Русак.

– Расскажи,– говорит, – как это ты смог поймать столько зайцев?

– Стоит ли тебе рассказывать? Ведь ты, дядя Степан, не смог поймать даже того руса­ка, который выскочил у тебя из-под ног, – от­вечаю я ему.

Степан Русак покраснел, ничего не ответил, повернулся и ушел.

Пришел и дядя Трифон. Он ласково обнял меня, вынул из кармана пять рублей и дал мне их:

– Купи себе ружье.

После того случая я, уже без всяких колеба­ний, решил сделаться самым знаменитым в мире охотником. Но прежде чем сделаться таким охотником, мне пришлось долго еще охотиться на всяких диких зверей и птиц, узнать их улов­ки и привычки.

И вот теперь я хочу вам рассказать о всех своих охотничьих приключениях, как я охотил­ся, какими удивительными способами заманивал зверей и ловил их, на какие пускался хитрости.

СКАЗКА ВТОРАЯ.

Как я научился ловить лис

В нашей деревне было много охотников: Герасим Кудрявый, Матвей Косой, Василий Хвастун, Степан Русак, Петр Сковородин и дру­гие. Многих я теперь и не помню. Все они ни­чуть не были похожи на меня. Бывало, от зари до зари бродят на охоте, ни одного зай­ца не поймают, только зря лапти треплют.

Герасим Кудрявый считал себя самым старым, самым испытанным охотником. Лицо у него все в морщинах, жиденькая борода – совсем седая, на голове – ни волоска.

Но Кудрявого никто не признавал за ловкого охотника. Он не знал звериных повадок и го­ворил, будто медведь любит не мед, а калину.

А Матвей Косой всегда хвалился, что и отец и дедушка его были незаурядными охотниками. Однако ж, сам он так и умер, не поймав ни одного зайца.

Но лучшим мастером по части вранья был Васи­лий. Недаром и фамилия у него была Хвастун.

На охоту он всегда ходил один и каждый раз приносил по зайцу. Идет, бывало, по ули­це, закинет добычу за спину и гордо на всех посматривает.

– Василий, – удивляются соседи, – этак ты перестреляешь всех зайцев!

– Для меня каждый день родятся двадцать новых зайцев, – отвечает Василий, ни на кого не глядя.

Но я не верил Василию. Решил проследить за ним. И вот, однажды, украдкой пошел за ним в овраг. Вдруг Василий пропал, словно сквозь землю провалился. Не успел я сообразить, в чем дело, только взялся было за трубку, как наш Василий вынырнул из оврага, а в руках у не­го – заяц!

«Как же он поймал его, ведь выстрела не было? – удивился я. – Может быть, у него капканы расставлены? – И я поспешил осмотреть то место, где был пойман заяц.

Хвастун – легкомысленный, пустой человек, ветрогон! На том месте, откуда он вышел, ва­ялись клочья пеньки, обрывки ниток, всякий мусор.

– Ага, – догадался я, – вот он как ловит зайцев! Теперь-то я знаю! Он, оказывается, всех обманывает.

Я побежал в деревню вслед за Василием. Гляжу, он опять, напустив на себя важный вид, степенно, как индюк, шагает по улице. Я забе­жал вперед, подошел к нему и говорю:

– Здравствуй, дядя Василий!

– Здорово! Видишь, какого я поймал зай­ца!– говорит он. – Вот тут, недалеко, за гум­нами.

– Разреши-ка взглянуть? – сказал я и про­тянул к зайцу руки.

– Иди, иди, нельзя! – ответил он, отстраняя меня.

Но я схватил все-таки его зайца.

Вот тут-то и открылась тайна Василия Хвас­туна. Хвост у зайца оторвался, а из самого зай­ца посыпалась разная труха: хлопок, кострика, тряпки, пенька. И тут вся деревня узнала, что Хвастун никакой не охотник, а просто морочил всем головы. Купит на базаре заячью шкуру, унесет ее в овраг, набьет чучело и потом каж­дый раз, возвращаясь с охоты, вешает это чу­чело на спину.

Да и лучшие наши охотники недалеко ушли от Василия. Один Петр Сковородин кое-что сооб­ражал в охотничьем деле. Он-то и научил меня ловить лисиц.

Дело было так. Собрались мы как-то в лесной караулке. Петр Сковородин расхвастался:

– Никто из вас не знает, как поймать лису, а я, как увижу ее следы, так обязательно пой­маю, ни за что не упущу.

– Врешь ты, – заметил Хвастун. – Ты лучше сиди, смотри, как другие ловят, с тебя и этого хватит.

Сковородин хорошенько прицелился, выстрелил из ружья и убил лису наповал.

– А ты, видно, – обиделся Сковородин, – рад был и тому, что таскал за спиной и показывал людям чучело вместо настоящего зайца. Скажи, сколько раз ты прогуливался с чучелом по улице?!

Все, кроме Хвастуна, засмеялись.

Потом мы стали просить Сковородина.

– Покажи нам, как ты ловишь лис.

– Вы, – говорит, – мне не верите! Ладно! Поедем сейчас же в Ямашский лес, найдем ли­сий след, – увидите, как я буду ловить.

Мы согласились. Запрягли лошадь, двинулись к лесу и в полдень мы были уже у опушки. Лошадь оставили у оврага, а сами пошли в са­мую чашу. Долго шли. Вдруг Кудрявый кричит:

– Нашел! Следы нашел!

Пошли мы осторожно по этим следам и ско­ро вышли к густым зарослям.

– Тихо, – шепчет Сковородин, – мы с Лапши­ным обойдем кустарник, а вы постойте тут.

Пошли мы с ним вокруг кустарника. Сковоро­дин снял с плеча мешок, вынул из него боль­шой моток бечевки, привязал конец к ветке и давай всю разматывать и вешать на кусты до кругу. А к бечевке, через каждый метр, при­шиты яркие красные лоскуты, точно флажки.

Вот мы с ним и вернулись на старое место.

Здесь Сковородин оставил вход в круг, мет­ров на десять шириной.

– Сейчас поймаем лисаньку, – сказал он. – Войдите двое в круг и походите там взад-впе­ред. Только разговаривать надо шепотом, а то ничего не выйдет.

Матвей Косой с Василием Хвастуном вошли в круг. Мы с Петром спрятались за липой у са­мого входа. Прошло несколько минут. Вдруг Петр как толкнет меня в бок: «Гляди, гля­ди!» – шепчет. Посмотрел я и ахнул: по кругу мечется лисица, подбежит к флажкам, с испугу шарахнется, в другом месте подбежит к флаж­кам и опять – назад. Металась, металась она по кругу и – делать нечего – пошла на нас. Тут Сковородин хорошенько прицелился, выстрелил из ружья и убил лису наповал.

Вот как, ребята, было дело!

Стал я после этого каждый день ходить к Сковородину.

– Дядя Петр, скажи, пожалуйста, почему лиса бежала прочь от флажков?

Но сколько я ни просил, Петр так и не выдал мне лисьих повадок.

– Смотри, я тоже тебе когда-нибудь приго­жусь, – сердился я.

Я обиделся на Петра и стал сам изучать лисьи повадки. Лиса ищет пищу по утрам. Днем она прячется где-нибудь в дупле или залезет на вы­сокий пенек и спит. На земле лиса спать боит­ся: вдруг волк нападет, или медведь, или еще кто-нибудь. Лиса очень чутка: чуть услышит голос, так и пускается в бегство. Это, как раз, на руку охотникам. Они окружают веревкой заросли, где спряталась лиса, и разговаривают вполголоса, чтобы не слишком напугать ее. Лиса, услышав разговор, срывается с места. Подбежит к веревке с флажками, бросится в другую сторону – так она мечется, пока не уви­дит свободного прохода. Бросается туда! Но здесь охотники ждут ее и встречают выстре­лами.

Если чересчур напугать лису, она со страху может не заметить веревки и кинется через нее. Тогда пиши пропало: не видать тебе больше лисы, хоть ты три дня сиди и стереги ее у круга.

— Мне этот способ, откровенно говоря, не понра­вился: из-за одной лисы надо ходить пятерым, таскать с собой длинную веревку, пришивать к ней флажки… А еще сколько времени надо ждать и мучиться. Нет, это не по мне! Я люблю ходить один и ловить в день не меньше пяти лисиц. И я добился этого. Вот послушайте!

Как-то летом я возвращался с Исмелевского базара. Шел я через Ямашский лес и дошел, как раз, до того места, где Петр Сковородим поймал лису. «Загляну-ка, – думаю, – в эти кус­ты»,– и стал пробираться в чащу. А там столь­ко сучьев, хворосту, что не пройдешь. Пошел я к глубокому оврагу, но ничего на его дне не видно. Все же спустился туда и от удивле­ния замер: на дне оврага – сплошь лисьи норы.

Голодные лисы за несколько километров чуяли зайца, вперегонки неслись к яме и падали прямо на самое дно.

– Так вот где лисицы живут! – подумал я и стал считать норы. Считал, считал, счет потерял, ус­тал и не заметил, как настал вечер. В темноте я выбрался из оврага и веселый пошел домой.

Осенью, еще до снега, я в этом овраге вырыл глубокую яму и опустил туда ящик. В ящике сидел живой заяц. Заяц громко кричал на весь лес. Голодные лисы за несколько километров чуяли зайца, вперегонки неслись к яме и падали прямо на самое дно.

Вот так я и научился ловить лис. Бывало, на Исмелевский базар везу полный воз лис. Все охотники ахали. Петр Сковородин пришел ко мне, стал умолять, чтобы я ему открыл свой секрет.

– Степанушка, голубчик мой, расскажи, как ты ловишь сразу по стольку лис?– приставал он ко мне.

– Я тебя угощу тем, чем ты меня угощал, дядя Петр, – отвесил я и стал запрягать лошадь, чтобы ехать в лес за лисами. Я знал, они давно ждут меня в яме.

СКАЗКА ТРЕТЬЯ

Как я охотился на хорьков и как мне пришлось один раз за всю жизнь солгать

Однажды пришлось мне все-таки солгать.

