Бытовые сказки

Вуник салтак ним пӗлмен, тет те, патша вӗсене чул тирне сӳме янӑ, тет.

Хай салтаксем ҫӗҫӗсем, пуртӑсем тӑратса пыраҫҫӗ. Пырсан-пырсан, вӗсем пӗр вуник ҫулхи хӗре тӗл пулаҫҫӗ. Хӗр вӗсенчен:

– Аҫта каятӑр? – тесе ыйтать.

Кусем:

– Вӗрентнине пӗлменшӗн патша пире чул тирне сӳме ячӗ, – тесе калаҫҫӗ.

Хӗрӗ:

– Вал патша чула хӑй пусса патӑр. «Вара эпир кайса сӗвӗпӗр», тесе калӑр эсир, – тет.

Хай салтаксем патша патне каяҫҫӗ те:

– Эсӗ пире чула пусса пар, вара эпир сӗвӗпӗр, – тесе калаҫҫӗ.

Патши:

– Куна сире кам каларӗ? – тет.

– Эпир ҫул ҫинче пӗр вуник ҫулхи хӗре тӗл пултӑмӑр та, ҫав каласа пачӗ, – теҫҫӗ салтаксем.

– Вӑл хӗр питӗ ӑслӑ пулсан, чултан ҫӑпата тутӑр, – тесе ярать патши.

Хайхи вуник салтак хай хӗр патне каяҫҫӗ те калаҫҫӗ:

– Вал сана чултан ҫӑпата туса патӑр терӗ, – теҫҫӗ.

Хӗр пӗр хутаҫ илет те хӑйӑр тултарса килсе калать:

– Патша ҫакӑнтан кантра явса патӑр, – тет.

Салтаксем ҫӗклесе каяҫҫӗ те патшана калаҫҫӗ:

– Вал хӗр сана ҫак хӑйӑртан кантра явса пама каларӗ, – теҫҫӗ.

– Ку хӑйӑртан епле кантра явмалла? – тет патша.

– Чултан епле ҫӑпата тумалла? – теҫҫӗ.

Патша калать:

– Вал питӗ ӑслӑ пулсан, ыран ман патӑма ҫапла килтӗр: ни ҫарамас мар, ни кӗпепе мар, хапхаран ни кӗтӗр, ни ан кӗтӗр, – тесе ярать.

Хай хӗр атма пӗркеннӗ, качака утланӑ, мӑйракинчен тытнӑ, тет, сиктерсе пырать. Хапхаран икӗ урине кӗртнӗ, икӗ урине кӗртмен, тет.

Патша тухать те тӗлӗнсе икӗ пӗҫҫине шарт! ҫапать, тет.

Унтан патша вуник салтака ҫав хӗр патне хӑтана ячӗ, тет. Салтаксем ҫитсен:

– Мӗн чухлӗ хулӑм ыйтатӑн? – теҫҫӗ.

Хӗрӗ:

– Хулӑм кирлӗ мар, утмӑл упа, вуник куян тытса килӗр, – тет.

Патша салтаксене тытма ячӗ. Утмӑл упа, вуник куян хӑваласа пыраҫҫӗ те:

– Ну, тытса килтӗмӗр, – теҫҫӗ.

– Ну, вӗсене пӗр картана хупма юрать-и? – тет хӗрӗ.

– Юрамасть, – теҫҫӗ салтаксем. Юрамасть тесе алӑ пусаҫҫӗ.

– Акӑ утмӑл ҫулхи старикпе вуник ҫулхи хӗре те ҫапла венчет тума юрамасть, – тет хай хӗр.

Вара хай салтаксем пуҫӗсене лӑштах усса таврӑнаҫҫӗ, тет, патша патне.

Чӑваш юмахӗсем / Г. Ф. Юмарт пухса хатӗрленӗ. – Шупашкар : Чӑваш кӗнеке издательствиви, 1982. – 144 с.  (С. 81–82)

Рассказывают, что у одного царя подобралось двенадцать солдат, которых сколько ни учили, ничему научить не могли, делать они ничего не умели. Тогда царь решил из этих бестолковых солдат сделать себе потеху. Как-то послал он их снимать шкуру с камня, что лежал в чистом поле, на перекрестке двух дорог.

