Волшебные сказки

Пӗр тӑлӑх арӑм пурӑннӑ, тет. Унӑн вунӑ ҫула ҫитнӗ ывӑлӗ пулнӑ. Ӑна Иван тесе чӗннӗ.

Пӗрре амӑшӗ Ивана армана ыраш авӑртма янӑ, тет. Вӗсен лаша пулман. Ҫавӑнпа Иван миххе ҫурӑм ҫине ҫавӑрса хунӑ та арманалла ҫуранах танклаттарнӑ. Ҫул ҫинче ывӑннӑ пирки миххе ҫӗр ҫине лартма хӑтланнӑ та такӑннӑ ӳкнӗ. Миххи лӗрр ҫурӑлса аннӑ та, ырашӗ юхнӑ тухнӑ. Ҫавӑнтах ҫил ачи вӗҫсе пырса тӑкӑннӑ ыраша пӗтӗм ҫеҫенхир тӑрӑх салатса янӑ. Иван аптранипе, миххе пушшӑнах илсе, килне тавраннӑ. Амӑшне ҫул ҫинчи инкек ҫинчен каласа панӑ. Амӑшӗ ӑна хирӗҫ:

– Ачам, ҫил ачисен амӑшӗ патне кай та каласа кӑтарт ӑна хамӑр хуйхӑ ҫинчен, ыраша каялла тавӑрмашкӑн ыйт, – тет.

Иван, амӑшӗн сӑмахне итлесе, ҫил ачисен амӑшӗ патне пырать те:

– Санӑн чӑрсӑр ачусем пирӗн юлашки ыраша ҫеҫенхир тӑрӑх сапаласа ячӗҫ, тавӑр ӑна пире каялла! – тет.

– Юрӗ,– тет ҫил амӑшӗ, – ачасем таврӑниччен кӗт-ха, – тет.

Акӑ ӗнтӗ аслӑ ывӑлӗ киле таврӑнать. Амӑшӗ, Иван ҫине кӑтартса, ывӑлӗнчен ҫапла ыйтать:

– Ачам, эсӗ мар-и ҫак ачан ырашне салатса тӑкаканӗ? – тет. – Эпӗ вӑрманти пысӑк йывӑҫсене тымарӗ-мӗнӗпе кӑкла-кӑкла пӑрахатӑп та, ҫав вӗтӗр-шакӑр ҫумне ҫулӑхатӑп-и! – тет.

Унтан вӑталӑх ывӑлӗ таврӑнать.

– Ывӑлӑм, эсӗ мар-и ҫак ачан тыррине салатса тӑкаканӗ? – тесе ыйтать амӑшӗ вӑталӑх ывӑлӗнчен.

 – Эпӗ сарай ҫивиттисене вистетӗп, ҫил арманӗн ҫунаттисене ҫӗмӗрсе антаратӑп та, ун пек вӗтӗр-шакӑр ӗҫсемпе аппаланса намӑс куратӑп-и! – тет кӑмӑлсӑр пулса вӑталӑх ывӑлӗ те.

Кӗҫӗн ывӑлӗ таврӑнать те хӑй айӑпне хӑех каласа парать. Вара амӑшӗ ывӑлӗсенчен:

– Ку ачана ыраш вырӑнне мӗн парас? – тесе ыйтать.

– Акӑ ҫак кукӑле парса яр, – теҫҫӗ ҫил ачисем.

Ҫил ачисен амӑшӗ Ивана вара кукӑль парса ярать, киле ҫитмесӗр те пуҫлама хушмасть.

– Юрӗ, – тет те Иван васкаса килнелле вӗҫтерет. Ҫул ҫинче каҫ пулса килнипе вӑл хӑй аппӑшӗ патне ҫывӑрма кӗрет.

– Эсӗ, аппа, ҫак кукӑле ан пуҫла, ӑна киле ҫитмесӗр те пуҫлама хушман, – тет Иван аппӑшне.

– Юрӗ, юрӗ! Эсӗ ывӑннӑ пулӗ, выртса ҫывӑрах, – тесе йӑпатать аппӑшӗ Ивана.

Хӑй, Иван ҫывӑрса кайсанах, кукӑле ҫурмаран хуҫать те, ун ӑшӗнчен купи-купипе ылтӑн-кӗмӗл чӑнкӑртатса тухать. Аппӑшӗ часрах ку кукӑле пуҫтарса хурать те Ивана хӑй пӗҫернӗ кукӑле тыттарса ярать. Иван ӑна амӑшне кайса парать.