Как-то старуха моя захворала и пролежала месяца три. С горя тогда я сам чуть не за­болел.

За водой приходилось мне ходить самому. И чего только не наслушаешься у колодца! Дерев­ня у нас небольшая. Сходишь раз за водой – сразу все деревенские новости узнаешь. Собе­рутся у колодца женщины, давай судачить:

– Сегодня утром у тети Патюн овца при­несла двух ягнят.

– Старшая дочка Степана, Катенька, пекла вчера блины, уронила на пол сковородку, ско­вородка вдребезги. Мать весь день бранилась, бранилась!..

– Да, девка, прямо сказать, никудышная. Даже хлеб и то не умеет ставить. Как тут не браниться? За всю зиму приготовила только два хутра (мотка) ниток. Куда это годится?

– А у дяди Гордея все в доме чуть не до смерти угорели. Младшая сноха рано закрыла трубу и напустила угару.

А то еще начнут рассказывать про то, как Иван Плешивый и Василий задумали истопить баню, или как у Петра Сковородина вчера ели кашу с маслом. Всего наслушаешься!

Пошел я однажды за водой. Гляжу: у колод­ца опять много женщин собралось.

– Легок ты на помине. Вот как раз и сам ты явился, кум Степан, – проговорила жена Федора с верхней улицы.

– Меня вы тоже, видно, бранили? – спро­сил я.

Старуха дедушки Степана отвечает:

– Разве станешь говорить плохое о добром человеке?

– Ну, ну вы наговорились и обо мне. Знаю я вас!

– Вчера у дяди Гордея, – продолжали расска­зывать женщины, – пропало сразу пять кур. Зверьки какие-то появились. Так и жрут! Отку­да они только и взялись? Раньше их совсем не видать было. Надо бы их переловить, прок­лятых!

– Я собиралась пойти к тебе просить, чтобы ты избавил нас от этих зверьков, – сказала дру­гая,– а то останемся вовсе без кур.

– Да откуда вы взяли, что это зверек душит кур?

– Старуха Гордея сама видела. Сорок ног у него, бегает быстро.

– А у меня только две ноги. Как же я буду ловить его?

– Пускай хоть у него сотня ног, ты-то пой­маешь его! Ты бывалый охотник! –твердят жен­щины.

– Вот поправится старуха, тогда всех зверь­ков переловлю, – сказал я и пошел домой.

На другой день у колодца слышу – опять разговоры про зверьков.

– У дяди Гордея пять кур пропало, у Сковородина – семь, да и последнего петуха задуши­ли тоже. А какой красавец–петух был! Уж луч­ше бы у Софрона Никитина петуха прибрали; тот никудышный – поет не вовремя, спать не дает, – охали наперебой женщины.

– Кум Степан, уж ты, пожалуйста, постарай­ся, избавь нас от этих зверьков, – начали они опять умолять меня.

Я промолчал.

На другой день по селу пошли слухи: будто дядя Гордей взял да посадил своих кур в подполье и сторожил их там до утра. А ночью все-таки кур его кто-то передушил. А дядя Хвастун будто бы спас своих кур тем, что запрятал их в хлеву.

Не больно-то верил я этим слухам. Но кур в деревне становилось все меньше. В оврагах и за околицей валялись куриные тушки. Теперь все стали прятать кур в хлевы, в подпол. Женщины то и дело приходили ко мне, просили, чтобы я помог их горю. Ну, вы сами знаете, я человек простой, сердобольный. Не люблю, чтоб долго кланялись, просили. Я согласился. Жен­щины за это обещали помочь моей больной старухе.

Взялся я за дело. Осмотрел местность и до­пытался: следы были хорьков. Значит, они-то и душили кур.

От старых охотников я слышал, что хорек – большой любитель курятины и маху не даст там, где лежит хорошая еда. Хорек – зверек чуткий. Он издалека видит человека. Ловко прячется. Шкура хорька в большой цене. Но не всякий охотник может его добыть. «О, – сказал я себе, – меня он не перехитрит! Самый хитрый и самый чуткий зверек. Только жалко испортить шкурку дробью. Поэтому решил я не стрелять в них. Стану бить палкой. Так оно сподручнее будет».

Приготовил я увесистую дубинку и пошел вместе с собакой Шашкой по следам хорька. Следы привели в Ямашский лес. А лес этот большой-пребольшой! Там водится всякое зверье. Иные охотники в этот лес далеко и заходить боятся.

По следам хорька мы забрались в самую чащобу. Вдруг я заметил, что следы, как только подходят к какой-нибудь липе, так и пропадают. «Неужели хорьки живут на деревьях, как белки?» – подумал я. Смотрю вверх, однако, нигде на деревьях хорьков не видать.

Так мы и проблуждали с Шашкой по глубо­ким сугробам до самого вечера без пользы. Куда идти? Долго ломал голову, пока, наконец, сообразил: «Тьфу ты! Да ведь хорьки, прокля­тые, наверное, в дуплах живут?»

Решил проверить. Размахнулся и – хлоп! дуби­ной по стволу старой липы. А из дупла как стали выскакивать хорьки друг за другом, ни­как не меньше сотни. Хорьков было так много, что в первую минуту у меня глаза так и разбе­жались. А когда я опомнился и смаху стал бить их дубиной, Шашка, вцепившись зубами в горло, стала душить хорьков. Так мы с Шашкой уби­ли всех хорьков, выскочивших из дупла. Добыча была необыкновенная в этот день. Шутка ли сказать, восемьдесят штук! Невиданная удача для охотника! Эх, что за шкурки у них! Глаз не оторвать! «Набить бы больше хорьков на шубу себе и старухе!» – подумал я и еще дол­го, с большим усердием колотил дубинкой по липам. Хорьков было видимо-невидимо! Только успевай размахивать дубинкой. К утру набра­лась куча хорьков. Куда спрятать – сам не знаю. Сгибаю-разгибаю спину, складываю в кучи на краю оврага. Стал считать – со счету сбился.

Пока я возился с хорьками, сильно устал, да и светать стало. Пора в деревню. Но кто будет стеречь добычу? Усадил я Шашку в большую теплую рукавицу, посадил ее на высокий пенек и наказал сторожить, а сам побежал налаживать обоз, чтоб вывезти хорьков.

Только я вышел на опушку, навстречу мне стрелок Захар. Он сторожит Ямашский лес. Про него все говорили, будто он злой, как леший. „Беда, – думаю, – отнимет у меня добычу. Тогда прощайся, старуха, с хорьковой шубой“.

Решил схитрить.

– Ты что тут ходишь? – спрашивает Захар.

– Разве ты не знаешь меня? Я – Степан Лапшин, ищу зайцев. Да что-то не видно их.

– Что там зайцы? – сердито ворчит Захар.– У меня кто-то срубил и увез целых три боль­ших липы! Не знаешь, кто?

– Не знаю, кто срубил. Но я встретил три подводы, на них везли три большие липы, вон туда, под гору, в сторону Пахчал, – солгал я.

Пришлось соврать – ничего не поделаешь, а то бы не видать нам со старухой ни шубы, ни тулупа из хорьковых шкурок.

Захар свернул в сторону Пахчал, а я домой. Снарядил пять подвод и за хорьками.

Вся деревня хотела ехать в лес, когда узнала про мою добычу, но я сказал, что больше пяти подвод не потребуется. И не ошибся. Ровно пять полных возов и вышло.

СКАЗКА ЧЕТВЕРТАЯ.

Как я живьем поймал волка и повредил себе руку

После случая с хорьками меня все стали счи­тать знаменитым охотником. Ко мне часто на­ведывались прежние «знаменитые» охотники посидеть и потолковать о хорьках.

Часто прибегали и ребята, просили расска­зать про охоту на хорьков. Ребят я очень люблю. Они не такие хвастунишки, как охот­ники. Ребята всегда говорят правду. Я им под­робно рассказывал о своих приключениях, а они с жадностью слушали меня и мечтали тоже стать знаменитыми охотниками.

Однажды ребята собрались у меня и спрашивают:

– Что это за шрам у тебя на руке, дядя Степан? Как ты ее повредил? Расскажи.

– Ладно, расскажу, – согласился я. – Только, чур, уговор: происшествие это очень интересное, поэтому будьте внимательны. Не спать и не перебивать.

Ребята согласились.

– А очень длинный рассказ? – любопыт­ствуют они.

– Нет, не очень, – шучу я в ответ, – если растянуть его, как нитку, до луны достанет; если из этой нитки сделать клубок, будет он большой, как котел, а если рукавицы связать, то и на один палец не хватит. А рассказывать об этом нужно целый год. Умрете – не дослу­шаете.

– Нет, не умрем. Расскажи, дядя Степан!

– Есть у меня старуха. Вы все ее знаете. Сердитая такая, ворчливая. Сколько раз она донимала меня, бранила за всякую всячину. Иногда целый месяц ходит и злится, спроси почему – сама не скажет…

– Не старуха ли ударила тебя по руке? – догадываются ребята.

– Нет, старуха за сорок лет меня ни разу пальчиком не тронула. А вышло все из-за коромысла.

Пошла раз моя старуха за водой, нацедила воду и только хотела поднять ведра, а коромысло-то пополам – трах! С тех пор она все приставала: купи да купи ей новое коромысло. И так надоела, что я, чтоб отвязаться, съездил на базар и привез новое.

– Больше не ломай, береги, – говорю ей.

Повертела старуха коромысло в руках и заворчала снова.

– Глянь-ка, старый бес, глянь, что это та­кое? Видно, ты где-то на базаре глаза свои обронил! Видно, ты ослеп, когда выбирал коромысло, видно ты… – и пошла вертеть языком, как мельничным колесом.

Глянул я на коромысло – что за диво? Ведь оно было без всякой трещины. Откуда же трещина?                                                                    .

– Ну, – говорю старухе, – придется тебе в субботу съездить в город. Выберешь сама, какое понравится.

Старуха обрадовалась. Настал базарный день. До города далеко, восемнадцать километров будет. Выехали мы еще до рассвета. Был сильный мороз. Проехали километров шесть. Вдруг лошадь остановилась, как вкопанная, навострила уши, стала храпеть. «Что за чудо?» – думаю.