Взяли солдаты с собой ножи, топоры и пошли выполнять царское повеление.

Идут они путем-дорогою и встречают двенадцатилетнюю девочку.

– Куда идешь, девочка? – спрашивают.

– Я в той деревне живу, вышла искать убежавшую козу, – отвечает девочка. – А вы далеко ли путь держите?

– Нам патша приказал содрать шкуру вон с того камня, что лежит на перекрестке дорог, – говорят солдаты.

– Я бы на вашем месте вернулась к патше и сказала, чтобы он сперва зарезал камень, а уж потом посылал сдирать с него шкуру.

Солдаты так и сделали: вернулись к патше и говорят:

– Царь-государь, сперва зарежь тот камень, а уж потом мы с него будем снимать шкуру.

Удивился патша и спрашивает:

– Это кто вас научил так говорить?

– Встретилась на дороге двенадцатилетняя девочка, она нас и научила.

– Если она такая умная, – сердито сказал царь, – пусть она из этого камня сплетет мне лапти.

Солдаты пошли к знакомой девочке и передали ей повеление царя, чтобы сплела она ему из камня лапти.

В ответ девочка набрала мешочек песку, отдала его солдатам и сказала:

– Отнесите это патше и скажите, пусть он совьет из песка веревку для лаптей.

Солдаты вернулись во дворец к царю, положили перед ним мешочек с песком и сказали:

– Девочка просила тебя свить из этого песка веревку для лаптей.

– Она в своем уме? – разгневался царь. – Разве можно из песка свить веревку? Идите и передайте ей мои слова.

Солдаты передали девочке слова патши.

Девочка ответила на них так:

– Скажите своему патше, что если только дураки могут просить свить веревку из песка, то не умнее и тот, кто требует сплести лапти из камня.

Патша позеленел от злости, когда услышал переданный солдатами ответ девочки, и решил за такой дерзкий ответ проучить ее.

– Если эта девчонка считает себя такой умной, то пусть она явится завтра ко мне. Явится не днем, не ночью, не голая и не в платье, не на лошади и не пешком и остановится не на улице и не на дворе.

Солдаты передали девочке повеление патши, вернулись во дворец и наутро вместе со всеми стали ждать ее появления.

Только в сумерки, которые нельзя называть ни днем ни ночью, появилась девочка верхом на козе. Одета она была в рыболовную сеть. А когда доехала до ворот царского подворья, то дала козе переступить передними ногами во двор, а задние остались по другую сторону ворот.

Патша вышел на крыльцо, подивился сообразительности девочки и милостиво отпустил ее домой.

Умная девочка так понравилась патше, что он решил на ней жениться, и послал солдат сватать ее.

Пришли в дом девочки солдаты, спрашивают:

– Сколько просишь калыма?

– Калыма мне не надо. Вместо него поймайте и приведите двенадцать волков и двенадцать зайцев, – отвечает девочка.

Наловили солдаты волков и зайцев и вместе с женихом явились к девочке.

Девочка увидела волков и зайцев и говорит:

– Теперь загоните их всех в один амбар.

– Никак нельзя! – сказал патша.

– А можно жениться шестидесятилетнему старику на двенадцатилетней девочке?

Патша не нашел что ответить на этот вопрос и не солоно хлебавши вынужден был возвратиться восвояси.

А двенадцать солдат, которых он было определил для потехи, теперь сами потешались над ним.

Чувашские легенды и сказки / пер. с чуваш. Семена Шуртакова ; сост. Е. С. Сидорова ; худож. В. И. Агеев. – Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 1979. С.168–169.

Елӗк-авал пӗр ялта Мирун ятлӑ ҫын пурӑннӑ, тет. Вӑл питӗ пуян пулнӑ. Кӗтӗвӗ-кӗтӗвӗпе ӗнепе лаша усранӑ, тет. Сурӑхӗсен шучӗ те пулман, тет. Ҫӗрӗ те Мирунӑн сахалах пулман. Хӑй вӑл питӗ хытӑ пулнӑ. Унӑн патӗнче ӗҫлесе пурӑнакан тарҫӑсем икӗ-виҫӗ эрнерен ытларах пурӑнайман, тет, пӑрахса тухса тарнӑ.