– Эх, ачам, ачам! – тет амӑшӗ хуйхӑрса. – Ара, пирӗн ырашран пӗр кукӑль анчах пулатчӗ-и? Кайса пар куклине каялла! – тет вӑл Ивана.

Вара Иван кукӑле ҫил ачисен амӑшӗ патне леҫме каять. Ҫил амӑшӗ ывӑлӗсенчен ыйтать:

– Ывӑлӑмсем, мӗн парӑпӑр-ха ку ачана ыраш вырӑнне? – тет. – Акӑ ҫак качакана парса ярас, – теҫҫӗ ачисем.

Вара Ивана качака ҫавӑттарса яраҫҫӗ. Иванӗ каллех ҫӗр каҫма хӑйӗн аппӑшӗ патне кӗрет те калать:

 – Аппа, эсӗ ҫак качакана: «Кач, качака, кач!» – тесе ан кала. Киле ҫитиччен те мана ун пек калама хушман, – тет.

– Юрӗ, шӑллӑм, юрӗ. Эсӗ ывӑннӑ пулӗ-ха, акӑ вырт та ҫывӑр, – тет аппӑшӗ Ивана.

Хӑй, Иван харлаттарма тытӑнсанах, качака патне тухать те:

– Кач, качака, кач! – тет. Качаки ҫавӑнтах, чӑнкӑр-чанкӑр тутарса, ылтӑн-кӗмӗл тӑкса парать. Иван аппӑшӗ ку качакана хӑвӑртрах пытарса хурать те ун вырӑнне хӑй качакине тыттарса ярать. Иван килне качака ҫавӑтса ҫитсенех, амӑшӗ хуйхӑрса:

– Эх, ачам, хамӑрӑн ҫиме ҫитмест, ӑҫтан тата качака тӑрантарса усрамалла? Ҫавӑтса кайса пар каялла! – тет.

Вара Иван качакана та ҫил ачисен амӑшӗ патне илсе кайса парать.

– Анне ятлаҫать, качака тӑрантарма мар, хамӑра валли те ҫӑкӑр ҫук тесе хӑтӑрать, – тет.

– Мӗн парас ӗнтӗ куна? – тесе ыйтать ҫил ачисен амӑшӗ.

– Парса ярас ҫав чукмара! – тет аслӑ ывӑлӗ. Хӑй Ивана ӑс парать:

– Илессе илсе кай та, анчах киле ҫитмесӗр: «Чыш, чукмар, чыш!» – тесе ан кала, – тет.

Иван чукмара ҫӗклет те килне тухса утать. Ҫул ҫинче каллех хӑйӗн аппӑшӗ патне ҫӗр каҫма кӗрет.

– Эсӗ асту, аппа, ҫак чукмара: «Чыш, чукмар, чыш!» – тесе ан кала. Киле ҫитиччен апла калама хушман мана, – тет.

– Юрӗ, шӑллӑм, – тет аппӑшӗ. – Эсӗ ывӑннӑ пулӗ, выртса ҫывӑр тӳшек ҫине, – тет.

Хӑй шӑллӗ ҫывӑрса кайнӑ-кайман чукмар патне пырать те:

– Чыш, чукмар, чыш! – тет.

Чукмар ҫавӑнтах сиксе тӑрать те тытӑнать Иван аппӑшне ҫурӑм тӑрӑх ӑшалама. Лешӗ ниҫта кайса кӗреймесӗр кӑшкӑрать:

– Чар, Иван, чукмарна! Йӑлтах каялла парса яратӑп: ылтӑн-кӗмӗл тӑкакан качакуна та, ылтӑн-кӗмӗл ӑшлӑ кукӑльне те! –  тет.

Иван:

– Чарӑн, чукмар, кӳпкеме! – тет те, чукмар, шӑпах лӑпланса, хӑй вырӑнне кайса выртать. Аппӑшӗ вара Ивана кукӑльне те, качакине те каялла тавӑрса парса, килтен ӑсатсах кӑларса ярать. Киле таврӑнсан, Иван ку япаласене йӑлтах амӑшне парать.

– Эх, ачам, каллех ҫав качаканах ҫавӑтса килтӗн-и? – тет амӑшӗ пӑшӑрханса.

– Ҫук, анне, ку качака ылтӑн-кӗмӗл тӑваканни, – тесе калать Иван амӑшне.