Отогнул я высокий воротник тулупа, смотрю н глазам не верю: перед мордой лошади, разинув пасть и щелкая зубами, сидит худой, отощавший волк. Мое сердце так и обмерло. «Ну, – думаю, – пропал! Проглотит лошадку и меня вместе с тулупом. Да и старуху не пожалеет. Голод не тетка. Что делать?»

Я закричал на волка, а он ни с места. Смотрит на меня огненными глазами да и только. Старуха сжалась от страха. Дрожит. Да и мне, признаться, невесело. Все-таки волк, дикий зверь. Его не уговоришь. Шутки с ним коротки.

Много я ловил волков, никогда их не боялся, а тут почему-то поджилки затряслись. А волк еще шире разинул пасть и шагнул прямо на меня.

Дернул и старуху за рукав, говорю:

– Смотри, старуха, волк!.. Самому что ли полезть к нему в пасть или тебя подкинуть?

А старуха моя испугалась, закричала, заплакала.

– Ой! Не лезь к нему! Не тревожь и меня!

Знал бы, захватил бы двухстволку. Одним выстрелом уложил бы волка. А теперь: стой и думай – как быть? Но я в опасности догадлив. Быстро подбежал, хотел схватить его за хвост и ударить головой о сани. Я подхожу все ближе и ближе. А волк не убегает. Смотрит на меня немигающими глазами и ни с места. Я быстро подбежал к волку, с размаху всунул ему в пасть правую руку вместе с рукавом тулупа. Ну и пасть же была у этого волка! Ухватил я за шершавый волчий язык…

– Наверное, волк и укусил руку-то? – прервал меня один любопытный мальчуган.

– Как он укусит? Ведь рукав-то широкий, овчина толстая, ее и медведь не прокусит, – сказал я. – Вы только помалкивайте, не мешайте-ка рассказывать. Ухватил я за его длинный язык и потащил за собой. Лошадка тронулась. А волк скоро выбился из сил, присмирел, еле-еле перебирает ногами. Старуха повеселела, перестала плакать, смеется от радости. Однако ж я человек по природе не жестокий. Пожалел волка и усадил его рядом с собой в сани. Старуха забеспокоилась.

– Пропадешь ты, Степан! Смотри, руку отхватит, калекой ведь будешь! Какой хозяин без руки?

– Не беспокойся, волк смирный, всего не проглотит, а если и откусит руку, новую приделают в городской больнице, – шучу я.

Успокоилась старуха и погнала лошадь, а я крепко-накрепко держу волка. А он закинул морду, из пасти пена течет, на меня глаза таращит. «Подохнет еще», – думаю. Но волк оказался живучим. Он перевел дух и опять уставился па меня свирепыми глазами. А когда стали попадаться встречные, он и на них норовит прыгнуть. Хочу вытянуть руку, но боюсь. «Схватит,– думаю, – за горло, не посмотрит на то, что я усадил его на сани».                                                  .

Приехали на базар. Народу уйма. Решил удивить всех. Наказал старухе направить лошадь к середине базара. Народ в страхе от нас шарахается. А когда люди приходят немного в себя, хлопают от удивления по бедрам и спрашивают:

– Как же ты поймал его?

– Что ж тут такого? Какие пустяки. Каждый это сумеет сделать. Волки падки на мед, как и медведи. Если хотите живьем поймать волка, намажьте себе руки медом, идите в поле, ложитесь и ждите. Подбежит к вам голодный волк и станет лизать ваши руки, а вы и схватите его за язык, как вот я.

Люди говорят:

– Молодец ты, Степан!

Подъехали мы к дому, где помещалась контора союза охотников. Председатель увидел волка и со страху на пол покатился, под скамью.

– Что с вами, Кирилл Викторович? – спрашиваю.

А он весь дрожит, как осиновый лист. А когда, очнувшись, выполз из-под скамьи, давай ругать меня:

– Зачем ты, Степан Петрович, привел сюда живого волка? Как теперь убьем его?

А тут как раз проходил охотник с ружьем. Председатель позвал его:

– Эй, иди-ка, застрели волка немедленно!

Охотник обрадовался случаю показать свое искусство и при народе выстрелил волку в живот. Тут я вдруг почувствовал, как мою руку обожгло что-то. Выдернул ее поскорей, а кровь так и льет, как из ведра. Пуля прошла сквозь волчье брюхо и угодила в мою руку.

Вот где, ребята, поранили мне правую руку. 

СКАЗКА ПЯТАЯ.

Как я из-за медведя просидел трое суток в лесу на дереве

С давних времен в Ямашском лесу водилось много медведей. В лесу их можно было встречать прямо целыми стадами.

Первый раз пришлось их ловить, когда мне было пятнадцать лет. Попался тогда огромный медведь, одного мяса было двенадцать пудов. Всю зиму мы ели медвежатину. После этого случая я каждый год, бывало, убивал по тридцати медведей. В четыре года я весь Ямашский лес опустошил: не осталось ни одного медведя. С тех пор никто не видал у нас медведей не только у околицы, но и в самом лесу.

Расскажу вам, ребята, как я поймал последний раз медведя. Это было в Сибири, в тайге.

Мой старший сын жил тогда в Сибири. Он учительствовал в одной из деревень, находящихся в самой тайге. Он часто писал мне, чтобы я приехал к нему погостить.

Вот как-то, осенью, закончили мы полевые работы, и я поехал в Сибирь. Захватил я с собой, конечно, двухстволку, мешочек с порохом, пуда полтора дроби и любимую свою Шашку забрал. Знал, что в тайге придется много охотиться.

Через пять дней приехал к сыну. Живу у него день-два, а на третий заскучал, сильно захотелось на охоту. А сын напутствует:

– Смотри, отец, берегись. Далеко в тайгу не заходи, тайга огромная –заблудишься еще!

– Какая бы она ни была, за сутки я ее пройду а вернусь, – отвечаю сыну.

Быстро собрался, сунул за пояс маленький топорик, взял ружье, свистнул Шашку, и мы пошли.

Ребята, вы, наверное, не знаете тайги? Ей конца-краю нет. Деревья там очень густые и очень толстые. Иные встречаются в три обхвата. Кругом кедр да лиственница. На кедрах белки орехи щелкают. Местами попадаются дебри непроходимые. Иной раз взглянешь и неба не увидишь. Там много оврагов и болот. Попадаются овраги очень глубокие и непроходимые.

Вот вышел я на край такого оврага. Глянул вниз – дна не видать. Глянул в другой раз – остолбенел: в нескольких шагах от меня – медведь. огромный такой, что-то копошится под сломанным деревом. Ухватит лапами подломлен­ную макушку, притянет ее к себе и быстро опускает – макушка со свистом отлетает прочь. Вот чем вздумал забавляться. Веселый медведь! «Видно, музыку любит, – смекнул я. – Это наверняка самый умный медведь. Не буду стрелять. Пусть развлекается».

Я хотел было уходить, да вдруг залаяла Шашка. Оказывается, она нашла ежа и очень испугалась. Я пригрозил ей, но Шашка не слушается. Лает изо всей мочи. «Ну, – думаю, – увидит сейчас меня медведь и схватит, пропал я! И зачем только я взял с собой Шашку?»

И верно, медведь оставил дерево, сердито взглянул в мою сторону, выпрямился и замахал громадными лапами. Что делать? Жалко, застре­лить такого умного медведя. Да и как дотащишь его домой?

Все же решил стрелять. Грянул выстрел. Медведь страшно заревел и давай карабкаться вверх по оврагу, прямо ко мне. Тут я струсил, не знаю, что делать дальше. Шашка куда-то пропала. Хорошо ей бежать на четырех ногах! Были бы и у меня четыре ноги – так и я давно бы скрылся. А медведь все приближается ко мне, а сам все ревет и ревет.

Возле меня стоял столетний кедр. Я быстро влез на него. Подошел медведь, смотрит вверх и грозит мне лапой.

«Теперь не достанешь!» – посмеиваюсь над медведем про себя.

Уселся я на крепкий сук поудобнее, как на табуретку, прицелился и еще раз выстрелил. Медведь заревел еще сильнее и, ломая ветки, быстро стал карабкаться но дереву, подбираясь ко мне.

В нескольких шагах от меня – медведь, огромный такой, что-то копошится под сломанным деревом.

– Шашка, Шашка! – закричал я.

Откуда ни возьмись – Шашка. Мигом подскочила она к медведю сзади. Ощерилась, вцепилась ему в хвост и давай стаскивать на землю. Медведь повернулся к Шашке, сполз с дерева и кинулся за собакой. Но куда косолапому угнаться за Шашкой!

Не догнав собаку, медведь вернулся обратно. Еще больше рассвирепев, он опять полез ко мне на дерево.

– Шашка! – закричал я вновь.

Шашка подбежала и еще раз укусила медведя за хвост. Видно, больно стало медведю, пустился он за собачкой и долго гонялся за ней, как кошка за мышкой.

Тем временем я спрыгнул на землю, схватил выпавший из-за пояса топорик и залез на другое дерево, потоньше. А чтобы медведю трудней было забраться на него, я обрубил на дереве все сучья.

А медведь, озлобившись от неудачной погони, прибежал к дереву и опять лезет ко мне, несмотря на то, что ствол гладкий. Лучше человека лезет. Третий раз кликнул я Шашку. Та прибежала и больно укусила медведя. Но медведь стал хитрее и не погнался за Шашкой, а продолжал подниматься по дереву, таща за собой и Шашку, которая вцепилась ему в хвост.

«Ну, теперь держись, Степан», – сказал я самому себе. Размахнулся и как хвачу топором медведя по лапе. Отвалилась лапа, упала наземь, а вслед за ней рухнул и медведь, чуть-чуть не придавив Шашку.

Тяжело поднялся медведь и сердито одной лапой начал трясти дерево, стараясь вырвать его с корнем. Дерево не поддавалось. Тогда медведь зубами стал вырывать корни один за другим, как кабан. Сначала подроет землю вокруг корня, а потом выдернет его.