Пӗррехинче Мирун патне ӗҫлеме Ҫемен ятлӑ ача тарҫа кӗрӗшет, тет. Темиҫе кун ӗҫлесенех, вӑл пуян Мирун мӗнле ҫын иккенне пӗлсе ҫитет. Ҫемен Мируна тавӑрма шутлать. Ку вӑхӑталла тырӑ вырас вӑхӑт та ҫывхарса ҫитет.

Пӗр кун Мирун Ҫемене ирех вӑратать те тырӑ вырма кайма хушать. Хайхи пуян Ҫемене пӗчӗк татӑк ҫӑкӑр тыттарать:

– Ме, тыт. Тырра лайӑх выр, хӗвел анса лармасӑр киле ан таврӑн, – тет Мирун ачана.

Ҫӑкӑр ытла сахал Панине кура Ҫемен чӑтса тӑраймасть:

– Ҫӑкӑр ытла та сахал-ҫке, каҫчен ҫимелӗх ҫитмест, – тесе калать.

– Ҫӑкӑр татӑкне шыва ямалла, унта вӑл хӑех пысӑкланать, – тет Мирун.

Ҫемен пуяна хирӗҫ нимӗн те шарламасть. Ҫурла йӑтать те уялла тухса уттарать. Тырӑ ани патне ҫитсен, пӗр кӗлте вырать те Ҫемен выртса ҫывӑрать.

Хӗвел анас умӗн Мирун уя тарҫисен ӗҫне тӗрӗслеме уттарать. Мирун Ҫемен вырнӑ ана патне те кайса курма шутлать. «Ку ачи пӗр тӑватӑ-пилӗк купа вырчӗ пулӗ-ха», – кӑмӑллӑн шутласа пырать Мирун.

Ҫемен ку вӑхӑтра тӑнӑ та киле кайма хатӗрленет иккен. Ун умӗнче пӗр кӗлте анчах выртнине кура пуян урсах каять, сурчӑк сирпӗтсе вӑрҫма тытӑнать:

– Кун каҫа та пӗр кӗлте ҫеҫ выртӑн-и эсӗ?! – тесе кӑшкӑрать Мирун.

– Вал темех мар, – тет чее Семен, – вал кӗлтене шыва ямалла, тен, вара унран купа ҫеҫ мар, икӗ-виҫӗ ҫӗмел те пулӗ, – тет.

Мирун хай малтан каланине аса илчӗ те шӑпӑртах пулчӗ. Ҫапла тавӑрчӗ вара ӗмӗтсӗр Мируна чее Ҫемен.

Чӑваш юмахӗсем / Г. Ф. Юмарт пухса хатӗрленӗ. – Шупашкар : Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. – 144 с. (С. 112–113).

В одной деревне жил человек по имени Мирун. Он был очень богат, имел целые стада коров и лошадей, а овцам и счета не знал. И земли у него тоже было много. И как это часто бывает, чем богаче человек, тем скупее. Вот и Мирун был настоящим скрягой. Нанимавшиеся к нему работники редко выдерживали больше месяца, чаще убегали от скупого хозяина через две-три недели.

И вот однажды нанялся к Мируну мальчик по имени Симун. Прожил мальчик день, прожил неделю, и хоть совсем молодым был, а все же раскусил, что за человек его хозяин. И решил он наказать Мируна за его жадность.

Время приближалось к жатве. И как-то Мирун разбудил нового работника чем свет, велит идти на поле и протягивает малюсенький кусочек хлеба.

– На, держи. Жни хорошенько и раньше захода солнца домой не возвращайся.

Видя, что хозяин дает ему на целый летний день столь мало хлеба, Симун сказал:

 – Уж больно мало хлеба даешь, разве этого кусочка хватит до вечера? – А ты его опусти в воду, он разбухнет и получится много, – ответил Мирун.

Что на это возразишь хозяину? Взял мальчик серп и зашагал в поле. Пришел на загон, нажал один сноп и лег спать.

Перед заходом солнца Мирун отправился в поле проверить, хорошо ли днем трудились работники. Пришел он и на загон, который жал Симун.