Амӑшӗ тем тӗрлӗ савӑнса каять. Халӗ те пулин лайӑх пурӑнаҫҫӗ, тет, ҫаксем.

Чӑваш юмахӗсем / Г. Ф. Юмарт пухса хатӗрленӗ. – Шупашкар : Чӑваш кӗнеке издательствиви, 1982. – 144. (96–97).

Жила-была одна вдова. У нее был сын Иван десяти лет. Однажды мать послала Ивана на мельницу рожь смолоть. Лошади, понятное дело, у них не было. Иван взвалил мешочек с зерном на плечо и побрел на мельницу. Силенки, по малолетству, было у него еще маловато, захотелось ему в дороге передохнуть, снял он мешок с плеча, чтобы поставить на землю, да и уронил. Мешок – лерр! – разорвался, и зерно высыпалось на землю. Пока Иван думал, как собрать рассыпанную рожь, налетел озорной сын Ветра и развеял все зерно по полю.

 Потужил Иван, погоревал и вернулся с пустым разорванным мешком. Рассказал матери о случившемся, она тоже опечалилась, а потом сказала:

– Поди, сынок, сходи к матери Ветра и расскажи ей о нашей горькой нужде. Попроси, чтобы они вернули нам наше зерно.

 Так Иван и сделал. Пришел к матери Ветра и говорит:

– Твои дети развеяли по полю наше последнее зерно. Верните его нам.

– Хорошо, вернем,– ответила мать Ветра,– только придется погодить, пока дети вернутся домой.

Вернулся домой старший сын.

– Ачам, не ты ли развеял по полю зерно этого мальчика? – спросила его мать.

 – Что ты, мама! – обиделся старший сын. – Я в лесу выворачивал столетние дубы. Зачем я буду позорить себя такими пустяками?!

 Вскоре вернулся домой средний сын.

– Ульам, не ты ли развеял по полю зерно этого мальчика? – и его спросила мать. – Что ты, мама! – ответил с обидой средний сын.– Я снимаю крыши с овинов, ломаю крылья ветряных мельниц. Мне некогда заниматься такими пустяковыми делами.

А младший, как только вернулся и увидел Ивана, не стал отпираться, сразу же повинился перед матерью.

– Чем же мы отплатим мальчику за его зерно? – спросила мать своих детей.

 – А подари мальчику вот этот пирог, – сказали сыновья.

Мать так и поступила: подарила Ивану большой пирог. Но наказала не починать его до самого дома.

– Ладно, не буду, – сказал Иван и вприпрыжку понесся домой.

В пути его застала ночь, и он зашел переночевать к замужней сестре. Перед тем, как лечь спать, он предупредил ее:

– Ты, сестрица, не починай этот пирог. Мне наказывали не починать его до самого дома.

– Ладно, ладно, братец, спи спокойно, ты, небось, устал, – отвечает ему сестра.

А сама, как только Иван уснул, тут же разломила пирог надвое. Из пирога высыпалось серебро и золото. Сестра ахнула от удивления и, недолго думая, подменила Иванов пирог другим.

Иван встал утром, взял подмененный сестрой пирог и пустился домой. Дома отдал матери пирог нетрону­тым.  Однако мать осталась недовольной.

 – Что ты наделал, сынок! – укорила она его. – Зачем согласился всего лишь на один пирог? Разве один пирог мы бы напекли из мешка ржи? Пойди и верни его обратно. Иван взял пирог и опять пошел к матери Ветра.

– Пирог мальчику не понравился, – сказала она своим сыновьям. – Что же мы дадим ему взамен?

– А подари ему козу, – посоветовали сыновья.

Иван взял козу и повел ее домой. Дорога была не близкой, пришлось опять заходить к сестре ночевать. И опять он предупреждал ее:

 – Сестрица, мне наказано козу до самого дома не доить и не понуждать опоражниваться.

 – Ладно, ладно, братец, – ответила сестра. – Спи спокойно.

А сама, как только Иван закрыл глаза, выбежала к козе и стала упрашивать ее:

 – Посори орешки, козочка! Из козы тут же посыпалось серебро и золото. Сестра и козу обменяла на свою.

На другой день Иван, ни в чем не подозревая сестру и ни о чем не догадываясь, привел козу домой. Мать и на этот раз осталась недовольной:

 – Эх, сынок, – сказала она с упреком, – сами-то перебиваемся с хлеба на воду. Как же мы сумеем прокормить еще и козу? Лучше отведи ее обратно.