Тут я выстрелил медведю прямо в губы. Зафыркал медведь и забрызгал кровью Шашку, которая все прыгала около него.

Выстрелил я в третий раз. Завыл медведь. «Эге, не знал я, что надо в губы стрелять, а то бы давно свалил тебя», – подумал я.

Но радоваться было рано. Медведь облизал губы и опять принялся за корни. Чувствую, дерево зашаталось и наклонилось. Теперь мне конец. Руки дрожат, никак не могу зарядить ружье. Опять крикнул Шашку, но та уже боится подбегать к медведю. Кое-как я зарядил ружье, выстрелил подряд два раза, и медведь свалился на спину. Обрадовался я и дал еще несколько выстрелов. Медведь затих, но я все еще боялся сойти с дерева. Тут я вспомнил, как один старый охотник, Герасим Кудрявый, учил меня:

– Смотри, Степан, медведь любит притво­ряться! Подойдешь, он как встанет и набросится на тебя.

Поэтому я остался сидеть на дереве, крепко привязал себя к стволу и даже решил вздремнуть немного.

Сколько я спал – не помню. Проснувшись, увидел, что настало утро, а медведь все еще лежит, не шелохнется, как будто меня стережет. Спуститься или нет? Неужели никого нет поблизости? Я громко стал звать на помощь. Вдруг где-то грянул выстрел. Я тоже выстрелом дал знать о себе.

Скоро подошел ко мне охотник.

– Осторожней, – крикнул я ему, – не подходи близко, видишь, медведь мертвым прикинулся.

Охотник выстрелил в медведя, но он даже не шевельнулся. Откуда-то вдруг выскочила Шашка. И откуда бы вы думали? Из огромного мохнатого уха медведя, где она проспала всю ночь. «Ну, значит, медведь на самом деле мертвый», – решили мы.

Я слез с дерева весь продрогший, ноги закоченели, еле двигаются. Кое-как подошел я к медведю и ударил его по лбу обухом. А медведь был давно убит. Иначе как могла бы ночевать у него в ухе Шашка? Не знал я об этом раньше. Даже обидно стало, зря ночь напролет на суку, как филин, просидел. Вот и верь после этого Герасиму Кудрявому. Сам не знает, а еще хвалится, что старый и опытный охотник. Бывают же такие пустомели-охотники.

Подошедший на выручку охотник был из той же деревни, где жил мой сын.

– Вся деревня вышла искать тебя, – сказал он. – Три дня прошло, а тебя все нет, думали – медведь заел. Сын твой очень беспокоился. Всю округу на ноги поднял.

Я удивился. Неужели трое суток просидел я на дереве? Пощупал я свой живот – он совсем пустой. Вот так раз! Трое суток на дереве просидеть, да еще простудиться и чуть со страху и голода не умереть.

Тут я нисколько не пожалел, что взял с собой Шашку. Без нее я не поймал бы не только медведя, но и зайца. Долго я питался медвежьим мясом и салом и понемногу вошел в силу, выздоровел, а то бы не пришлось мне больше ходить на охоту. 

СКАЗКА ШЕСТАЯ.

Как я живьем поймал льва 

Вы, конечно, никогда не видели живого льва, разве только на картинках? Наверное, не знаете, как на него охотятся. Так вот, слушайте, теперь я расскажу вам презабавный случай о том, как я поймал живого льва.

Надо вам сказать, что львы живут в жарких странах. Лев – страшно сильный зверь, он легко может с двухгодовалым быком перепрыгнуть через высокий забор.

Вы, конечно, можете спросить меня:

– Как же, мол, так, дядя Степан, – ведь в жарких странах ты не бывал, а льва поймал?

Да, вы правы. В жарких странах я ни разу не бывал.

А случилось это в Ямашском же лесу.

Мне тогда было девятнадцать лет. Работал я у одного кулака – возил на станцию железной дороги клепки для кадок и бочек.

Однажды, разгрузив подводу, я собрался было ехать домой, как вдруг слышу крики около только что подошедшего поезда. Это меня заин­тересовало. Подбежал я к вагонам, смотрю: в одном из них за решеткой сидит лев. Я стал наблюдать, как лев шагает из угла в угол, трясет могучей гривой, щелкает зубами и яростно посматривает на столпившихся перед ним людей.

Я удивился:   какой же охотник поймал этого льва? Неужели на свете есть такой смелый человек? «Наверное, его поймал самый ловкий и сильный охотник», – подумал я и мне захотелось стать таким же. Но что делать: в нашем краю львы совсем не водятся.

Грустно стало мне. Завидно.

В это время подходят к вагону два человека, волокут целую тушу мяса. Наверное, пуда два будет.

– Это для льва? – удивился один.

– Неужели лев столько съест? – спросил я.

Один из подошедших взял длинный железный прут с кольцом и стал гнать льва в дальний угол клетки. Но лев и не думал отходить от решетки, он обвил кончиком хвоста кольца железного прута и давай тянуть человека к себе. Льва сильно раздражал железный прут. Несколько человек кинулись на помощь, а лев с места не двинулся.

Тогда один из служителей открыл дверь, чтобы швырнуть мясо в клетку. Но тут лев изловчился и ка-а-к выпрыгнет вон из вагона!

Поднялся страшный шум, суматоха, неразбериха. Все кричат, разбегаются. В ужасе не успел я опомниться, а льва уже след простыл.

Стою и смотрю на дверную решетку, через которую выскочил лев. А народу собралось – уйма. Был базарный день. Многие бросились к плетням, повыдергали колья, чтобы, в случае чего, отбиваться от льва. Чудаки! Колом разве только хорька убьешь.

Не прошло и двух дней, как люди стало жаловаться на пропажу овец. Конечно, это уносил их тот самый лев, который убежал из вагона. Говорили, что он каждый день таскал по десять–двадцать голов. Люди стали запирать скотину в хлевы и конюшни, иные даже прятали ее в погреба, на чердаки…

Скоро лев начал валить коров. Народ не знал, что делать. Не раз собирались охотники, составляли различные планы, все думали, как избавиться от ненасытного льва. Пахчалские охотники надумали связать большие сети из толстых и крепких веревок, для этой цели они собрали десятки пудов кудели. Славашские охотники вырыли в поле широкую и глубокую яму, бросили туда живого быка и стали стеречь –может быть лев прибежит и свалится в эту яму. Другие охотники советовали даже поджечь Ямашский лес, чтобы избавиться навсегда от этого страшного зверя.

– Лев тогда сгорит в лесу, – говорили они.

В те дни я, ребята, был еще неизвестным и скромным охотником. Никто моих советов даже и не слушал.

– Научись сначала ловить зайцев, – смеялись охотники, – а охотиться на льва совсем не твое дело.

Мне стало обидно. Ведь я был от природы сильным, это я хорошо знал. Кровь кипела во мне. Я мог подцепить носками сапог две двухпудовые гири и пройти с ними десятки километров. Но никто не верил, что я такой сильный, и все смеялись надо мной, считая меня подростком.

Однажды, рано утром, пошел я в лес. «Может быть, встречу льва – будь, что будет», – решил я. Бродил по лесу долго, уже солнце поднялось высоко. Однако я никого не встретил. Но чу! Слышу вдруг, где-то, совсем близко, страшный потрясающий душу рев. Волосы дыбом стали у меня, но я быстро успокоился, не торопясь иду вперед. И вот, наконец, вдали вижу огненную гриву льва, того самого, что убежал со станции. Что делать? Решил выстрелить льву в сердце. Поднял ружье, приготовился. Лев подходит все ближе, все ближе. Батюшки мои! Не могу стрелять, пальцы не слушаются. Что же теперь делать? А лев, увидев меня, сделал огромный скачок, он был уже совсем близко. Однако, я пересилил страх, быстро сообразил, что надо влезть в дупло дерева. Рядом стояла старая липа с дуплом. Я отскочил в сторону, схватил палку и прыгнул в дупло. Лев сделал еще скачок и очутился у самой липы.

Да, вовремя я успел спастись, а то бы попался в лапы льву, и он растерзал бы меня на клочки.

Сунул лев морду ко мне в дупло, но ничего не может сделать. В дупле темно, хоть глаз выколи. Лев заглянул в дупло страшными глазами. Сердце у меня от страху упало. Я отшатнулся подальше, в темноту. Лев долго-долго смотрел в дупло – и вдруг все вокруг осветилось от его глаз, как от солнца. Я воспользовался этим, ударил прикладом ружья льва по морде. Лев зарычал так, что столетние деревья закачались. Видно, лев на меня сильно рассердился. Он разом повернулся задом, запустил могучий хвост в дупло и хотел, зацепив меня, вытащить из дупла, как канатом. Я не растерялся. Схватил льва за хвост и закричал, что есть мочи. С испугу лев запрыгал туда-сюда, а вырваться не может, задергался, липу с корнем вырвал и поволок меня куда-то.

«Вот оно что! – подумал я. – Как бы заставить его дотащить меня до деревни».

Начал я бить льва прикладом и гнать вперед. Лев бежал так быстро, что вырванной липой даже в чащобе ни за одно дерево не зацепился. Встречные от страха падают на землю. Что за диво? Как это лев зацепился за липу? Никто понять не может.

– Не бойтесь ! – кричу я, но меня никто не слышит.

Я мчусь дальше, как ветер. Подбежал лев к околичным воротам и хотел проскочить дальше, в деревню.

«Ну, пропал! – подумал я. – Обязательно застряну в воротах».

Так и вышло. Дерево застряло в воротах, и лев остановился, как вкопанный. Целую ночь, до самого утра пришлось просидеть мне, дер­жась за львиный хвост. Утром собралась около меня вся деревня.

– Кто там в дупле? – спрашивают соседи.

– Это я, Степан Лапшин.

– Как же ты попал туда?

Тут народ стал советоваться, куда посадить льва. В конце концов решили: посадить льва в каменный подвал к Никите Хрисанфову. А Василий Хвастун кричит:

– Не надо, не надо в подвал!.. Я застрелю льва и спасу Степана Лапшина от смерти.