«Этот смышленый мальчик наверняка нажал четыре, а то и все пять десятков», – рассуждал Мирун по дороге. А когда пришел на загон и увидел только один сноп – долго не мог слова сказать от возмущения.

 – Ты что, за весь день нажал только один сноп? – спросил он наконец.

 – Да, – весело подтвердил Симун.

 – Так мало? – заорал на него Мирун. – Ничего, хозяин, – все так же спокойно отвечал смышленый мальчик. – Если этот сноп опустить в воду, он разбухнет и из него можно сделать четыре, а то и все пять десятков.

 Мирун вспомнил свои слова про хлеб и язык прикусил.

Так хитрый Симун проучил жадного богача Мируна.

Чувашские легенды и сказки / составитель Е. С. Сидорова ; художник В. И. Агеев ; перевод с чувашского Семена Шуртакова. – Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 1979. – 230 с. (С. 177–178).

Ӗлӗк пӗр патшан ҫӗр ҫинче мӗн пуринчен вӑйлине пӗлес килнӗ. Кам тӗрӗс калать, ҫавна вӑл ҫур патшалӑх пама пулнӑ. Патша сӑмахне халӑха пӗлтернӗ. Вара патша патне тӑхӑр ҫын пуҫтарӑннӑ: мелник, пӗр ҫунса кайнӑ ҫын, пулӑҫӑ, тимӗрҫӗ, ҫар пуҫлӑхӗ, пӗр каччӑ, усламҫӑ, евчӗ тата Кукша. Патша ҫаксене пӗрле лартнӑ та ыйтнӑ:

– Мӗн пуринчен вӑйлӑ? Тӗрӗс калӑр! – тенӗ.

– Ҫил нимрен вӑйлӑ, вӑл арман чулӗсене ҫавӑрать. Ҫил асса кайсан, арман ҫунатне хуҫать!–тенӗ мелник.

Ҫунса кайнӑ ҫын мелникпе килӗшмен. Вӑл каланӑ:

– Ҫил часах ывӑнать те чарӑнать. Арман ҫуначӗ хуҫӑлни пит пысӑк сиен мар, ӑна тӳрлетме пулать. Вут нимрен вӑйлӑ. Ман кил-ҫурта ҫунтарса ячӗ, ҫӳпӗ те юлмарӗ,–тенӗ хуйхӑрса.

Пулӑҫӑ ҫак ҫын каланине юратман.

– Вут, ҫунса пӗтсен, хӑех сӳнет. Вутран вӑйли шыв пур. Эсир курман-и ҫуркунне шыв мӗнле сарӑлса кайнине, арман пӗвисене ишнине тата кӳлӗрен шӑтарса тухса тарнине? – тенӗ пулӑҫӑ.

Пулӑҫа хирӗҫ тимӗрҫӗ каланӑ:

– Шыв ҫуркунне анчах вӑйлӑ. Ҫуллахи вӗри ҫанталӑкра вӑл типсе ларать, хӗлле сивӗ чух шӑнса ларать. Тимӗр нимрен вӑйлӑ. Тимӗр пуртӑ юмана касать, хурҫӑ ҫулу вут кӑларать, тимӗр тупӑ инҫете перет, тимӗр хӗҫ улпутсен пуҫне те касать, – тенӗ.

Ҫар пуҫлӑхӗ сиксе тӑнӑ та каланӑ:

– Тимӗр тутӑхать-ҫке. Паттӑр никамран та вӑйлӑ! Манӑн паттӑрсем тӑшман ҫарӗсене хиреҫҫӗ. Паттӑрсем ҫук пулсан, кам сыхлатӑр патшалӑха! – тенӗ вӑл мухтанса.

Каччӑ ӑна хирӗҫ каланӑ:

– Паттӑр тем чул вӑйлӑ пулсан та, ӑна хитре хӗр илентерет. Хитре хӗр ҫине никам та алӑ хураймасть. Хитре хӗр пӗрре пӑхнипе патшана ҫавӑрма пултарать, – тенӗ.