Пришлось Ивану в третий раз идти к матери Ветра.

 – Мама моя бранится, – объяснил Иван свой третий приход, – говорит, самим хлеба не хватает, до козы ли тут.

 – Что же дать ему взамен козы? – опять спросила своих сыновей мать Ветра.

– А не дать ли ему вот эту дубинку? – сказал старший сын.

Дали Ивану дубинку.

– Ты смотри, Иван, до самого дома не вздумай говорить: «Бей, дубинка!» – наказал на прощанье старший сын.

 Идет Иван домой. По дороге заходит к сестре ночевать.

– Смотри, сестрица, не вздумай сказать моей дубинке: «Чыш, чукмар, чыш!». Мне сказали, что дубинка эта не простая.

– Ладно, братец, – пообещала сестра, – никаких слов я твоей дубинке говорить не буду. Спи спокойно.

– Чыш, чукмар, чыш! – бей, дубинка, бей!

А сама только-только дождалась, как заснул Иван, и сразу же к дубинке:

– Чыш, чукмар, чыш!

 Дубинка выскочила из угла, где стояла, и давай охаживать сестру Ивана по бокам и по спине. Терпела-терпела сестра – не вытерпела, заорала что есть мочи:

– Иван, а Иван, останови свою дубинку! Все верну тебе: и пирог с драгоценной начинкой, и козу, которая серебряными да золотыми орешками ходит.

Иван проснулся и утихомирил волшебную дубинку. Сестра отдала ему и пирог, и козу.

 Пришел Иван домой, отдал то и другое матери. Мать разломила пирог – обрадовалась. А увидела козу – нахмурилась:

– Эх, сынок, говорила я тебе, а ты опять эту ненужную козу привел.

– Нет, мама,– сказал Иван,– коза эта не простая, а, как и пирог, золотая.

Перестала мать хмуриться. Приласкала и накормила козу. Та в благодарность за это сходила золотыми да серебряными орешками.

Зажили мать с сыном в полном достатке. Говорят, и по сей день живут и с сыновьями Ветра дружбу водят.

Чувашские легенды и сказки / составитель Е. С. Сидорова ; художник В. И. Агеев ; перевод с чувашского Семена Шуртакова. – Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 1979. – 230 с. (С. 72–75).

Ӗлӗк пӗр ватӑ ҫын пурӑнать, тет. Ҫавӑн патне пӗрре Вилӗм пычӗ, тет те, калать, тет:

– Халӗ ӗнтӗ санӑн вилес вӑхӑт ҫитнӗ, вӗлеретӗп эпӗ сана халӗ!– терӗ, тет.

Ҫак ҫын хӑраса каларӗ, тет:

– Чим-ха, ывӑлӑмсене авлантарам, вара ун чух килсе вӗлерех, –  терӗ, тет.

Вилӗм кайсан, ҫак ҫын ывӑлӗсене авлантарчӗ, тет те, тупӑкне турӗ, тет. Тупӑкне питӗрмелле турӗ, тет. Вара Вилӗм пычӗ, тет те, ват ҫын калать, тет:

– Халӗ ӗнтӗ вӗлер мана, – терӗ тет те, тупӑкне хӑяккӑн кӗрсе выртрӗ тет.

Вилӗмӗ:

– Апла выртмаҫҫӗ, – терӗ, тет.

Ватӑ ҫын ӳпне ҫаврӑнса выртрӗ, тет.

– Апла та мар! – терӗ, тет, Вилӗм.

– Мӗнле-ха тата? Апла, ху выртса кӑтарт-ха мана, – терӗ, тет, ватӑ ҫын.

Вара мӗнле выртмаллине кӑтартасшӑн Вилӗм хӑй выртрӗ, тет те, ватӑ ҫын тупӑкне питӗрчӗ илчӗ, тет. Унтан ҫакна шывпала юхтарса ячӗ, тет.

Ҫавӑнтан вара Вилӗм ҫынна курӑнми пулнӑ, теҫҫӗ ваттисем.

Чӑваш юмахӗсем / Г. Ф. Юмарт пухса хатӗрленӗ. – Шупашкар : Чӑваш кӗнеке издательствиви, 1982. – 144. (91).

В давние времена жил один старик. Настало время ему умирать, и пришла за ним Смерть.

– Твои дни кончились,– сказала Смерть.– Я пришла за тобой.