– Ты глупый болтун, – сказал я ему, и он замолчал.

Мужики отпилили часть старой липы, чтобы можно было пройти ворота, и я погнал льва прямо к подвалу.

Как только добежал лев до дома Никиты, так сразу и прыгнул в подвал. Обрадовался, видно, чему-то. А я чуть успел выпустить из рук хвост льва. Выскочив из дупла, я тут же крепко запер вход в подвал.

На другой день я послал двух односельчан на станцию объявить о том, что известный охотник Степан Лапшин из деревни Ямаш живьем поймал льва, убежавшего из вагона, и чтобы скорей увезли льва обратно.

После этого случая я так прославился, что меня знали все ребята. За то, что я поймал живого льва, меня и прозвали самым знамени­тым и непобедимым охотником.                                    .

СКАЗКА СЕДЬМАЯ.

Как я восемью выстрелами убил несколько сот рябчиков

Ежедневно я получаю но сотне писем. Пишут мне из разных мест на разных языках и сообщают, что мои сказки нравятся всем.

Сегодня школьники из деревни Тукаль прислали мне письмо. Вот что они пишут мне:

УВАЖАЕМЫЙ ДЯДЯ СТЕПАН!

Мы очень любим Ваши сказки и желаем Вам долгой жизни. Вы лучший в округе охотник и славный человек! Очень много Вы поймали разных зверей. Нам интересно знать – ловили ли Вы уток, куропаток, рябчиков? Если ловили, то расскажите нам, как Вы охотились на птиц.

Мы уверены, что Вы удовлетворите нашу просьбу.

Школьники из дер. Тукаль

Правда, ребята, я много ловил уток, тетеревов и рябчиков. Меня считали не только знаменитым охотником, но и опытным птицеловом. Каких только диких птиц я не ловил. Даже сибирские охотники мне удивлялись. А в Сибири я бывал несколько раз. Особенно любил охотиться в сибирской тайге на рябчиков.

Как-то жил я в одной деревне, где много было охотников. Деревня была расположена на опушке огромной тайги, где было много кедровых деревьев. Осенью жители деревень собирали кедровые орехи целыми возами и получали из них масло. Вот и моя старуха стала просить меня: давай, пойдем за орехами. Одна-то она боится.

Взяли мы по мешочку и рано утром пошли в тайгу. Нужно признаться, мы со старухой никогда не видали кедрового дерева, прямо начали шарить по всем кустам –нет орехов! Целый день бродили по тайге, но не нашли ни одного ореха. «Неужели люди все орехи собрали?» – думаем со старухой. Мы было собрались домой, как вдруг встречается прохожий и спрашивает:

– Что ищете, дядя Степан?

– Да вот, за орехами пришли, – отвечаю ему.

– Ха-ха-ха! – засмеялся он, – да ты, видно, и не знаешь, которое тут кедровое дерево? – И показывает рукой на большое и толстое дерево.

Подошли мы к дереву – оно высокое-превысокое, ветвями небес касается. Посмотришь вверх – голова помутится, шапка наземь слетит. Ударил я обухом топора по стволу – ничего нет: хоть бы один орешек упал.

– Гляди-ка, Степанушка, гляди сюда, – вскричала вдруг старуха.

Посмотрел я и ахнул: над нижними густыми ветвями кедра шумно вспорхнула стая темноси­них птиц, похожих на уток.

Осторожно подкрался я к кедру. Вижу – сидят на нем жирные-прежирные птицы. Мне даже показалось, будто я вижу сквозь перья жир. Я смотрел на них, затаив дыхание. В горле у меня пересохло. Хорошо бы отведать мяса! Но что это за птицы?

Забыли мы со старухой про орехи и вернулись домой с пустыми мешочками. До орехов ли тут! Одолела меня дума: как бы этих неведомых птиц на ужин наловить.

А в деревне смеются люди:

– Эх, не умеешь ты, Степан, собирать орехов! А называешься еще знаменитым охотником. Куда уж тебе охотиться, когда даже орехов собирать не умеешь. – Особенно ехидничал, завидуя мне, один местный охотник, считавший себя самым хитрым и ловким.

– Не всегда Степану удача. Погодите, – говорит он, – я схожу за орехами, а потом на охоту – Степану разве угнаться за мной.

Признаюсь, что в жизни я не знал, как рвать орехи. Да и на что они мне? Орехи щелкают только белки.

Приходят вечером к нам соседи. Рассуждают про орехи.

– Если рябчики не поедят, можно полон амбар этих орешков набрать.

Сделал я сразу два выстрела и сбил чуть ли не половину всей стаи.

Тут я только и понял, что жирные птицы на дереве называются рябчиками.

– Вот дураки–люди! Гонятся за орехами. Ловили бы лучше рябчиков? – подумал я ночью.

– Что не спишь? – спрашивает старуха.

– Клопы! – вру я ей, а сам от думы с боку на бок ворочаюсь. А дума все разгорается. Спать не дает.

Уже пропели третьи петухи, как вдруг меня осенило. Я вскочил, как ужаленный – запрыгал от радости; нашел!

Только рассвело, я быстро запряг лошадь и разбудил старуху.

– Возьми большой полог и три мешка, – сказал я ей, – поедем за рябчиками.

– За рябчиками? Какими? – удивляется она. Никогда она не только не ела, но и в глаза не видала рябчиков.

– Как не стыдно тебе, ведь ты жена знаменитого охотника! – говорю я ей. – Собирайся живей. Рябчиков надо ловить до утренней зорьки.

– Нет, ни за что не поеду в лес до зари!

Боится, что поделаешь! Еле-еле уговорил.

Быстро выехали мы в тайгу, даже не успели позавтракать.

Долго искали то самое дерево, под которым мы вчера стояли. Наконец нашли. Уже совсем рассвело.

Сунул я старухе в руки топор и велел ей стучать по тем деревьям, на которые я укажу. Ударила старуха с размаху обухом по дереву, и сразу же над ним поднялась стая птиц и заслонила, как туча, золотое предрассветное небо.

Сделал я сразу два выстрела и сбил чуть ли не половину всей стаи. Мы стали считать – насчитали более ста птиц.

– Ого! – обрадовался я, – дело на лад пошло. Ну-ка, стукни старуха, еще вон по тому кедру.

Стукнула она, я опять выстрелил два раза, и снова на землю посыпалось столько рябчиков, сколько бывает яблок на земле, когда начинаешь трясти яблоню.

«Если каждый рябчик весит по фунту, то пудов двенадцать наберется», – решил я, – этак я, пожалуй, всех рябчиков в тайге перебью».

Старуха моя торопится домой. Еле упросил ее ударить по кедру в третий раз. Она ударила изо всех сил, и опять взлетела громадная стая рябчиков. Здесь я, конечно, не зевал. Опять дал два выстрела и сбил не меньше пятисот штук.

Смотрю вверх. А там рябчиков еще видимо-невидимо. Быстро перезарядил ружье и дал еще два выстрела. Что делать? Куда ни ступишь ногой, – везде птицы валяются.

Собрали мы рябчиков, сложили в телегу, покрыли пологом и мешками. Гора дичи! Как ее увезти? Кое-как, подталкивая сзади телегу и помогая лошадке, выбрались мы из лесу и приехали домой. Совсем стали мокрые от пота.

Завидев издалека воз, сбежалась вся деревня. Ахают: где столько настрелял?

– Ничего особенного нет. Ударю топором по стволу, рябчики со страху так и валятся под ноги, – отвечаю им. – А я со старухой только и подбираю. Попробуйте и вы.

– А не врешь, Степан? – спрашивают некоторые люди.

– Зачем врать! Ведь у меня и ружья не было с собой. Если бы нас было четверо, еще больше привезли бы.

А надо вам сказать, что ружье я спрятал на самом дне воза, чтоб никто не знал.

– Как так?

– Да так. Мы не смогли убрать всех упавших птиц, многие очнулись и улетели, – говорю я.

Поверили мне люди. Запрягли лошадей, забрали мешки и покатили в лес. Даже всех ребят своих забрали.

Пока они ездили, мы со старухой ощипали и заготовили пять больших кадок дичи.

Настал полдень. Сидим мы в избе и едим вкусного и жирного рябчика. Слышим стук колес: возвращаются из леса соседи с пустыми возами и с пустыми желудками. С завистью посматривают в нашу сторону. «Так вам и надо. Не будете больше смеяться над Степаном Лапшиным», – думаю я.

Вот проехала и последняя телега. Вернулись все наши охотники.

– Как думаешь, что они будут готовить ужин? Какое мясо? – шутливо обращаюсь я своей старухе.

Она смеется и качает головой. 

СКАЗКА ВОСЬМАЯ.

Как я ловил диких уток рыболовными крючками

Жил у нас в деревне старый охотник Герасим Кудрявый. Встречает он меня однажды на улице и говорит:

– Эх, Степанушка, дружок, знаешь ли ты, как вкусно мясо дикой утки. Раз попробуешь, а потом и не захочешь взглянуть на зайца.

«Что это он, старый лгун, замышляет? Ведь сам еще ни разу не поймал ни одной утки», – подумал я и, не вытерпев, спрашиваю; «А ты едал утиное мясо?»

– Нет, я не едал, – хитро отвечает Герасим. – Куда уж мне! Вот дедушка мой видел, как барин один ел.

– Это что, хорошо бы самому попробовать утиного мяса, – говорю я. И засела у меня в голове мысль поймать дикую утку. Но тогда я не знал, как это делается. Спрашивать у других мне, старому знаменитому охотнику, было стыдно. Ведь ни один из наших охотников ни разу на своем веку не подстрелил утки. А мне с каждым днем все больше и больше хотелось отведать утиного мяса. Мясо зайца совсем опротивело.

Настала осень. Как-то утром отправился я в Ямашский лес. Дошел до Ипатина болота. Знал я, что утки в болотах водятся. Около болота уже бродили наши охотники, с ними был и Герасим Кудрявый. Я заметил, что никто из них еще не успел подстрелить ни одной утки.

– Ну, как идет охота?