Усламҫӑ кулса янӑ:

– Хитре хӗрсене укҫа парса илеҫҫӗ. Укҫа нимрен вӑйлӑ тӗнчере! Укҫа пулсан, ухмах та улпута тухать, укҫасӑр улпут та ухмаха ерет. Украшай пуп икӗ хут венчет тӑвать. Укҫапа тӗрме алӑкӗ уҫӑлать, шуҫи хурах та рая кӗрсе каять. Укҫасӑр патша та пурӑнаймасть, – тенӗ, укҫа хутаҫне силлесе.

– Чӑнах та, укҫапа тем те илме пулать. Анчах укҫа пурин те ҫук-ҫке, ӑна тупма пӗлес пулать. Нимрен вӑйли вӑл шӑмӑсӑр чӗлхе пулать! Шӑмӑсӑр чӗлхе паттӑра та, хитре хӗрсене те илӗртет. Усламҫа усламҫӑ улталать, йӑпӑлтисем пуҫлӑхсене ырӑ пулаҫҫӗ, пуҫлӑхсем халӑха пӑхӑнтараҫҫӗ – пурне те шӑмӑсӑр чӗлхе тӑвать ҫавна. Шӑмӑсӑр чӗлхе калаҫнипе патшалӑхсем тытӑнса тӑраҫҫӗ, – тенӗ евчӗ.

Ҫапла нумай тавлашнӑ пухӑннӑ ҫынсем. Кукша ним те шарламан. Вара патша Кукшаран ыйтнӑ:

– Сан шутупа, кам тӗрӗс каларӗ? Пуринчен вӑйли мӗскер пулать? Каласа пар! – тенӗ.

Кукша ҫапла каланӑ:

– Ман шутпа, нимрен вӑйли чӑн сӑмах пулать! Чӑн сӑмах ҫил пек ҫивӗчӗ, вут пек вӗри, ҫурхи шыв пек сарӑлать, витӗр шӑтарса тухать. Чӑн сӑмах тимӗртен те вичкӗн, вал паттӑра вӑй парать, имшерккисене аталанма хал парать, хитре хӗрсене ӑс парать. Чӑн сӑмаха пӗтересшӗн усламҫӑсем пӗтӗм усламне параҫҫӗ. Чӑн сӑмах суеҫӗсен суйине палӑртать, кам ӗнентӗр вара евчӗ сӑмахне? Чӑн сӑмах тутӑхмасть, кивелмест, шывра та путмасть, ҫӗрте те ҫӗрмест, ӗмӗрне те ватӑлмасть. Чӑн сӑмахсӑр халах саланса каять. Ман сӑмах тӗрӗс! Патша, сан сӑмаху тӗрӗс пулсан, ҫур патшалӑхна мана пар.

Анчах патшан чӗлхи евчӗнни пек шӑмӑсӑр пулнӑ иккен. Кукшана вӑл нимӗн те паман, хӑваласа кӑларса яма хушнӑ.

Хура халӑх Кукшан чӑн сӑмахне илтнӗ те суеҫӗ патшан пӗтӗм ҫӗрне туртса илнӗ. Ана хӑйне тинӗс утравӗ ҫине кайса янӑ.

Тӗрӗс, чӑн сӑмахран вӑйли ним те ҫук!

Чӑваш юмахӗсем / Г. Ф. Юмарт пухса хатӗрленӗ. – Шупашкар : Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. – 144 с. (С. 80-81).

Одному царю захотелось узнать, что всего сильнее на свете. Он оповестил об этом весь народ и человеку, который даст правильный ответ, обещал отдать половину своего царства.

Много ли мало ли времени прошло, явилось к царю девять человек разного чина и звания: мельник, крестьянин-погорелец, рыбак, кузнец, военачальник, купец-барышник» сват-краснобай, молодой кудрявый парень и лысый мудрый старик.

Царь посадил их всех вместе и задал свой вопрос: – Что сильнее всего на свете? Скажите, да так, чтобы было правильно!

Мельник сказал:

 – Всего сильнее ветер. Он не только тяжелые жернова легко вертит, но, если разбушуется, и крылья мельницы ломает.

Крестьянин-погорелец не согласился с мельником. – Ветер подует, подует да утихнет, – сказал он. – А крылья мельницы сломает – не такая уж это великая беда, их можно починить. Всего сильнее огонь. От огня сгорел мой дом, сгорел дотла, даже головешки не осталось.