Старик испугался; уж очень ему не хотелось умирать. А потом немного пришел в себя да и говорит:

– Ты бы подождала, пока я поженю сыновей да порадуюсь на внучат. А уж тогда приходи.

Ничего не сказала Смерть, ушла.

Поженил старик сыновей, понянчил внучат и стал готовиться к смерти. Подготовка известно какая: надо делать гроб. И как только гроб был сделан, Смерть не замедлила явиться к старику.

 – Я готов! – сказал старик и полез в гроб.

Улегся он в гробу на бок, а Смерть говорит:

– Ты не так, как надо, лег.

 Старик повернулся в гробу и лег вниз лицом.

– И не так! – опять его поправляет Смерть.

 – Тогда покажи мне сама, как лечь! – сказал старик и выскочил из гроба.

Делать нечего, пришлось показывать. Смерть шагнула в гроб и улеглась. Тогда старик проворно закрыл крышку гроба и накрепко заколотил гвоздями. А после этого притащил на берег реки и столкнул в воду. Долго, говорят, он еще жил после этого.

А Смерть с тех пор перестала являться людям на глаза, стала невидимой.

Чувашские легенды и сказки / составитель Е. С. Сидорова ; художник В. И. Агеев ; перевод с чувашского Семена Шуртакова. – Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 1979. – 230 с. (С. 133).

Пӗр пуян ҫыннӑн ача-пӑча пулман тет, ҫавӑнпа вӗсем питӗ йӗрсе пурӑннӑ. Пӗрре арӑмӗ чӳрече умӗнче йӗрсе ларнӑ, ҫав вӑхӑтра ун патне [пӗр ҫын] пырса:

– Мӗншӗн йӗретӗн? – тесе ыйтрӗ тет.

[Пуян арӑмӗ]:

– Ача-пӑча ҫукран йӗреп, – тесен ку [ҫын] пысӑк пулӑ тытса унӑн ӑшӗнчен ӳпки-пӗверне кӑларса яшка туса ҫиме хушнӑ.

[…] Улпут майрин апат пӗҫерекен хӗрарӑм пулнӑ тет. Пулӑн ӳпки-пӗверне пӗҫернӗ чухне ку хӑй ӑшӗнче шухӑшлать тет:

– Сыпса пӑхмасӑр ку апата епле лартса парӑп? Тен, тӑвар та каламан пулӗ.

Вара апат пӗҫерекенӗ сыпса пӑхнӑ та улпут майрине лартса панӑ. Ҫавӑнтан кайран апат пӗҫерекенӗ виҫӗ ывӑл ҫуратнӑ, улпут майри – виҫӗ хӗр.

Пӗрре ҫак хӗрсем пахчара утса ҫӳренӗ чухне сасартӑках ҫухалнӑ. Пур патшалӑхра та шыраттарса пӗтернӗ тет, анчах ниҫта та тупайман. Вара хай виҫӗ ывӑл кайнӑ шырама. Ҫӳресен-ҫӳресен кӑсем пӗр шӑтӑк курнӑ тет. Ҫав шӑтӑка аннӑ та унта та тӗнче курнӑ.

Ҫав ҫӗр айӗнчи патшалӑхра вӗсем пӗр хулана пырса кӗнӗ, ҫав хулара пурӑнакансем пурте сӑмса-сурчӑк ҫинче чуста ҫӑрса пурӑнаҫҫӗ тет. Мӗншӗн тесен вӗсен шывне ҫӗлен пырса кӗнӗ тет те никама та шыв паман. Ҫакӑ виҫҫӗн пӗртӑванскерсем пынине курсан хулари ҫынсем пурте:

– Пире, тархасшӑн, ҫак ҫӗлентен хӑтарӑрччӗ, – тесе кӑсене тархасла пуҫларӗҫ тет.

Унти халӑха хӗрхенсе кӑсем ҫав ҫӗлене вӗлерчӗҫ тет те, хӗрӗсем те ҫӗлен ҫуртӗнчен тухрӗҫ тет (унӑн ҫурчӗ ылтӑн та кӗмӗл пулнӑ). Шыв та пурне те ирӗк пулчӗ тет. 

У одного богача не было детей, говорят, потому они [с женой] часто плакали. Однажды жена богача сидела у окна и плакала. В этот момент подошел к ней один [человек] и спросил:

– Почему плачешь?

Женщина ответила:

– Плачу, потому что нет детей.

Тогда этот незнакомец велел поймать им большую рыбу, выпотрошить, сварить из легких да печени суп и съесть этот суп.