– Плохо, – отвечают они, – уток здесь много. Только беда: подстрелишь, а лазить в воду боязно, в тине увязнешь. Кто тебя потом оттуда вызволит? Каждый за свою жизнь трясется.

– Да-а, – согласился я, – кому охота из-за этой птицы, величиной с рукавицу, хворать и умирать.

– Правильно! – согласились охотники. – Была бы дичь. А то по семи молодцов на один овсяный блин.

Погода стояла холодная. Не сегодня–завтра вода затянется ледком. Я говорю охотникам:

– Утки не улетят, теперь ночи стали длинные, осень поздняя. И почему до сих пор не подморозит, понять не могу.

– Ну, уж если подморозит, ни одной утки и не увидишь, – подсмеивается Герасим Кудрявый.

– Ты хотя и старик, а видно, совсем не знаешь, как ловят уток, – говорю ему.

– Тебя не спросим! – отвечает он.

– Когда подморозит, уток младенец может ловить. Дедушка мой всегда, как подморозит, привозил битых уток возами.

– Да ну! Как так! – всполошились все охотники, даже курево забросили.

– Да так! Кому не известно, что утки всегда спят на воде. Как стукнет мороз, они все и застрянут во льду. Только собирай, как грибы в лесу…

Поверили охотники и радостные отправились домой. Нельзя не поверить знаменитому охотнику.

Остался я один и спрятался в дупле. Было холодно. Набрал я сухого хворосту, развел костер, и скоро в дупле стало жарко, как в бане. Снял я одежду и славно выспался. Приснился мне смешной сон: будто болото замерзло, и охотники наши, один за другим, быстро подъезжают к нему, Колеса стучат по мерзлой земле, как по чугуну, так сильно, что я проснулся. Смотрю и глазам не верю: утки, встревоженные шумом и разговором охотников, сгрудились в зарослях и заполнили все болото, даже воды нигде не видно. Жирные-прежирные, но, видать, голодные. Одна утка схватила лягушку и никак не может проглотить, а другие с кряканьем окружили ее и стараются отнять добычу.

– Эге, – смекнул я, – надо бы их накормить. Тут мне пришла в голову догадка. Где-то, слышал я, ловят уток простой приманкой; кусок свиного сала привязывают к длинной, прочной нитке и дают ушам. Утки тянутся к салу и повисают на нитке. Но эти утки были чересчур жирные, и мне не верилось, что они могут так попасться.

На свою голову я надеялся больше всего, доверял ей больше, чем самому близкому другу. Она не раз выручала меня из беды. Быстро зашагал домой. К вечеру добрался до деревни Пахчал. Около кооператива увидел толпу. Подошел и вижу – лавка битком набита народом. «Наверное, привезли хорошего товару», – подумал я и протискался в лавку. Шум, крики оглушили меня.

– Эх, вы, торговцы, такие-сякие, – ругался один. – Кому нужны теперь твои рыболовные крючки?

– Верно! Разве нужны они к зиме, – кричали все.

– Какие крючки? – спросил я у продавца.

– Какие, такие… Рыболовные.

– Даже не знают, каких крючков прислать. Да разве такие огромные крючки рыба может схватить?! – возмущался один старик с широкой бородой.

Никогда я не видел крючков этих. И решил поглядеть на них. Дали мне целую связку.

Вот тут-то и мелькнула у меня мысль. «Да ведь этими крючками можно поймать всех уток на Ипатином болоте»…

Утки сильные, они разом взлетели в воздух и унесли с собой дерево.

Я закупил все крючки и побежал домой. Взял у старухи три больших мотка ниток, нарезал много концов по метру длиной и привязал их к вожжам, свитым из пеньки. К каждому концу прицепил рыболовный крючок с насаженным на него кусочком свиного сала. Всего приготовил десять таких вожжей, а на каждой вожже но двести крючков. Не теряя времени, понес я все вожжи на Ипатино болото и закинул в воду. «Если на каждый крючок попадется по утке, то их соберется не меньше двух тысяч, и они потащат вожжи», – подумал я и крепко привязал их к деревьям.

На другой день поехали мы со старухой за утками на двух подводах. Приехали и удивились: в самом деле, на каждый крючок попалось по одной утке! Но из десятка вожжей одни вожжи мы не нашли. Где же они? Скоро мы заметили, что одно дерево, к которому я вчера привязал вожжи, тоже пропало. Удивительно!

«Утки сильные, видно, они разом взлетели в воздух и унесли с собой дерево», –подумал я.

И, действительно, недалеко от болота я нашел и это дерево: оно зацепилось за другие деревья, и утки, как ни порывались вверх, не могли его унести. .

Насилу мы справились со всеми утками. Они тянули нас в небо. Пришлось сначала каждую заколоть, а то они нас вместе с возом подняли бы в воздух.

Три дня мы возились дома с битыми утками: резали, солили, складывали в большие кадки.

На четвертый день ударили морозы, и вода замерзла чуть ли не на целую четверть.

И вот наши хваленые охотники тоже запрягли лошадей и покатили к Ипатину болоту ловить диких уток. Конечно, там ни одной утки не оказалось. Всех уток в Ямашском лесу переловил я, знаменитый охотник Лапшин Степан. Подсмеиваясь над ними, я говорил старухе:

– Пускай едут! Как не расти яблоку на сосне, так и этим охотникам не видать Ямашских уток. 

СКАЗКА ДЕВЯТАЯ

Как я стаями ловил диких гусей

Вы каждую весну слышали, как с шумом пролетают дикие гуси, но их никогда не видали. Да вы их видать не могли, так как они летают очень высоко, почти над облаками.

Несмотря на это, я много раз ловил диких гусей целыми стаями.

У нас дикие гуси не водятся, живут они у Северного Ледовитого океана, –рассказывали мне люди. Я им что-то не верил.

– Нет, не на севере живут дикие гуси, а на юге, – говорили другие.

Этим я тоже не верил. Признаться, я хотя и сам не знал, где живут дикие гуси, но каждый год видел, как они пролетают над нашей деревней высоко-высоко, чуть видать.

И все же я ловил диких гусей. Однажды удалось мне поймать всю стаю, ни одна птица не улетела. Слушайте, как дело было.

Каждой весной гуси летали по двадцать-тридцать стай в день. «Сколько мяса напрасно пропадает!» – думал я, с завистью глядя на летящие вереницы.

Так видно думали и наши односельчане-охотники. Бывало, выскочат они на улицу и давай стрелять вверх, в небо. Но разве можно попасть при такой высоте? Конечно, никто из них не подстрелил ни одного гуся. А Василий Хвастун, бывало, залезет на крышу или на дерево и стреляет, но все равно ни разу не попал.

– А ты лучше бы приставил лестницу к облакам, залез бы на нее и ловил бы руками диких гусей, – смеялись над ним соседки.

Тот сердился и молча уходил в избу, покусывая бородку.

И чего только не придумывали наши охотники. Одни тащили в поле большой полог, расстилали его, посыпали его овсом и сторожили – не слетятся ли гуси на овес. Другие целыми днями искали гусей в Ямашском лесу, на болоте. Однако ж, там не только гусей не было, но и лягушек.

Я не был так глуп. А понимал, что все это ни к чему. Стал думать и вспомнил, что дикие гуси любят щипать озимь. Еще бы! Они весь день летят, а вечером, когда в поле не видно людей, садятся на озимь, где-нибудь на ровном месте или пригорке.

Таких мест у нас только два – Сармандеев холм да левый откос на берегу речки Сявал. На холме озимь была плохая, туда гуси ни за что не сядут, если даже месяц будут голодать. А около речки озимь была густая, высокая, словно зеленый ковер. Там я заметил много гусиных следов и вернулся домой. А сам думаю: «Ну, головушка моя, помоги мне и придумай, как теперь поймать гусей».

Думал-думал и придумал. Решил взять рыболовную сеть, которую недавно приготовила моя старуха, растянуть эту сеть на озимь – там, где видно много следов – и тогда… Да, тогда гуси, конечно, непременно попадутся: они будут тянуться к озими, нечаянно просунут голову в сетку, да так и застрянут, обратно выдернуть головы не смогут.

Никому об этом я не сказал ни слова. Лишь стемнело, притащил я сеть к речке, растянул ее поверх озими, прикрепил колышками и вернулся домой.

В этот вечер охотники собрались у Василия поговорить об охоте на диких гусей. Зашел к ним и я. Слышу – Василий говорит и, как всегда, бессовестно врет.

– Гуси ночью летят очень низко: надо выйти ночью в поле и подстеречь их.

Я слушал, слушал, не утерпел и говорю:

– Если ночью ты выйдешь и сядешь в поле, гуси подцепят тебя и унесут.

– Ты хоть и считаешь себя знаменитым охотником, но не сумеешь поймать ни одного гуся, – сердито отвечает он мне.

– Хочешь – сейчас же притащу тебе полсотни живых гусей с поля, – разгорячился я. – Только ты, смотри, лопнешь ведь со злости, лопнешь, как надутая лягушка.

Василий то бледнеет, то краснеет и не знает, чем еще поддеть меня.

– Я сам запрягу тебе лошадь, пожалуйста, только съезди за гусями, – говорит он.

Я согласился. Василий запряг мне своего коня. Взял я длинную крепкую веревку и поехал к речке Сявал. Вижу, действительно, барахтаются в сети дикие гуси. Сосчитал я их: ровно семьдесят два гуся! Лежат гуси в сети, устало хлопают крыльями. Совсем из сил выбились. Колышки все повыдернули, один только остался в сети, чуть-чуть держится.

Если бы не этот последний колышек, давно бы улетели мои гуси и унесли бы сеть.

Стало светать. Связал я всех гусей за крылья, привязал к веревке и наложил полон воз. Везу домой, а люди в деревне уже просыпаются. И как только приехал я домой, спрятал сеть и поехал к Василию.

Все охотники (да и вся деревня) завидовали и не могли понять, как я сумел поймать столько гусей. Все ахали, хлопали себя по бокам и расспрашивали меня. Я ничего не отвечал и улыбался, думаю: «Хорошо иметь умную голову на плечах, она всегда вывезет».