Рыбак, в свою очередь, не согласился с погорельцем. – Огонь, рано или поздно, отпылает и погаснет. Сильнее огня вода. Разве вам не приходилось видеть, как по весне разливается вода и рушит на своем пути мосты и запруды, как размывает берега озер, а потом уходит из них.

Рыбаку возразил кузнец:

 – Вода сильна лишь весной. В летнюю жару вода высыхает, а в зимние морозы превращается в лед. Всего сильнее, конечно, железо. Железный топор рубит столетний дуб, стальное кресало извлекает из кремня огонь, стальная пушка бьет на много верст, стальной меч рубит головы даже барам.

Заслышав разговор о пушках и мечах, вскочил со своего места военачальник. – Ты забыл, что железо ржавеет! – напомнил он кузнецу. – Всего сильнее храбрый воин. Мои герои храбрецы опрокидывают вражеские войска, если они даже вооружены и стальными пушками.

 Молодой кудрявый парень возразил военачальнику:

– Как бы ни был силен и отважен герой, его может пленить красивая девушка. Никто не поднимет руку на красавицу. Она одним взглядом может покорить даже царя.

Купца-барышника такие слова парня рассмешили. А когда он отсмеялся, то сказал:

 – Красивых девушек покупают на деньги. Всего сильнее на белом свете деньги! Если есть деньги, то и дурак может стать барином, а нет денег, то и барин становится дураком. За деньги поп дважды венчает. Деньги открывают тюремные ворота, деньги могут и для разбойника быть пропуском в рай. Без денег не может прожить даже царь! – с последними словами купец вытащил из кармана мешочек с деньгами и для вящей убедительности потряс им.

Настал черед высказываться свату-краснобаю. Ну, что сваты, что свахи, как известно, за словом в карман не лезут. Ведь у них задача – даже за дурака-жениха уметь высватать хорошую девушку и последнюю дуру выдать за дельного умного парня. Язык у них должен быть хорошо подвешен.

Свой язык и начал хвалить сваткраснобай:

– Это верно: за деньги можно купить все-все. Но ведь деньги-то водятся не у всех, надо еще уметь добывать их. Всего сильнее на свете язык! Недаром про него говорят, что он без костей. Он может черное сделать белым. Может прельстить и героя, и красавицу. С помощью языка барышник обманывает барышника, льстецы задабривают грозных начальников, цари подчиняют себе целые народы. Слова, сказанные языком, могут и разрушить и воздвигать города и государства!

Последнее слово осталось за сидевшим до этого безмолвно старым мудрым человеком.

 – Кто, по-твоему, сказал правильно? – обратился к нему царь.– Что всего сильнее на свете? Скажи нам. Старик сказал так: – По-моему, сильнее всего – правдивое слово! Правдивое слово – остро и сильно, как ветер, горячо, как огонь, может заполонить, как вешняя вода, и пронзить насквозь, наподобие меча. Правдивое слово крепче железа, оно придает герою силы, укрепляет верой изуверившихся, делает умными красивых девушек. Чтобы одолеть правдивое слово, барышнику приходится отдавать все свои барыши, а лжецу-краснобаю изворачиваться ужом. Правдивое слово не ржавеет, не стареет, не тонет в воде, не гниет в земле, оно вечно молодо. Без правдивого слова нельзя править народом, нельзя его объединить в одно целое. Мое слово правильное! Если и твое слово – о, царь! – твердое, то ты должен отдать мне половину своего царства.

Хорошо сказал мудрый старик! Но язык у царя, как и у свата-краснобая, оказался без костей, и он не только не отдал мудрецу обещанного полцарства, но и приказал вытолкать его взашей.

Все же правдивое слово мудреца дошло до народа и распространилось по государству. Народ отнял власть у царя, а его самого сослали на необитаемый остров в океане. Чтобы подумал на досуге и понял, что нет на свете ничего сильнее правдивого слова.

Чувашские легенды и сказки / составитель Е. С. Сидорова ; художник В. И. Агеев ; перевод с чувашского Семена Шуртакова. – Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 1979. – 230 с. (С. 169-171).