[Вскоре поймали и выпотрошили большую рыбу]. У барыни была кухарка, она стала варить суп и думает про себя:

– Как я подам еду ни разу не попробовав, а вдруг не досолила?

Она попробовала суп и подала барыне. Через некоторое время кухарка родила трех сыновей, а барыня – трех дочерей.

Однажды девушки прогуливались по саду и вдруг куда-то пропали. Искали во всех государствах, но нигде их не нашли. И тогда три брата отправились на поиски девушек. Шли они, шли, и увидели дыру в земле. Спустились оттуда в нижний мир.

В этом подземном государстве они дошли до одного города. Жители того города все месили тесто на соплях и слюне, потому что в их колодце поселился змей, он никому не давал воду. Жители города, увидев братьев, начали умолять их:

– Пожалуйста, избавьте нас от этого змея!

Пожалели они людей, убили того змея, а тут и девушки вышли из его дома (он у змея был из злата и серебра). Стало воды вдоволь для всех.

Пӗр Ача амӑшӗнчен ҫӗр алӑ тенкӗ укҫа илчӗ тет те ҫул ҫӳреме тохса кайрӗ тет. Кайсан-кайсан ҫак Ача пӗр яла пурса кӗрчӗ тет. Яла кӗрнӗ чох кӑна хирӗҫ пӗр виле торттарса пураҫҫӗ тет. Ача вилене ал тенкӗ парса илчӗ тет те ал тенкӗ парса путарттарчӗ тет, тата ал тенкӗ мӑнастире ҫав вилене асӑнма парчӗ тет. Хӑй малалла кайрӗ тет. Пӗртак кайсан вӑл пӗр ҫынна тӗл пулчӗ тет. Ача ку ҫынна:

– Ӑҫта каятӑн, мучи? – терӗ тет.

Лешӗ:

– Ҫак ҫул ӑҫта каять, ҫавӑнта каятӑп, – терӗ тет.

Ачи:

– Эсӗ кам? – терӗ тет.

Лешӗ:

– Эпӗ олпут патӗнче куччӑрта пурӑнтӑм. Пурӑнсан-пурӑнсан олпут лашисене вӑрласа сотрӑм, хам тохса тартӑм, – терӗ тет. Пӗртак тӑрсан куччӑрта порӑннӑ ҫынӗ: – Айта малалла пӗрле кайӑпӑр,– терӗ тет.

Вара малалла отрӗҫ тет. Кайсан-кайсан пӗр ҫул юппине ҫитрӗҫ тет. Куччӑрта пурӑннӑ ҫынӗ:

– Эсӗ ҫак ҫульпе кай, эпӗ ку ҫульпе каятӑп, – терӗ тет те, иккӗшӗ ик ҫулпа кайрӗҫ тет.

Ача пӑртак кайсан пӗр вӑрмана пурса кӗрчӗ тет. Вӑрман варринче пӗр сарай пур тет. Сарайӗнче пӗр Ут тӑрать тет. Ача сарай патне ҫитсен Учӗ тӳрех хирӗҫ тухрӗ тет те ачана:

– Ман ҫине утланса лар, малалла кайӑпӑр, – терӗ тет.

Ача утланса ларчӗ тет. Утланса ларсан Учӗ ачине пӗр тимӗр холӑ парчӗ тет те, малалла кайрӗҫ тет. Кайсан-кайсан кусене хирӗҫ пӗр упа кӗтӳ пурать тет. Учӗ Ачана:

– Ҫав упа кӗтӳ хамӑр пата ҫитсен ҫак холӑпа солса яр, солса ярмасан вӑлсам пире ҫиса ярӗҫ. Солса яр – вилсе пӗтчӗр, – терӗ тет.

Упа кӗтӳ хӑйсем патне ҫитсен Ача холлипе солса ярчӗ тет те – пӗр упа та чӗрӗ йолмарӗ тет, йӑлтах вилсе пӗтрӗҫ тет.

Пӑртак кайсан ҫаксам пӗр патша пурӑнакан холана ҫитрӗҫ тет. Патша корсанах кусене пӗр ампара хопса лартрӗ тет. Пӗр эрне пурӑнсан Патшан кӗҫӗн хӗрӗ чупса пурчӗ тет те:

– Манӑн аслӑ акая кӗҫӗр усалсам вӗлерме килеҫҫӗ, эсӗ ӑна ҫӑлма пултарайӑн-и? – терӗ тет.