С тех пор, бывало, каждое утро я гусей привозил, но никому не говорил, как я  их ловлю. Всю весну охотился я таким образом, и удивлял всех своим уменьем и ловкостью. 

СКАЗКА ДЕСЯТАЯ.

Как я привел домой всех тетеревов из Ямашского леса

Каких только зверей и птиц не водилось в Ямашском лесу! Лес огромный, выбраться из него трудно. Охотники плутали там днем и ночью, летом и зимой, но никакой дичи не находили,

Ну, да разве это охотники были? Так себе, пустоголовые лодыри. Поймают белку – и на базар! Продадут шкуру и давай гулять–веселиться.

Смешно покажется, а ведь правда, что ездили эти горе-охотники даже в город на ярмарку продавать одну шкуру какого-либо зверька.

Сколько пар обуви зря износили они, сколько пудов пороха зря перестреляли эти охотники! Наверное, этого не могут высчитать и знаменитые математики.

Думаю, что от порохового дыма наших охотников даже листья на деревьях посерели, а весь Ямашский лес словно заиндевел, потерял свой прежний зеленый вид. Я очень боялся, что зве­ри и птицы не станут жить в таком голом лесу, и часто думал: Если это случится, то где же я буду охотиться.

Но с наступлением осени все мои опасения оправдывались. Однако, к моему счастью, в каждую осень в Ямашском лесу полно было разных зверей и птиц; в Устюкском овраге стадами ходили медведи, над Ипатиным болотом стаями летали дикие утки.

Открою вам всю правду. Не будь Ямашского леса, не стал бы я знаменитым охотником. В этом лесу я много ловил медведей, волков, лисиц и других зверей. Там же я поймал живого льва. Наконец, в этом же лесу я научился ловить тетеревов, о которых раньше ничего не знал.

Как оказалось, тетерева не любят болотистых мест, а живут либо в березовых рощах, либо поближе к рябине. Весной они питаются березовыми почками, а осенью любят полакомиться спелой рябиной.

Простое дело, но об этом я раньше ничего не знал.

Как только настала весна, пошел я в лес, отыскал березняк и рябинник. Не успел я сделать несколько шагов, как увидел великое множество тетеревов. Но были они такие тощие, худые.

«Надо ловить их осенью, когда они будут жирные, да еще птенцов выведут кучу», – решил я и стал ждать осени.

Однажды мои соседки пошли в лес за метлами и принесли маленького тетеревенка. Они набрели на те места, где я был весной, и нашли там тетеревиное гнездо.

Зажарили они птенца, съели и распустили по всей деревне слух, что вкуснее тетеревиного мяса на свете нет. Потянулись тогда наши охотники в лес. Но тетерев – птица хитрая, зоркая и потому ни одного тетерева они за все лето не поймали.

Как только лес оделся золотом осени, я пошел посмотреть на тетеревов. Ходил по лесу целый день и не нашел их. Но, думаю, раз пришел, надо подождать, пока тетерева уснут. Подумал я так и лег спать. За день я сильно устал и так крепко заснул, что проснулся только к вечеру. А когда проснулся, смотрю и не верю глазам своим: вокруг меня расхаживают жирные тетерева и лакомятся спелой рябиной. Я догадался, в чем тут дело. Днем они прячутся в высокой траве, а по вечерам смелеют и выходят из своих тайников к рябине и устраивают пир на весь мир, как говорится в народе.

Они так зажирели, что не могут взлетать на рябину. Жалко мне их стало. Начал я рвать рябину и кормить их. А они, точно домашние куры, окружили меня, стали рвать из рук гроздья рябины.

«А ведь вас и в три дня не накормишь, – подумал я. Срубил большой куст рябины и потащил его к дому. Тетерева набросились на рябину, как саранча, и до самого дома ни один из них не отстал. Так они и пришли за мной и заполнили весь мой двор.

К этому времени стало уже светло. Куда их загнать? Нет у меня ни крытого птичника, ни сарайчика. Зачем я столько их набрал? Решил позвать старуху – что она скажет.

Позвал старуху, а она спросонок и не знает, что это за птица, откуда ее столько взялось и зачем.

– Сейчас же отведи обратно, откуда привел! – приказывает она мне сердито. – Кто его знает, какая и что за птица! Может все огороды попортить!

– Ведь это тетерева, – говорю я ей.

– Тетерева, – всплеснула она руками.– Что же ты, простофиля, стоишь, как чурбан?

Тут только она поняла, в чем дело. Отломив ветку рябины, она чуть ли не половину тетеревов заманила в избу.

Остальных мы приютили тут же, посреди двора, устроив для них из полотнища временные шалаши, пришлось занять его у соседей, своего не хватило.

Чуть ли не все тетерева, сколько их было в Ямашском лесу, оказались у меня во дворе.

Долго мы со старухой ели вкусное мясо тетеревов, много продали на базаре. Часть раздали соседям, и все-таки еще немало тетеревов осталось на зиму.

Старуха приучила их сидеть на шестах вместе с курами. Они каждый год выводят множество птенчиков. Теперь я питаюсь только тетеревиным мясом.

Если кто из вас будет в деревне Ямаш, заходите ко мне непременно. Я каждого с радостью угощу вкусным тетеревиным мясом, и вы убедитесь, что все рассказанное здесь не выдумка, а чистая правда.

А не верите – попробуйте сами охотиться на тетеревов.

СКАЗКА ПОСЛЕДНЯЯ

Как я нашел волшебный цветок и попал в Уссурийскую тайгу

Три года я не был в Ямашском лесу. За это время развелось там множество всякого зверья и птиц. Всюду носились зайцы, в густых зарослях жили лисицы, по глубоким лощинам стадами бродили медведи.

Не только жители, но и охотники наши боялись ходить в лес; некоторые не решались выходить даже далеко за гумно. Однажды Василий Хвастун, увидев в глиняном овраге несколько медведей, с испугу запер среди белого дня ворота и просидел в избе до поздней ночи. Над ним даже ребята смеялись.

А я не боюсь зверей, это все знают. Однажды я пошел на охоту в лес. День был ясный, теплый. Солнце припекало, грязь на дороге высохла. Идти было легко.

Скоро я дошел до леса и прямо направился к Устюкскому оврагу. Этот овраг глубокий, на склонах его лежат громадные камни – голыши – величиной в небольшой домик. Сверху камни поросли мхом, который напоминает волчью шерсть. Под этими камнями много медвежьих берлог.

Дойдя до оврага, я присел на пень и вспомнил, что ружье у меня заряжено мелкой дробью. Я перезарядил его картечью. Мелкой дробью медведя не убьешь.

Долго я шатался в лесу, но не встретил ни одного зверя. Даже зайца не встретил.

«Уж не чуют ли меня медведи и другие звери, – думаю, – не спрятались ли? Надо скорей спуститься в овраг и выгнать медведей из берлог», – решил я и стал искать удобного места. Прошел шесть-семь километров и добрался до самого конца оврага, но и там не нашел такого места. Обидно даже стало, так обидно, что решил уйти домой.

Вдруг среди засохшей травы заметил я какой-то цветок. Яркие и большие лепестки его сразу же закрылись, как только я подошел и нагнулся над ним, чтоб полюбоваться. «Этот цветок стыдится меня, – подумал я. – Это какое-то волшебное растение, надо взять его с собой, посадить дома в горшочек и поставить на окно, чтобы все удивлялись».

Хотел я сорвать растение, но не смог. Корни его были очень длинные, ветвистые, под густой травой их сразу и не разглядишь.

«А нет ли, – думаю, – около него выпавших семян?»

Пошарил по траве, нащупал корень потоньше, а на конце его чашечку, величиной в лесной орех. Внутри чашечки находилось блестящее зернышко не более горошины. Я обрадовался.

«Лучше зернышки эти соберу, посажу в грядки и вырастут такие же цветы».

Но не успел я дотронуться до зернышка, как чашечка съежилась и закрыла его.

«Что это за растение, уж нет ли у него глаз? – подумал я.

Спрятался за дуб и стал ждать. Через минуту цветок опять раскрылся. В это время прожужжал мимо меня жук и сел на чашечку. Я глядел, не отрывая глаз. Чашечка вмиг сомкнулась и поглотила жука.

«Что с ним будет?», – думаю.

Вот опять раскрылась чашечка, и я увидел, как оттуда выпали остатки жука: рожки да ножки. Вот так история! Я забыл и про медведей и про всех зверей, все думал о волшебном цветке.

«Если размножить это растение, будет огромная польза, ведь оно уничтожит жучков, мух и мошек, которые летом покою не дают ни людям, ни животным».

Я выдернул цветок с корнем, на конце которого была чашечка, быстро выковырял зернышко и съел. Зернышко было хотя незрелое, но очень сладкое. Никогда я такого не пробовал.

Что случилось со мной? Веки мои отяжелели, глаза стали закрываться, я начал часто зевать – спать сильно захотелось. Нарвал я охапку травы, подложил под голову, лег и заснул.

Страшный сон приснился мне. Будто ходит по Ямашскому лесу невиданный сказочный великан, как шагнет – семь километров пройдет! Вот шагнул он ко мне, и я чуть не угодил ему под ноги. Закричал я от страха и проснулся. Вскочил, сел и ничего сообразить не могу.

Где я? Кто я? Батюшки мои! Сижу я высоко над лесом, верхушки деревьев едва касаются моей бороды. Внизу лес, кругом – лес. Что такое?

Волосы дыбом поднялись на голове, когда я взглянул на свои ноги: они выросли и протянулись далеко за лес – чуть ли не до самой деревни. А на их пути всюду пораскиданы деревья, будто смятая трава.

А когда я поднялся на ноги – голова моя очутилась в темной грозовой туче. Лес был ниже моих колен. Я чуть-чуть дунул, и туча около меня рассеялась. Пощупал шапку, она тоже выросла. Кафтан, сапоги, штаны – все стало огромным и широким, как у настоящего великана. И нигде ничего не порвано, все цело.