Ачи:

– Пултаратӑп, – терӗ тет. Ача Учӗ ҫине утланчӗ тет те Патша хӗрне вӗлерме килнӗ усалсене вӗлерсе таврӑнчӗ тет. Патша хӗрӗ хӑйне ҫӑлнӑшӑн пӗр кӗмӗл ҫӗрӗ парса ярнӑ тет.

Тепӗр конне Патшан кӗҫӗн хӗрӗ каллех чупса пурчӗ тет те:

– Манӑн кӗҫӗн акия ҫима кӗҫӗр усал килет, кайса ҫӑлччӗ, – терӗ тет.

Ача кайса ҫӑлса килчӗ тет. Патша хӗрӗ порҫӑм тутӑр парса ярнӑ тет хӑйне ҫӑлнӑшӑн.

Тепӗр каҫне Патшан аслӑ хӗрӗ чопса пурчӗ тет те:

– Кӗҫӗр манӑн кӗҫӗн йӑмӑка ҫӗлен ҫима килет, тархаслатӑп, кайса ҫӑлччӗ, – терӗ тет.

Ача лаши ҫине утланса кайса ҫӑлса килчӗ тет. Патша хӗрӗ ҫав ачана хӑйне ҫӑлнӑшӑн ылтӑн ҫӗрӗ парчӗ тет.

Хӗрӗсем ҫӑлӑннӑшӑн Патша питӗ хытӑ савӑнчӗ тет те пусӑк ӗҫкӗ тума шотларӗ тет. Мӗнпур халӑхне пуҫтарма хошрӗ тет. Хӑнисем пуҫтарӑнсан вӑл хӗрӗсене:

– Сире кам ҫӑлчӗ, калӑр, – терӗ тет.

Хӗрӗсем ним калама та пӗлмерӗҫ тет, мӗншӗн тесен вӑлсам ӑна паллаймаҫҫӗ тет. Ҫав вӑхӑтра ҫав Ача кӗрнӗ тет те алӑк патне ларнӑ тет. Пӑртак ларсан кӗмӗл ҫӗррине алла тӑхӑнчӗ тет, порҫӑн тотрипе вылякаласа ларать тет. Патша хӗрӗсем корчӗҫ тет те:

– Акӑ пире ҫӑлакан, акӑ пире ҫӑлакан, – тесе чопса пурчӗҫ тет.

Патша хӗпӗртесе эрнипе ӗҫтерме хошрӗ тет. Эрнерен патша ҫак Ачана хӑйӗн кӗҫӗн хӗрне качча парчӗ тет, тата чӗрӗк патшалӑхне парчӗ тет. Ача утне кӳлчӗ тет те арӑмӗпе патша патӗнчен киле тухса кайрӗҫ тет. Ҫол ҫинче кусам пӗр ҫын патне кӗрчӗҫ тет. Пӳртӗнче олпут патӗнче куччӑрта пурӑннӑ ҫын кусене ӗҫтерсе ҫытарма тытӑнчӗ тет. Еҫтерсе ҫытарсан куччӑрта пурӑннӑ ҫын кусене ҫав ҫорта кӑтартма илсе кайрӗ тет. Ампарсенче темӗн чухлӗ пуянлӑх вуртать тет. Тепӗр конне куччӑрта пурӑннӑ ҫынӗ вуникӗ лав укҫа тиярӗ тет те, ҫола тохса кайрӗҫ тет. Ҫол ҫинче куччӑрта пурӑннӑ ҫынӗ:

– Эпӗ куччӑрта порӑннӑ ҫын мар, эпӗ олпут лашине вӑрласа сотман, эпӗ – Николай Чудотворец, мана ку укҫа кирлӗ мар, эпӗ ӑна [сана] паратӑп. Ентӗ эсӗ чипер кай. Эпӗ сана эсӗ ҫав вилнӗ ҫынна илсе путарнӑшӑн ҫӑлма килтӗм, – терӗ тет. Пӗртак кайсан [вӑл] Ачапа Патша хӗрӗн куҫӗсем умӗнчен ҫохалчӗ тет. Ачана ҫӗр алӑ тенкӗшӗн Турӑ вуникӗ лав укҫа парнӑ. Килне ҫитсен ашшӗ савӑннипа уйӑхӗпе ӗҫкӗ турӗ тет. Ҫав Ачапа Патша хӗрӗ халӗ те ырӑ курса пурӑнаҫҫӗ тет.