«Это хорошо!» – подумал я, а то где я достал бы столько денег и материалу, чтобы починить или купить новое платье? Только вот жалко: лопнул ремень, и ружье отлетело, куда отлетело оно – право, не знаю. Ведь ни у кого в деревне не было такого хорошего ружья. Обидно. Отыщет его кто-нибудь и станет таким же знаменитым охотником.

Я решил поискать ружье. Вспомнил, что я лег спать около Устюкского оврага, где и должно быть мое ружье. Вспомнив это, я сделал один шаг.

Что я наделал? Где я? Где Ямашский лес? Я стою у гумна, что позади деревни Игоровары. Как же попал сюда? Сделал только один шаг и прошел семь километров! Лес сразу кончился. Глянул вниз – лежит в траве мое ружье. Оно мне показалось не больше карандаша. И как только я его разглядел, не знаю. Значит, очень зорки мои глаза. Взял я ружье и положил его в боковой карман.

Но как же буду без ружья? Вдруг придется стрелять? Я поспешно начал шарить в боковом кармане – нет ружья. Куда провалилось? Искал, искал, чуть ли не три часа искал и еле-еле нащупал его на самом дне кармана.

Ремня, ружейного уже не было, за плечами болталась веревка метров в двадцать длиной, ее я взял с собой из дому на всякий случай. Ее хватило только один раз обернуть вокруг моего пояса.

Что теперь делать? Захотелось посмотреть мне другие места, другие леса и поля. Вот и начал я шагать. Сделал шаг – семь километров отмахал, сделал второй – опять столько же. Я быстро обгонял поезда, машины и даже самолеты.

Скоро добрался я до Уральских гор и зашагал по их вершинам. Коснулся я головой облаков. Иду и вдруг слышу: у правого уха что-то шумит, звенит. Неужели жук на такой высоте? Протянул руку, схватил что-то: в руке у меня очутился двухмоторный самолет. Это он гудел, пролетая мимо меня. Заглянул в окно кабины –  там полно пассажиров. Они летели в Сибирь, туда, где добывают золото.

Узнав, что я двигаюсь быстрее их, люди попросили меня понести их вместе с самолетом. Я охотно согласился. Ухватил самолет за колеса одной рукой и понес. Пассажиры открыли окна и всю дорогу разговаривали со мной. Через час я дошел до границ Дальнего Востока. Здесь я расстался с ними. Самолет должен был лететь на север. Пассажиры были очень рады, благодарили меня, что вместо целого дня им пришлось потратить на дорогу только час. Летчик знал эти места хорошо и посоветовал мне идти на охоту в Уссурийскую тайгу. Показал даже дорогу.

– Но как теперь пустить самолет? Ведь он не может сразу взлететь, ему надо сначала разбежаться, – говорит мне летчик. Посадил я самолет на ладонь и говорю летчику:

– Я чуть-чуть дуну, помогу вам взлететь.

– Так нельзя, надо пробежать нам по ровному месту, – говорит летчик и выскакивает из кабины, чтобы посмотреть, ровное ли место на моей ладони.

Вдвоем, с помощником, начали они считать, вымерять длину ладони. Я тут загляделся по сторонам и не заметил, как летчик провалился в щель между указательным и средним пальцем. Вдруг я увидел: что-то белое мелькает и медленно идет вниз. Это был парашют. Я быстро подхватил его снизу, на ладонь. Летчик не растерялся. Он быстро сложил парашют и повесил его опять на спину. Летчик даже успел запомнить: длина моей ладони до пальцев составляла четыреста семьдесят восемь метров. Значит до кончиков пальцев еще столько же, а всего почти целый километр будет.

– Как-нибудь пробежим, – сказал он, – ты только стой и не дыши минутку.

Он запустил мотор и направил машину по самой длинной дороге – вдоль среднего пальца, где я ногтем провел след. Самолет добежал до конца и плавно поднялся вверх. Пассажиры замахали мне платочками. Я стоял, не дышал и чуть не задохнулся, пока самолет не улетел.

Сделав не более десяти шагов, я добрался до Уссурийской тайги. Тайга эта огромна, как океан, там столько всяких зверей и птиц, что дух распирает при виде их у охотника. Завидев меня, все звери начали прятаться. Я наклонился и схватил одного медведя. Он показался мне не больше котенка. Посадил я его на ладонь, смотрю: злится медведь, урчит и весь трясется от страха. Взглянул себе под ноги – там еще медведь с двумя медвежатами играет. И этих взял. Спрятал медведей в карман, но места там было еще много, можно было поместить еще целый десяток.

Сделав два шага, я очутился у болота, поросшего травой. Смотрю: играют на солнце тигры, желтые пятна на бархатной шкуре светятся, как золото. От тигров поляна кажется светло-желтой. Обрадовался я и схватил двух тигров. Они так громко зарычали, что разбудили остальных. В одну минуту все тигры разбежались, а пойманные изо всех сил порывались выскользнуть из моих рук; один укусил меня за большой палец. Я почувствовал легкий укол, будто укусила мышь. Рассердился я и шлепнул тигра по носу. У него показалась кровь. Я не стал больше возиться с ними и сунул обоих в карман.

Через три шага я наткнулся на львов. Они оказались очень смелыми. Услыхав мои шаги, бросились ко мне и окружили со всех сторон. Один из них зарычал на всю тайгу и вцепился в носок моего сапога. Тряхнул я ногой, и лев отлетел на несколько километров. Испугались другие львы, стали разбегаться, остались около меня только самые большие и смелые. Я не стал больше ждать, забрал их и тоже спрятал в карман.

В этот день я ходил много и набил полные карманы всякими зверями. Когда закатилось солнце за голубые сопки, я почувствовал сильный голод. Что делать? Не прошел я двух шагов, как увидел в лесу большую артель рабочих-лесорубов. Они жили здесь и работали. В столовой для них готовился обед из трех блюд на пятьсот человек. Громадные котлы шипели и дымились.

«Ну, этого обеда мне хватит только на три глоточка», – подумал я.

Пожалев рабочих, не стал обедать, несмотря на то, что они очень просили отобедать с ними вместе.

«Пойду-ка лучше домой и наемся досыта. Наверное, старуха зажарила тетеревиное мясо и давно ждет меня», – подумал я и зашагал в сто­рону дома.

Скоро завидел я издали Чуратчинскую больницу, которая в пяти километрах от нашей деревни. Новое трехэтажное здание было выстроено в прошлом году и стояло на высоком месте.

Я оглянулся, где мне присесть отдохнуть? Вблизи не оказалось ни одного удобного места. Осторожно я сел на крышу больницы, словно на скамейку, наклонился, легонько постучал в окно, но стекло со звоном высыпалось из рамы. Выбежали люди, увидели великана на крыше, замерли от удивления. Они сразу не узнали меня, но решили, что я пришел за помощью, как больной. Вызвали местную пожарную команду с длинными лестницами и приставили ко мне. Доктора влезли на мою грудь, постукивают молоточками, через трубочки слушают мое дыхание, спрашивают:

– Что болит у тебя?

– Живот болит, – говорю.

– Наверное, съел что-нибудь сырое или неспелое?

Я сказал им, что в Устюкском овраге нашел семена удивительного растения, поел их, лег спать н за ночь вырос в такого великана.

Удивились доктора и стали думать, как меня сделать прежним, таким же, как все люди.

– Я придумал, – вскричал один старый доктор, – ему надо дать касторки, тогда те семена выйдут, и он сделается маленьким.

Тут я вынул из карманов несколько зверей.

Доктора сразу перепугались, некоторые даже упали в обморок.

– Не надо бояться, – сказал я и спрятал зверей в карманы. Долго думали доктора и надумали, что зверям надо дать яду, отравить их.

– Нет, я на это не согласен ни за что, – сказал я. – Хочу устроить в нашем колхозе зоологический сад.

– Ну, тогда ступай, откуда пришел, – рассер­дились на меня доктора.

– Неужели вы не узнаете меня? – спросил я. – Ведь я – Лапшин Степан.

Они узнали, обрадовались, протягивают мне руки, но я никак не мог их пожать, так они были малы, я только смог коснуться их своим мизинцем.

– Есть у вас лекарство, которое усыпляет? – спросил я.

– Да, – говорят, – есть.

– Так вот и дайте его зверям моим понюхать, они заснут, а в это время сделаете меня маленьким.

Они согласились, усыпили всех зверей и уложили их на дворе больницы. Накрыли зверей брезентом, чтоб ночью они не проснулись. Потом приставили самую длинную лестницу к моему рту и стали носить ведрами касторку и выливать мне в рот. Двадцать шесть ведер выпил я, и скоро мой желудок очистился. Опять стал я маленьким, поблагодарил докторов и побежал скорей в колхоз за подводами, чтобы увезти зверей, пока они не проснулись.

Колхозники быстро снарядили в больницу более ста подвод и перевезли зверей к себе в деревню.

Видно, хорошую порцию дали доктора зверям: три дня и три ночи спали они, как убитые. Тем временем колхозники построили для каждого зверя особую железную клетку, осторожно перетащили зверей, заперли клетки на замок.

Так образовался у нас колхозный зоосад. Вокруг клеток мы построили высокий дощатый забор. Над входом прибили вывеску: Зоологический сад славного и знаменитого охотника СТЕПАНА ЛАПШИНА.

Меня колхозники назначили директором зоосада. На торжественное открытие этого сада собралось много народа. Всем хотелось скорей взглянуть на диких зверей из Уссурийской тайги.

Прежде всего, я позвал маленьких ребят из колхоза, сам повел их по саду и рассказывал им, как я поймал диких зверей, где они живут и чем питаются. Ребята были очень рады и все время спрашивали, каким образом я сделался знаменитым охотником. Я не успевал отвечать на их вопросы и кратко рассказал им о своих охотничьих приключениях,

А о том, как сделаться знаменитым охотником, вы все прочитали в этой маленькой книжке. Для этого нужно иметь только умную голову на плечах.

Чулгась, К. Сказки охотника / Кузьма Чулгась ; перевод с чувашского И. Ярославцева ; рисунки художника П. Сизова. – Чебоксары : Государственное издательство Чувашской АССР, 1944. – 108 с. : ил.