Один Парень взял у матери сто пятьдесят рублей денег и оправился в путь. Шел-шел этот парень и дошел до одной деревни. Когда заходил в деревню, навстречу ему одного покойника везли, говорят. Этот молодой человек купил покойника за пятьдесят рублей и, заплатив еще пятьдесят рублей, устроил похороны, еще пятьдесят рублей дал в монастыре за отпевание усопшего. Сам пошел дальше. Пройдя немного, он встретил одного человека. Парень этому человеку сказал:

– Куда идешь, мучи?

Тот сказал:

– Эта дорога куда ведет, туда и иду.

Парень сказал:

– Ты кем будешь?

Тот сказал:

– Я у барина кучером работал. Жил-жил у барина, украл его лошадей и продал, сам сбежал. – Немного погодя, говорит: – Давай дальше вместе пойдем.

Пошли они дальше. Шли-шли и дошли до одной развилки. Человек, работавший кучером, сказал:

– Ты по этой дороге иди, я по этой пойду.

Оба, говорят, пошли по разным дорогам.

Парень, пройдя немного, зашел в один лес. Посередине леса находится сарай. В сарае Конь стоит. Как только молодой человек дошел до сарая, Конь сразу же вышел навстречу и сказал:

– Садись на меня, поедем дальше.

Парень сел верхом. Когда он уселся верхом, Конь Парню железный прут дал, и [они] отправились дальше. Шли-шли, увидели, как навстречу им стадо медведей идет.

Конь Парню говорит:

– Когда стадо медведей с нами сравняется, этим прутом махни, если не махнешь, они нас съедят. Махни – они все погибнут.

Когда стадо медведей сравнялось с ними, Парень махнул прутом – и ни одного медведя в живых не осталось, все погибли.

Немного погодя, они дошли до города, где жил один Царь. Как только Царь увидел их, тут же в одном амбаре закрыл, говорят. Через неделю младшая Царевна прибежала и говорит:

– Мою старшую сестру сегодня ночью шайтаны убивать придут, ты ее сможешь спасти?

Парень сказал:

– Могу.

Молодой человек сел верхом на Коня и вскоре вернулся, убив чертей, пришедших погубить Царевну. Царевна [ему] за свое спасение серебряное кольцо подарила.

На следующий день младшая Царевна снова прибежала и говорит:

– Сегодня ночью придет черт, чтобы съесть мою среднюю сестру, иди, спаси.

Парень сходил, спас. Царевна шелковый платок дала за свое спасение.

В следующий вечер старшая Царевна прибежала и говорит:

– Сегодня ночью младшую сестру змей съест. Умоляю, сходи, спаси.

Парень сел на коня, спас и вернулся. Царевна за свое спасение дала этому парню золотое кольцо.

Царь очень сильно обрадовался спасению дочерей, по этому случаю решил закатить пир на весь мир, говорят. Велел созвать всех людей. Когда собрались гости, он у дочерей спросил:

– Вас кто спас? Скажите.

Девушки ничего не смогли ответить, потому что они не могли его узнать. В это время тот Парень зашел и у двери сел. Посидев немного, серебряное кольцо на палец надел, сидит, шелковым платочком поигрывает. Царские дочери увидели его и, подбежав, сказали:

– Вот кто нас спас! Вот наш спаситель!

Царь на радостях велел неделю поить [гостей]. Через неделю Царь за этого Парня выдал замуж свою младшую дочь, говорят, еще четверть государства дал. Парень запряг коня и со своей женой уехал от Царя. По дороге они заехали к одному человеку. В том доме был человек, работавший у барина кучером. Он начал их поить и кормить. Когда напоил-накормил, человек, работавший раньше кучером, повел их осматривать постройки. В его амбарах очень много богатства лежало, говорят. На следующий день бывший кучер загрузил двенадцать телег денег, и [они] поехали по дороге. По дороге бывший кучер Парню говорит:

– Я не человек, работавший кучером, я не крал и не продавал лошадей барина, я – Николай Чудотворец. Мне эти деньги не нужны, я это [тебе] даю. Ну, счастливого пути тебе. Я пришел спасти тебя за то, что ты купил того покойника и на свои деньги устроил похороны.

Проехав немного, он исчез с глаз Парня и Царевны. Этому Парню за потраченные сто пятьдесят рублей Бог дал двенадцать телег денег. Когда они приехали домой, отец на радостях устроил пир на целый месяц, говорят. Тот Парень с Царевной и поныне в благоденствии живут.